— Я…
На ней была не та одежда, что до этого. Брюки, да. Но они были темно-серыми, почти черными. Ее хлопчатобумажная рубашка была темно-алой. Мое лицо, скорее всего, уже сочетается с ней.
— Ты раздел меня.
— Я видел… Подожди. Так вот из-за чего ты на меня злишься? — он приподнял бровь. — Что после того, как ты упала в обморок из-за яда, от которого я тебя спас, ты раздражена тем, что я снял с тебя промокшую одежду и дал тебе новую, чтобы надеть? — он покачал головой и посмотрел на звезды над головой. — Люди.
— Я зла на тебя за многое. И этот список не начинается и не заканчивается твоим бесцеремонным подходом к личной жизни.
Пошарив по траве рядом с собой, она обнаружила лиф, запутавшийся в ткани одеяла, о которое она споткнулась. Ткань подходила к ее брюкам. Она быстро надела его и начала зашнуровывать.
— Ты хоть помнишь, что случилось сегодня утром?
Еще одна изогнутая бровь.
— Да. Да, помню, — ее лицо выглядело так, словно яд снова начал действовать, заставляя ее чувствовать себя как в огне. — И я бы не хотела говорить об этом. Тебе не нужно мне напоминать.
— Почему нет?
Он перекатился на бок, чтобы посмотреть ей в лицо. Боги, он был таким высоким. Таким идеальным. То, как мышцы его живота исчезали в слишком узких штанах, заставляло ее хотеть…
Нет, нет, нет!
— Ты злишься на меня, не так ли?
— Нет.
Она поискала свои туфли. Она нашла их — ну, во всяком случае, пару неодинаковых — стоящими неподалеку.
— Ну, да. Я зла на тебя из-за очень многих вещей. Но не… не из-за этого. — Она сделала паузу. — Не из-за того, что мы сделали.
— Мы?
Помолчав и съежившись, она ответила.
— Мы, — она сосредоточилась на завязывании шнурков на ботинках. — Яд действовал, да, но…Едва ли я была невольной участницей. Я была не совсем в себе, но ты… — Она подавила свой стыд и смущение. — Ты был поразительно сдержан, учитывая ситуацию. Ты мог бы зайти дальше, но ты этого не сделал. За это я тебе благодарна. Я понимаю, что ты проявил сдержанность и спас мне жизнь. Сердиться на тебя было бы дурным тоном после того, что ты сделал.
Я хотела этого. Я злюсь на себя за это, но не на тебя.
— Хм… Возможно, ты не так и безнадежна.
Она пискнула, внезапно оказавшись на спине. Она понятия не имела, как он двигался так быстро. Но в мгновение ока она снова оказалась в прохладной траве. Он оседлал ее, его силуэт теперь заслонял луну, которая ярко сияла над головой.
— Валрой…
Он поцеловал ее. Губы пожирали ее со страстью, которая ошеломила ее. Яд утолил ее голод, но он не усиливал эффект его прикосновений. Это, по всей видимости, было исключительно делом рук Валроя.
Боги, помогите мне.
Она толкнула его в грудь, пытаясь скинуть с себя. Он громко зарычал, еще немного опустив свой вес на ее бедра, чтобы прижать ее. Она толкнула во второй раз. Он не сдвинулся с места.
Было слишком хорошо.
Соблазн был слишком велик.
Если он не остановится…
Она прикусила его губу. Сильно.
Он отшатнулся, коснувшись нижней губы в том месте, где она укусила. Там было красное пятно, и она почувствовала медный привкус на языке. Замерев, она ждала его гнева. Ждала, что он отступит и даст ей пощечину.
Вместо этого… он рассмеялся.
Громко рассмеялся. Присев на корточки, все еще удерживая ее в ловушке под собой, он вытер кровь тыльной стороной ладони, а затем слизнул ее дочиста.
— С тобой слишком весело.
— Это утро не было капитуляцией, и это… ты не можешь просто… — она села и толкнула его. — Слезь с меня!
Коготь крыла схватил ее за плечо и прижал спиной к траве. Упершись руками в траву по обе стороны от нее, он навис над ней.
— Заставь меня.
— Я… Что?
— Призови свои маленькие шарики света. Попроси траву, чтобы она уничтожила меня. Заставь. Меня.
Он опустился еще немного.
— Это твой Лабиринт. Я не думаю — даже если бы могла, — что это навредило бы тебе.
— Умно. Ты права, — он блеснул белыми зубами в злой усмешке — все, что она могла разглядеть в тени, отбрасываемой его темными волосами. Это и его вечно сияющие голубые глаза. — Твоя сила не может причинить мне вреда.
— Я не могу бороться с тобой. Ты в четыре раза больше меня. И если я не смогу призвать на помощь свою магию, то в этой игре я не смогу победить, — она пристально посмотрела на него. — Ты мошенник и негодяй.
— Права по обоим пунктам.
Он поднял одну из своих рук с травы, чтобы приложить ее к ее щеке. Его ладонь была грубой, но не неприятной. Он положил большой палец на ложбинку ее подбородка, острый ноготь слегка надавил на ее нижнюю губу.
— Что же ты тогда будешь делать?
— Проклинать твое имя до того дня, когда ты оборвешь мою жизнь.
— Оборву твою жизнь? О, маленькая ведьмочка. Что эти дураки тебе сказали?
— Что тебе нужна королева, чтобы занять трон. И что как только он у тебя будет, королева тебе больше будет не нужна.
— Будет не нужна? Верно. Будет ли желаема? — он хмыкнул. — Посмотрим, — он скользнул рукой к ее затылку, обхватив ее голову ладонью. — Поцелуй меня, маленькая ведьмочка, и я отпущу тебя.
— Или?
— Или я сорву с тебя эту одежду и заставлю тебя понять, что кабан был куда более легким вариантом, — он ухмыльнулся. — Твое удовольствие прошлой ночью было неразделенным, — он прижался к ней бедрами, и она сдержала сдавленный вздох от того, что почувствовала. — Я чувствую себя довольно одиноким.
— Это — целиком и полностью — твоя вина, — она проглотила комок в горле. — У тебя есть руки. Четыре, по моим подсчетам.
Валрой повернул голову и громко рассмеялся. Когда он повернулся обратно, то снова впился в ее губы своими, притягивая ее голову к себе навстречу. Она испуганно вскрикнула напротив его губ, но тут же крик был поглощен его жадностью.
Это было все равно что целовать небо. В нем было столько силы, столько уверенности в его объятиях. Было так легко потеряться в его ощущениях, в том, как он требовал и брал то, что хотел. Было бы так легко сдаться. И это было бы так приятно. Но я не могу.
Особенно теперь, когда я знаю, что на карту поставлена не только моя жизнь.
Когда он отстранился, ее грудь тяжело вздымалась. Когда она успела закрыть глаза? Она моргнула и открыла их. В выражении его лица не было самодовольства. Никакого злорадства. Она видела в нем отражение только того, что чувствовала сама.
— Выходи за меня замуж, — прошептал он. — Выходи за меня замуж и давай потанцуем.
— Нет, — она была рада тому, как быстро к ней пришел ответ. — Ты уничтожишь целые миры, если я выйду за тебя.
— Некоторые вещи стоит уничтожить, если это означает, что на их месте возникнет что-то новое и прекрасное. Я не сожгу все творения дотла. Я просто исправлю это, — он медленно провел большим пальцем по ее щеке, вверх и вниз — Это моя судьба. И твоя.
— Нет.
— Тир н'Эйлл полон коварных существ, которые ничего так не хотят, как сеять недоверие и убивать. Таких, как этот ублюдок На'лен, здесь полно. Каждая душа, принадлежащая к нашей омерзительной, проклятой расе, скорее нанесет тебе удар в спину, чем проявит к тебе хоть малейшую жалость. Почему ты хочешь защитить их?
— Смерть никогда не должна быть ответом. Твой способ решения проблемы неверен.
— Мы посмотрим, как долго ты будешь придерживаться этого ответа, — он ухмыльнулся. — Это будет не первое покушение на твою жизнь. Я могу только надеяться, что остальные будут такими же… приятными.
Ее лицо снова вспыхнуло от этого намека.
— А теперь перейдем к нашей игре. Ты в ловушке, и цена за освобождение в этой конкретной ситуации — поцелуй. Если ты этого не сделаешь, я переверну тебя на живот и…
Ей надоело слушать, как он говорит. Она очень устала от этого. Протянув руку, она обеими руками схватила его за темные волосы и притянула его голову к себе. Она поцеловала его, подстраиваясь под его темп и глубину. Рычание, которое он издал, было низким и приятным, и то, как оно прогрохотало в ней, заставило ее задуматься, действительно ли другой исход был бы таким плохим в конце концов.
