людей, которые и без того едва приходили в их пьяные головы. Было бы неплохо, будь в их компании хоть одна трезвая (или не очень) голова, но не в этот раз. — Ладно, мне далось это решение непросто, но как вариант, можем поехать ко мне? — И что мы будем делать у тебя? Твои предки снесут нам головы, как это делали это наши предки в средних веках. — Расслабься, они не дома, и завтра тоже. — Завтра, это уже завтра, или сегодня? — Сероглазый парень постарался сформулировать своё предложение, но ему далось это непросто, на что он начал смеяться. — Не важно, — пропарировал руками парень, — просто, садитесь. — Погодите-погодите, — ещё в более-менее соображаемом состоянии остановился парень, пытаясь различить силуэты людей своими фиолетовыми глазами, — мы сядем за руль? В таком состоянии? — Я тысячу раз так делал, оплачу штрафы и всё. Тот мог бы поспорить, но в силу… какого-то там числа рюмок текилы, промолчал и послушно последовал в автомобиль. Было до жути некомфортно, учитывая, что сюда они приехали в нескольких автомобилях, а теперь, восемь пьяных людей хотят поместиться в одном салоне. Выглядело это, мягко говоря, неудобно. Большой дом встретил уже без огней, что давало понять, уже там никого нет. Замечательно! — Тише, я конечно, не паинька, но, если соседи увидят такое тайное сообщество, тогда мне несдобровать. — Да ладно, мы ведь тихо, сколько тут нас. — Вот поэтому и предупреждаю. Еле как попав ключом в щель, который, каким-то чудным образом всё ещё оставался на кольце всех ключей, парень открыл дверь и впустил свою компанию. Они весело плюхнулись на мягкие поверхности в виде дивана и двух кресел, и стали ожидать продолжения веселья, которое им пришлось перенести в другое место. — Итак, кому дополнительные дозы горючего? После этой фразы было всё: громкая музыка, которая менялась из взрывного рока, в медленные и расслабляющие мелодии, попытки играть в «Твистер», «Правда или Действие», соревнования, кто быстрее выпьет тот или иной вид смешанного алкоголя, и всё в таком роде. Одним словом — безумство. Девушка стояла у лестницы с самого начала, надеясь, что её кто-то заметит и объяснит происходящее, но этого не произошло. Со временем она поняла, что это к лучшему, и наблюдала за всем сериалом, начиная от ссор, к примирению. Её удивили отношения Роумена и Эолии, которые только и делали, что уделяли друг другу больше внимания, но не для удовольствия, а для того, чтобы сильнее задеть. Так она узнала многие секреты своего брата и этой девушки, которая ей понравилась. К слову, Гера ни разу не видела Дриад, которые могли бы вести себя так с Мантикорами, без десяти минут чистокровными. И именно это ей понравилось. — Ты просто паршивый человек, Роумен! С тобой пытаешься нормально общаться, а ты отталкиваешь и огрызаешься. — А кто сказал, что твои попытки нормальные? — Крикнул тот. — А кто знает, что для тебя «нормальные» попытки? Парень залпом опустошил стакан янтарной жидкости, и, подойдя к девушке, властно впился в её губы. Эолия была не против, более того, её действия точно выдавали всё желание и осмысленность происходящего. В комнате ахнули, да и сама Гера пришла в ужас от увиденного. — Если ты хочешь со мной нормально общаться, тебе стоит сменить свой образ и характер, тогда, возможно, я подумаю над твоим желанием влиться в моё общество. Звонкая пощечина была настолько сильной, что почти заложило уши. Молчание между ними было долгим, но никто не смел нарушить его, все ждали продолжение как в фильме, не хватало только попкорна. А, нет! Всё же кто-то из присутствующих нашел замену попкорну в виде фаст-фуда и прочей химии. — А кто сказал, что мне нужно нормально общаться именно с тобой, чтобы быть в твоём обществе? И, где звучала фраза, в которой было ясно моё желание? Дальше беседы не последовало, постепенно компания разряжала обстановку, дабы не превращать праздник в какой-то хаос. Но всё же, всё оставшееся время, эти двое были в своих мирах.
The And
— Чтоб меня… — Высказалась я. — Уверена, ты желаешь, чтобы этого никто не помнил, поэтому я и не расскажу. Но впредь, постарайся держаться подальше от моего брата, ни к чему хорошему это не приведёт. Девушка направилась прочь из столовой, но я неуверенно остановила её. — В каком смысле? — Мантикоры умело овладевают сердцами невинных. Это было последнее, что услышала я, прежде чем обернуться, и увидеть пустоту. Какую же чушь мы вчера творили! Осталось надеяться, что остальные забудут всё это также, как забыла я. Дабы избежать расспросов от родителей, я сказала, что мы едем за город с Дэлией на небольшой пикник. На самом деле, я уже минут двадцать сижу в ванной комнате отеля, где остался Элай. Даже не знаю, стоит ли мне ему рассказывать всё, или же лучше промолчать? — Выходи, мне тоже необходим прохладный душ. — Парень заныл у двери, и я раздражённо, но понимающе выдохнула. — Ещё минуту. Обернулась в полотенце, и посмотрела на себя в зеркало. Глаза уже менее подпухшие, однако взгляд остаётся уставшим, а глаза невыносимо красными. Кудрявые, влажные волосы непослушно поддаются расчесыванию, в конечном итоге, я бросаю это всё дело и просто выхожу. — Ты так быстро! — Не ёрничай, иди. Когда друг скрылся из виду, я упала на кровать и бессильно раскинулась. Если бы не сотовый, который заиграл от входящих сообщений, я точно уснула. Сегодня будет гонка, и моим соперником остается тот же неизвестный тип, в этот раз я не могу допустить провала. Я закрыла беседу. Да уж, Эолия, твоя жизнь наполняется палитрой красок, начиная с самых тёмных. Как обычно, я попадаю в ситуации, о которых мало того, что некому рассказать, так ещё и решить проблематично. Внутри образовывается проплешина, которую нагло повредила чернота. В мой маленький беззаботный мир попали черти, которые выедают всё хорошее, что копилось на протяжении семи, чёртовых лет. Я ощущаю, как безжалостно они грызут меня изнутри, заражая своей тьмой. Я улыбаюсь, хотя в душе рыдаю от ломающихся ребер, через которые когда-то просвечивался свет. Я поддерживаю близких, хотя на вопрос «как ты?» отвечаю банальное «всё прекрасно». Я молчу, хотя мне столько всего необходимо сказать. Я держусь, хотя моя душа умоляет высказаться, молит о помощи. Когда наступит свет? Моя ранимая, уже хрупкая душа молит о помощи, хотя бы о маленьком лучике света. Придёт время, и я перестану чувствовать всю эту боль, но смогу ли я жить вновь? Ощущать тепло, радость и заботу без
