Наш корабль застрял, как в гнезде, в перекрестье нескольких поломанных деревьев. Снизу, укрытый листвой, он был почти не заметен. Если бы не просвет в кронах, открывающий вид на яростно-голубое небо, с сиреневыми облаками, я бы, возможно, и не обратила внимания на несоответствие. Хотя, в сравнении с какой-то рукотворной чистотой в лесу и линейным порядком деревьев, тот хаос, что мы ненамеренно учинили, все жу притягивал взгляд.
Мох хрустел, и стоило на него ступить, как на высоту колен поднималось подозрительное облако пыли.
– Что это? – после нескольких шагов, все же засомневавшись в безопасности, обернулась на Сумудина. Медик через кивер управлял системами корабля, остановив лебедку.
– Споры. В сезон засухи эти места становятся очень опасны. В одно время года целебный, ближе к зиме этот мох становится ядовит.
– И когда начнется засуха? – мне совсем расхотелось двигаться.
– Дней через двадцать. Пока опасность не большая. Главное не задерживаться здесь на сон. Местные племена, те, что предпочитают дикую природу городу, живут высоко на деревьях, а в холода уходят в пещеры. Впрочем, для их организма опасность куда меньше. Можешь уединиться там, за этим деревом, но далеко не ходи. Не стоит задерживаться дольше необходимого, – позади, в паре метров, из поваленных нами деревьев было достаточно укромное место, в сравнении с открытой территорией остального леса. Сумудин деликатно отвернулся, осматривая пространство вокруг. Через несколько мгновений тишины снова раздался его спокойный, мелодичный голос. Раньше я как-то не замечала, какой он проникновенный и насыщенный. В голосе не было низких хриплых нот, свойственных Нарну, но присутствовала какая-то гипнотическая, завораживающая плавность. – В этой местности весьма скудная фауна. Растения содержат мало питательных веществ, и незнающему существу здесь практически не выжить.
– А ты знающий? – поправляя волосы, которые торчали во все стороны, я вышла из-за деревьев.
– Не совсем, – медик чуть криво улыбнулся. Одна рука Сумудина удерживала трос, а вторая лежала на бедре, к которому явно было пристегнуто какое-то оружие, не замеченное мной ранее, – я примерно знаю те растения и животных, которых стоит избегать, но признаться честно, это почти все обитатели планеты. Не считая элмов. Они-то как раз для нас самые не опасные, с какой стороны не посмотри. Держи, ногу поставь на платформу.
Ухватившись рукой за трос, сделала как попросил мужчина. Нагнувшись ближе, Сумудин с пугающей нежностью убрал выбившуюся прядь за ухо и ласково улыбнулся. Мне никак не удавалось смириться с мыслью, что у этого мужчины ко мне есть какие-то чувства. А теперь еще и ситуация с элманскими браслетами. Ее определенно стоило обсудить, так как я не поняла большую часть произошедшего.
– Жди здесь. Мне тоже нужна минутка.
Сумудин вернулся быстро, но вместо того, чтобы подойти наоборот двинулся куда-то в глубь леса.
– Хочу найти одно растение, из немногих, что могут быть нам полезны. Оно неплохо утоляет голод. Если вода на корабле есть, то с питанием там совсем плохо, – медик хмыкнул, ковыляя но мху, создавая позади себя шлейф из спор, и вглядываясь в растения под ногами.– У меня пару месяцев назад на корабле завелись какие-то мелкие насекомые, наверное, влезли во время одной из зачисток. Я не часто на Птичке спускаюсь на планеты, для этого хватает умельцев, так что даже догадываюсь, откуда они были родом. Так вот, эти твари, с челюстями в 80% собственного размера, прогрызли все пакеты с пайком и уже принялись за оборудование, когда техники в ангаре их обнаружили. Хорошо, что те не выбрались с Птички на Парадокс. С той скоростью, что они плодились, сожрали бы крейсер за месяца три. Вот с того времени у меня еды на истребителе больше нет. О, вот это она.
Доктор нагнулся, выдернув из земли какое-то чахлое растеньице с длинным толстым корнем. Сумудин стоял шагах в тридцати, представляя собой весьма интересное зрелище. На фоне этот странного леса, с его высокими и прямыми, как колонны, деревьями, с этими четкими полосами света и облаками спор у ног. Весь бело-черный на фоне ярких и необычных красок, еще более высокий и тонкий, чем обычно. Он очень гармонировал с этим лесом, хотя с первого взгляда было ясно, насколько он изначально ему чужероден. Сейчас я не смогла бы даже сказать, что подходит ему больше: стерильно белая медицинская лаборатория или вот это волшебно-пугающее место.
Вокруг не слышалось ничего, кроме шелеста деревьев высоко над головой и треска сухого мха под ногами доктора, идущего ко мне. Как завороженная, я смотрела на Сумудина, понимая, что все же попала под чары этого мужчины.
– Посмотри на небо. Такое не часто увидишь, – став вплотную, уверенно приобняв за талию и защелкнув ремень, соединяющий нас, Сумудин запрокинул голову вверх, одновременно запуская лебедку с кивера. Мы плавно поднимались вверх, медленно кружась вокруг своей оси, словно паря, как плоды-«носики» земных кленов.
Прижавшись к мужчине, с опаской посмотрела вверх. Нас тянуло между темных листьев и веток, как по тоннелю и внезапно, листва разошлась, открывая вид на небо. Светлое, ставшее внезапно почти белым, оно было заполнено тонкими зелеными линиями, очень похожими на северное сияние. Линии изгибались и передвигались как змеи, переплетались и исчезали. Увлеченная зрелищем, я даже не сразу заметила, что мы остановились.
– Красиво, правда? Иногда они бывают красными. Редко оранжевыми.
– Это звездный ветер?
– Именно. Здешнее сочетание силы звезды и атмосферы планеты создают такую красоту. Здесь это явление называют «небесные змеи». Последняя вспышка света перед закатом.
Мы смотрели на небо, пока в одно мгновение все не вспыхнуло разом, а потом небо мгновенно потемнело. Лебедка снова потянула нас вверх, а я смотрела за тем, как все вокруг покрывается серым налетом сумерек. Откуда-то со стороны, между деревьев раздался резки звериный крик, заставив меня вздрогнуть и сильнее вцепиться в Сумудина. Со всех концов наползала мрачность и опасность. Место вдруг перестало быть милым и волшебным, и меня очень порадовал момент, когда ноги, наконец, ступили на металлическую поверхность пола истребителя.
Мир за открытой дверью оживал, наполняясь криками, шипением и треском. Я видела, что Сумудин торопится, убирая на место трос и снимая крепления, и от этого начинала нервничать еще сильнее.
– Пожалуйста, закрой дверь, – мимо пронеслась какая-то черная то ли птица, то ли летучая мышь, заставив вздрогнуть и отскочить вглубь кабины. Два щелчка, и дверь с шипением стала на место, оградив нас от негостеприимного леса. Пусть здесь царил полумрак, но тихий писк приборов и слабое гудение аккумуляторов успокаивали.
– Хочешь пить? – Сумудин протянул мне воду в какой-то необычной, плоской емкости. Его глаза снова сверкали, словно вобрав в себя свет лучей заходящего солнца. Взяв воду, я жадно глотнула, все же заставив себя ограничиться только двумя глотками. Кто знает, сколько нам здесь ждать. Валор стоял близко, чуть наклонив голову набок. – Думаю, нам нужно поговорить о серьезных вещах.
О, да. Может, мне наконец по-человечески разъяснят, в насколько глубокую лужу я усадила нас обоих за один только этот день.
Глава 19
Сумудин сидел в кресле, крутя в пальцах искусно сделанный браслет. Мужчина был задумчив и хмур.
– В общем, все достаточно однозначно. Нам предстоит заключить брак. Не сказать, что я об этом не думал, но, признаться, мне не по вкусу условия.
– Я… прошу прощения, – чувство вины накатило кислым привкусом во рту. Сумудин с некоторым удивлением поднял взгляд. Одна бровь вопросительно взлетела вверх.
– Вот извинения с твоей стороны точно излишни. Это, так сказать, обоюдная заслуга. Мы с Нарином, избалованные высоким уровнем подготовки солдат и офицеров, даже не подумали, что ты не знакома с традициями других народов. Впрочем. Как и с условиями проживания в космосе. Сложно было?
