Но реджи только отмахнулся от этого вопроса – его мысли были заняты сейчас совсем другим.
- Зорий, я всё думаю над последним письмом Перлы Инвиато. Ты его помнишь?
Суземский весело рассмеялся, его лошадь даже дёрнула ухом от резкого звука.
- Конечно, помню! Она так изящно рассказала, что наследник ухаживает за ней, и в то же время, что она его боится! Мило, очень мило!
- Да, мило, - рассеянно проговорил Дамиан, бездумно теребя повод, - я о другом. Она не из тех, кто не любит чернь. Я этого не понимаю, но не осуждаю, да и не об этом сейчас речь. Перла, насколько я знаю, легко находила язык с кухарками и горничными. Мне кажется, это не в её обычае вот так подчеркивать отношение к слугам. Как думаешь, что она хотела этим сказать?
Зорий задумчиво поправил перчатку, похлопал лошадь по шее и только потом заговорил:
- Если хорошо подумать, то я, друг мой, тоже чернь.
Дамиан не сдержался и скривился:
- Не надо себя равнять с другими! Ты – вне всех этих условностей, Зорий! Ты – гений, и ты нужен Короне именно таким, как есть – вместе со своим происхождением, гениальными мозгами и неуёмным жизнелюбием. Ну и потом, о твоей родословной ничего не известно, - Дамиан был недоволен этим разговором: он предпочитал не помнить о происхождении лучшего друга и верного советника. Намного легче предполагать, что Зорий по какой-нибудь чудовищной случайности попал в приют из знатной семьи, чем пытаться изменить своё отношение к простолюдинам. - Так что говори, что думаешь по поводу письма моей «единственной», и не будем отвлекаться.
Зорий улыбнулся криво и сказал со вздохом:
- Ох, друг мой, спесь тебе не к лицу. И она тебе ещё аукнется!
Дамиан смотрел строго вперёд, покачивался в седле и имел при этом такой вид, будто нёс на себе весь мир, и его это очень утомляло. Зорий только хмыкнул и качнул головой.
- Ну что же, друг мой реджи… Давай про письмо поговорим. Что именно тебя интересует?
Тон принца сразу стал деловым и более мягким, он тут же развернулся к собеседнику, насколько позволяло седло.
- Я не могу понять, почему она писала про служанку, которая чистит камины.
Зорий вновь погладил лошадь, перебрал поводья.
- Да не про служанку она писала, друг мой, - начал он задумчиво, а потом всё больше оживляясь, продолжил: - Она тебе про историю любви писала. Про иностранку, наёмницу, которая собой пожертвовала ради любимого.
Дамиан тихо хмыкнул, едва заметно дернул плечом, будто хотел выразить недоумение.
- Не понимаю…
Зорий опять заулыбался:
- Ну подумай, друг мой! Девчонка на задании, пишет тебе шифром, который, она это знает точно, читают её «гостеприимные» хозяева. А это, заметь, те самые замечательные люди, которые её, по сути, заперли в одиночестве в королевском дворце. Так?
- Так, - согласился реджи, не понимая, к чему клонит Суземский.
- Узнал она какую-то информацию и хочет сообщить тебе. Как она в такой ситуации может её сообщить? При личной встрече – будет поздно, поэтому она спешит это сделать сейчас. Верно? Верно! – увлечённо сам с собой согласился Суземский. – А о чём она хотела бы тебе сообщить как можно скорее? О том, что тебя больше всего сейчас волнует. Верно? Верно! А волнует тебя больше всего что? Поиск принцессы! По сути, она тебе рассказала историю сбежавшей Тойво.
И Зорий заливисто рассмеялся.
- Тойво?
- Точнее – её родителей, друг мой, родителей! И если папаша у нас - король Юзеппи, тогда получается, что наёмница эта была какой-то охранницей при королевском дворе. Понимаешь?
- Гений ты, Суземский! – не сдержался реджи и сам же себя осадил. – А если ты ошибаешься?
Тот только хитро улыбнулся:
- Отдай письмо экспертам, аналитикам, пусть обдумают. Но считаю, что девчонка Инвиато именно о Тойво сообщает.
- А при чём тут служанка, которая чистит камины?
- Вот далась тебе эта служанка! – возмутился советник. – А как она по-твоему должна была сообщить тебе об источнике информации? Поболтала тайком с кухаркой или горничной? Так их на следующий день выгонят из дворца. И это в лучшем случае. Могут и на голову укоротить. А девчонка вряд ли хотела источник информации себе перекрыть, как ты думаешь, мой реджи?
Дамиан только бровью слегка двинул – согласился. И снова оба замолчали, думая каждый о своём под мерное покачивание в седле. Принц очнулся от мыслей, когда услышал:
- Друг мой, куда ты опять так торопишься?
Дамиан оглянулся – да, он снова ускорил аллюр своей лошади, и даже не заметил когда и как. Что происходит?
Принц нахмурился. Что-то внутри тревожило его, что-то гнало… Гнало куда-то, не понять куда. Именно из-за этого его ноги снова и снова сжимали бока лошади, заставляя её ускорять бег. Но что это за тревожное чувство, откуда взялось, реджи не понимал.
И пока он размышлял над этой странностью, деревья впереди стали реже, а где-то за ними мелькнул контуры домов, большей частью скрытых за ветвями. Вон знакомый ручей… Души Дамиана коснулось лёгкое разочарование, но оно не успело разрастись – мысль о том, что сбежавшая принцесса не кто иная, как незаконная дочь короля Юзеппи, полностью захватила сознание.
Король Юзеппи был фанатиком в отношении чистоты крови, и при всей ограниченности информации о делах Оландезии, именно эта доходила до Дамиана удивительно объемно и часто. И зная, что король северного соседа предпринимает для того, чтобы знать его страны не смела портить свою благородную кровь, какими методами он пользуется, чтобы подчинить этому требованию всех, принц был уверен, что Юзеппи ни секунды не сомневался в том, убить ли своего бастарда или оставить в живых.
И то, что принцесса Тойво дожила до своих лет и осталась жива, было просто чем-то удивительным и даже невероятным. Как она выжила? Что могло помешать Юзеппи, названному при рождении Карху, её уничтожить?
Хотя…
Это её каменное лицо, эта ровная неподвижная спина, постоянное молчание…
Призрачная Рука почесала принца за ухом, и Дамиан только вздохнул, взглянув на неё, - каждый выживает, как может. У него вот это есть, а ещё Несносный Мальчишка. Кто знает, что есть у незаконной дочери Юзеппи для выживания?
Тревожные мысли вертелись в голове: если Оландезия требует выдачи этой девчонки, и не скрывает своего отношения, то Тойво тем более нужна ему живая. Это редкий, почти единственный в своём роде шанс разобраться, хотя бы попытаться что-то понять в странностях северной соседки, а значит, он должен найти принцессу первым. Найти живой и невредимой, и в зависимости от сведений, которые она сможет сообщить, уберечь от её отца. Нетерпение вновь захватывало и гнало принца куда-то.
- Мой реджи! – услышал слова, приглушенные стуком копыт.
Обернулся.
Сопровождавшие его люди были очень далеко сзади. И едва плетущиеся его спутники вызвали глухое недовольство, и Дамиан осадил было лошадь, но тревога, почти паника нахлынула с новой силой, и он махнул на всех и на всё рукой и отдался этому внутреннему чувству, которое, казалось, тянуло его вперёд, и вовсе не на Большую Северную дорогу, а куда-то в сторону, в лес.
И он уже не обращал внимания на несущееся ему вслед: «Реджи! Реджи! Куда?», на топот копыт, что слышался всё тише, а только погонял и погонял свою лошадь. То, что тревожило его, наконец вырвалось и руководило его действиями, вливая в него удивительную мощь и жажду действия.
Приходилось то и дело уклоняться от ветвей, нависающих вдоль едва приметной тропки, лавировать между стволами и кустами. И звуки, плохо слышные из-за стука собственного сердца и сбитого дыхания, движений лошади и шума окружающего леса, непонятные, но очень тревожные, приближались. Казалось, что это были голоса, мужские голоса. Но среди них будто иногда проскальзывали и женские придушенные крики. Хотя клясться принц не стал бы.
