— Связь, что сейчас есть между нами, она очень хрупкая. Мы можем её разорвать. Слейн поможет. Это пройдёт без каких-либо последствий для нас обоих.
Зачем он это все мне рассказывает? Занял этой лабудой все секунды хрупкого спокойствия, боль-то на некоторое время утихла.
— Но если я укреплю нашу связь, то пути назад не будет. Ее уже нельзя будет порвать без последствий…
Ректор попытался восстановить зрительный контакт, однако, хоть со стороны и выглядело, что мы смотрим друг другу в глаза, на самом деле я его не видела. Зрение, увы, мне отказало.
— Если ты дашь свое согласие, то наша связь окрепнет, тогда я разделю с тобой твою боль. Но, Лиса, пойми, что пути назад не будет.
Нет, жаль, конечно, я не могла сейчас видеть лицо ректора. По голосу было тяжело что-либо понять. И это-то как раз плохо.
Какие последствия вообще ожидать от такого выбора? Не ловушка ли это опять? Не скую ли я себя очередной цепью?
Сложно! А выбор надо сделать.
То, что сказал ректор о связи, — этого так мало. Но времени, чтобы сесть в кружочек и поговорить по душам, у нас нет.
— Я не могу укрепить нашу связь без твоего согласия, но даже если бы у меня была такая возможность, я бы так не поступил, Лиса. Ты должна сама решить, — услышала я, прежде чем на меня вновь обрушилась боль.
Я на своей практике в больнице несколько раз наблюдала, как мучаются смертельно больные. Для них нет спасения, кроме как лекарств, которые лишают их полностью рассудка. Они страдают, разлагаются изнутри, испытывают адские боли, но все равно хватаются за жизнь. И мучаются они бесконечно, пока смерть не придёт за ними и не заберет их навсегда.
Я знаю, что наши ситуации несравнимы. За их страдания им не предусмотрена награда, лишь холодная тьма смерти, я же по идее страдаю за огромную силу.
В праве ли я выбрать лёгкий путь? Наверно, да, в конце концов, кто мне запрещает это сделать? Но хочу ли я обрекать ещё одного человека, пусть и на часть этой боли? Нет. Я не буду скидывать на этого мужчину свои проблемы, как это делают сильные мира сего со мной с момента появления в этом мире. Не на него. На его долю выпало немало проблем, вон одна жена чего стоит. Да и какое право я имею становиться его избранной, если таковая у него уже имеется (да, она немного того, но не она в том виновата)?
Резко выдохнув, я затрясла головой. Не знаю, понял ли меня ректор, надеюсь, что да.
Его я не обреку на очередные страдания, нет.
Переоценила ли я свои возможности? Возможно. Но пути назад нет, пришлось пройти через еще одну экзекуцию. В какой-то момент мой рассудок даже помутился, и я начала бредить. Показалось, что в комнате появился какой-то мужчина слащавой наружности, очень сильно похожий на Слейна. Он трагично вздохнул и исчез. Чего, спрашивается, приходил-то?
Потом, чуть позже, пришёл уже Слейн, весь такой недовольный и угрюмый. На руках он нёс Алийанию. Возможно, именно поэтому-то он и выглядел столь угрюмо.
Ректор на них даже не взглянул, он как заправский герой трагедии сидел рядом с постелью умершей и всеми силами пытался не разрыдаться.
Ну ладно, шучу. Он страдал. Да, да, в какой-то момент я смогла его увидеть, тьма отступила. Боль постепенно угасала. Кажется, мои страдания завершались.
В этот раз они закончились быстрее. А Хаос ведь говорил, что все будет куда дольше…
— Боже… — прокряхтела я, перекатываясь на бок.
Как и в прошлый раз, удивительным образом после таких мучений приходила поразительная лёгкость. Мое тело словно переродилось.
— Забери ты её уже у меня, — откликнулся, собственно, бог.
К счастью, он обращался не ко мне.
Ректор же, даже не отреагировав на слова друга, осматривал меня так внимательно, словно пытался понять, я ли это, или кто-то другой.
— Все закончилось, расслабьтесь, — пробурчала, откидывая с лица рыжие кудрявые пряди.
Что-то как-то они длиннее стали.
— Вэл, я останусь с Лисой, а ты унеси эту, — вновь подал голос Слейн.
Он подошёл к ректору, который к тому моменту уже встал, и сбросил на его руки Алийанию. Радости бога Смерти не было предела.
Ректор явно не хотел уходить, готов даже был стоять в комнате с такой вот своеобразной ношей на руках, поэтому мне пришлось подключиться:
— Все в порядке. Идите, — сказала я.
Уж лучше пусть ректор разберётся с Алийанией, а не Слейн. Тот её ещё "случайно" уронит, на смерть.
— Вообще, все далеко не в порядке, — заметил ядовито Слейн, усаживаясь на стул рядом с кроватью.
Ректор к тому момент уже ушел.
— С тобой уж точно. Ты сейчас в своём истинном обличие. Тебе ведь известно, что с тобой может произойти, когда ты вот так выглядишь?
Ну конечно, да здравствуют проблемы! Только этого мне и не хватало. Пережила трансформацию тела и обрадовалась? Рано! Теперь ты, Лиса, в ещё большей опасности, потому что моё титрионское лицо вдруг решило всем явить себя!
Да что ж такое!
Тяжко выдохнув, я легла вновь на спину и уставилась в потолок.
— Ваш брат. Он нормальный или такой же, как и вы? — спросила я, рассматривая узоры на потолке.
И почему они напоминают мне переплетения языков пламени, в которых гибнут люди?
— С чего ты решила спросить про Ви? — явно насторожившись, мрачно спросил бог Смерти.
— Зачем он украл книгу? — задала я ещё один вопрос, игнорируя сказанное Слейном.
Бей врага его же оружием, так вроде говорят?
Бог Смерти молчал. Я, желая увидеть его лицо, повернула голову и увидела куксившегося мужика.
— Я же вроде его потомок. Он сам вручил моей пра и ещё много раз прабабке книгу. Зачем тогда он её забрал вдруг?
— На самом деле между тобой и Нанэт не так уж и много поколений сменилось. Она прожила, как и её мать, не так уж и много по меркам жизни этого мира, — Слейн, видимо, решил сдать парочку бастионов, раз решил расщедриться на какую никакую, но информацию.
— Вы ведь не расскажите мне её историю? — вздохнув, уставши спросила я.
— Это не моя тайна, — буркнул Бог Смерти.
Ну конечно.
— Пойдемте к Дэрии, мне нужно её увидеть, — я соскребла себя с кровати и даже умудрилась встать без потерь.
— А ректор? Что, даже не будешь с ним разговаривать? — спросила, почему-то ухмыляясь, Бог Смерти.
— Я позлорадствую над вами, когда Дэрия вырастит, — не осталась я в долгу. — Открывайте портал уже.
Бог Смерти прожег во мне дыру, схватил меня зачем-то за руку и привлёк близко-близко, до такой степени, что я даже смогла рассмотреть, что его глаза, оказывается, темно— карие, с чёрными трещинами. Эти-то трещины вдруг начали увеличиваться в размерах, заполняя всю радужку и сливаясь воедино со зрачком.
— Как-то вы слишком близко, — выдала я, пытаясь отстраниться.
Не заворожите меня вы своими глазками, господин Бог.
У ректора и то интереснее сверкают.
— Уймись и стой спокойно, — мрачно приказал бог. — Не хочешь получить помощь от ректора, получишь её от меня, ходячая проблема.
Руку, в которую вцепился Бог Смерти, прострелила боль. Я зашипела и попыталась вырвать свою конечность из захвата. Проще было сдвинуть гору, чем Слейна. Вцепился как клещ!
Чёрные разводы начали просачиваться под мою кожу и постепенно распространяться по ней в виде чёрных трещин.
— Что вы делаете?! — рявкнула зло, всеми силами сопротивляясь произволу.
Ответа я не получила, лишь убийственный взгляд. И почему он всегда так на меня пялится? Я же ему ничего не сделала, а он смотрит на меня так, словно я его кошку украла.
Спустя пару секунд моих страданий и злорадствований Слейна все закончилось. Темные разводы на моём теле пропали, мое личное пространство тоже заодно перестали нарушать.
— Все, теперь ты неуязвима на какое-то время.
Неужели Слейн вспомнил, что я его жрица? Сегодня определённо пойдёт красный снег.
Прямо в тот момент, когда Бог Смерти отлепился от меня и начал открывать портал, в комнату зашёл уже без своей ноши ректор и (вот это ничего себе!) на его лице отразилось сначала удивление, а потом смятение.
