судья за Лапку. А у меня таких денег нет. Поэтому… как и я сказала: сто монет, и буду паинькой. Иначе никакой брачной ночи. Можешь, конечно, меня усыпить, но не факт, что магия засчитает такую консумацию. И, кстати, вы все хоть до бесконечности можете меня перед неприятелями выставлять. Важен же не только облик. Я всякого могу наговорить захватчикам. Не погнать прочь, а велеть атаковать город, пока не прорвутся. А слово богини Деи закон. Из долины я их выгнала. Остальное — не моя забота.
— Ух…
Великолепный напрочь утратил дар речи от такого заявления. Постоял пару минут, издавая едва слышное рычание, и вылетел прочь, хлопнув дверью. Но тут же вернулся.
— Чтобы ночью брюнеткой была! — приказал он и повторно поиздевался над бедной дверью.
Глава 12. Эльфийская кровь
Разумеется, в брюнетку я не превратилась. Как? Я ж здесь не могла колдовать. Так что пусть муженек хоть перебесится, но придется терпеть мой нынешний цвет волос. И не только его…
Не знаю, как именно готовился к брачной ночи Великолепный, лично я отказывалась готовиться. Погнала прочь трех эльфиек, пришедших помочь мне принять ванну с благовониями. Даже слушать не стала, что мне полагается приятно пахнуть. Я ночью чешуей покрываюсь, а от нее тиной несет! Благовония, вылитые на обычное тело, ничем не помогут. Да и на чешую тоже. Я пробовала. Еще в первые дни после проклятия.
— Зря вы так, — попеняла старшая эльфийка. — Айри Великолепный — один из самых желанных мужчин в нашем городе.
— То в вашем городе, а я в столице королевства жила, и получше мужчин видела, — огрызнулась я и приказала, указывая пальцем на дверь: — Вон!
Эльфийкам ничего не оставалось, как убраться. Вместе с благовониями.
Я же выругалась и принялась мерить шагами комнату. Хотелось выпустить пар, но возможности были сильно ограничены. Не мебель же крушить, в самом деле. Ее тут и так всего ничего: двуспальная кровать, да кресло с комодом. А магии у меня нет, чтоб сотворить что-нибудь этакое.
Но к вечеру я устала. Устала физически и устала злиться. Упала в кресло и приняла решение плыть по течению: провести ночь с Великолепным, прогнать эльфов-захватчиков и получить причитающее золото, чтобы расплатиться за Лапку. В смысле, за Ви. В конце концов, супруг тоже не рад ситуации, а от меня не требуется особых стараний. Чем быстрее всё закончится, тем лучше. А потом… Потом я вернусь в долину и заживу привычной жизнью. Ну и от проклятия, скорее всего, избавлюсь. Правитель и остальные не могут не понимать, что коли я не получу обещанное, везение обернется против них. Может, неприятели и вернутся в собственное королевство, но рикошет от невыполненной клятвы запросто их собственный город с землей сравняет.
Так что нужно просто приказать самолюбию заткнуться и всё. Еще ведь неизвестно, кому хуже: мне или Великолепному. Супруг-то хотя бы выглядит прилично. А я… я чудо-зверушка с чешуей, рогами, перепонками между пальцев. Еще и тиной пахну.
Кстати о зверушке.
Ночь приближалось неумолимо. А с ней и превращение.
Я почувствовала то же, что и всегда. По телу прошла дрожь, а следом легкое покалывание. А потом….
Потом приключилось нечто странное.
Я провела ладонями по телу и растерялась. Никакой чешуи. Только кожа. Самая обычная кожа. И всё же я чувствовала, что превращение произошло. Ощупала голову в поисках рогов, но их на месте не оказалось. Зато обнаружилось кое-что другое.
Я ринулась к зеркалу, увидела отражение и взвизгнула.
В этот самый миг за дверью раздался голос муженька:
— Вэллари, я иду. Ты обещала быть паинькой.
Я зарычала и… юркнула под кровать. А из глаз брызнули слезы. От обиды на вселенную и со зла на матушку. Вот, честное ведьмовское! Выберусь отсюда, лично душу вытрясу из этой блудницы!
Дверь скрипнула. Я увидела, как ноги в кожаных сапогах перешагнули порог.
— Вэллари?
Я всхлипнула.
Муженек на миг замер.
— Ты же притворяешься, да? — спросил с надеждой.
Я ревущая в его планы никак не вписывалась. Да и представлялась, видно, слабо.
— Десять раз, — пробурчала я из-под кровати, а по щекам так и бежали слёзы.
— Может, вылезешь? Слушай, я обсудил с правителем Роэном ситуацию, он согласен выделить тысячу монет, если ты будешь сговорчивой. Во всём сговорчивой. А я в свою очередь обещаю быть… хм… нежным. Нам же обоим нужно, чтобы всё… ну, хорошо прошло. Сделаем дело и будем свободны друг от друга. Ну, почти.
«Дело…»
В другой момент Великолепному бы основательно досталось за это слово. Но сейчас я убивалась совершенно по другому поводу. У меня вся жизнь рухнула! А тут брачную ночь со мной назвали делом. Подумаешь, ерунда какая…
— Вэллари…
Я снова всхлипнула.
— Не будь ребёнком, очень тебя прошу, — Великолепный уже не знал, как ко мне подступиться и, вероятно, обдумывал, стоит ли тащить меня из-под кровати силой. — Я не кошмарный любовник, поверь. Мерзко не будет, обещаю.
— Да причем тут ты! — возмутилась я.
Вечно думает, что мир крутится вокруг него любимого!
— Э-э-э… А в чем дело? Что-то случилось?
— Случилось! Много лет назад! — я почти рыдала от горя. — Это всё мать моя, чтоб ей пусто было! Сама сдам ее властям, как воровку, когда вернусь в долину! За украденные у Гарольда драгоценности! Плевать, что он больше претензий не имеет! Я имею! И теперь понятно, что имела в виду Филомена! Она матери моей сказала, что та обманом за отца замуж выходила! Потому их брак и развалился! Тьфу! А бабка какова! Знала и молчала! Мойру тоже прибью! Наверняка, и она была в сговоре с ними!
— Э-э-э… — повторно выдал Великолепный, ничего не понявший в моем бурном монологе. — Может, объяснишь всё толком, а?
Я на миг сжала зубы и с рычанием выкатилась из-под кровати. Вскочила и глянула на него волком. Он, ожидавший увидеть чудище с рогами, отшатнулся в растерянности, а потом… потом разглядел главное.
— Как ты это сделала?! — завопил, тыча пальцем на мои длинные острые уши.
— Никак! — завопила я. — Ты — идиот?! Я ЭТОГО не делала! Так, видно, всегда было! Только пряталось внутри! Сущность пряталась! А теперь — в вашем чертовом городе — взяла и проявилась!
— Но… — он всё ещё не понимал. — Какая еще сущность?
— Эльфийская… — ответила я убитым голосом. — Кажется, мой отец — эльф.
Мне было больно. Чертовски больно. Может, чуть меньше чем в день, когда выяснилось, что первый муж — вовсе не муж, а обманщик, женатый на другой женщине. И все
