теней обратно на грань мира, осторожно приводил в себя лисицу. Правда, его осторожные поглаживания по щекам эффекта не давали. И тогда из-за угла выглянул сухой, сморщенный старичок:
— Позвольте я, милорд?
— Почему вы прятались, магистр Валь? — удивленно спросил Морис.
— Она на меня бросалась, — вздохнул старый целитель, — вопила, что не позволит туманить ее разум. А это было простое успокоительное! И самое главное, ведь она сама себе вредила — целительский щит один из самых сильных! Я не мог допустить, чтобы она себя об меня убила. Сами понимаете, целителю нельзя служить причиной чужой смерти.
Несколько манипуляций и лисица пришла в себя. А я, глядя как Кайрнех помогает ей встать, вдруг подумала, что не зря он трижды приходил к ней за детьми. Вдруг… Вдруг он приходил не ради детей, а ради прикосновений?
— Папа, не используй при маме теней, — вдруг выдал Лиам. — Ты понимаешь, что…
Кайр, продолжая поддерживать под локоток слабо стоящую лисицу, холодно одернул сына:
— Ты считаешь, что я должен изменить природу своей магии, юный Лиам?
Лисенок побледнел — отец назвал его юный Лиам, а не сын или просто Лиам. Значит, папа-лис крепко рассердился.
И через мгновение стало понятно — Альбирея продолжила словесную порку:
— А маме надо перестать быть Пылающей? Нам с Морисом перестать быть двуликими? Тебе отказаться от…
— Я понял!
Но я решила довести все до конца:
— Или же нам нужно скрывать свою силу? Таиться в собственном доме?
Следом за мной, с хорошим чувством момента, вступил Морис:
— Ты же сам хотел, чтобы все воспринимали твою мать как часть семьи?
На что Лиам озадаченно ответил:
— Да.
— Ну так вот гостю показывают лишь лучшее, что есть в доме. А семья… Семья принимает и любит своих членов за то, какие они есть, а не какими кажутся. И карает сообразно промахам — с безжалостной любовью.
Лиам замялся и посмотрел на мать. И тут же просиял — очухавшаяся лисица томно жалась к невозмутимому Кайру. Она, изображая крайнюю степень истощения, положила голову ему на грудь и полуприкрыла глаза.
«Актриса, как есть актриса», промелькнуло у меня в голове. И в ту же секунду мне стало как-то холодно. Я с трудом удержалась от рефлекторного поеживания.
Вот только в груди что-то застыло, как будто превратилось в комок льда.
«Опять с магией что-то не то?», озабоченно подумала я.
— Госпожа Райсара, как вы себя чувствуете? — мягко произнесла я, — мы можем вам чем-то помочь?
Хочется уже закончить этот балаган и пойти к себе. И тут, пока я выдавливала из себя вежливую улыбку, лисица совершила свой первый промах. Она резко, грубо осадила меня! Точнее, попыталась:
— Уж ты точно ничем не поможешь.
От такого тона матери Лиам вздрогнул и Райсара тут же пропела:
— Прошу простить мою невольную грубость, леди Антер-Айервилль. Я не полностью пришла в себя. И, я помню, вы просили называть вас «госпожа Ноэль, но Лиам любезно просветил меня о вашем статусе. Я не могу называть вас госпожа Ноэль.
Тц. Вот мое главное слабое звено — дети знают, что я сидела на цепи. И если Морис и Альбирея понятливо промолчат, то Лиам… Лиам уже протрепался.
— Ваш выбор, госпожа Райсара, — я пожала плечами и отвела взгляд.
Лисица продолжала висеть на Кайрнехе. А тот продолжал молча поддерживать ее.
Так, это все надо заканч… О, а это мысль!
«Ну держись куро-крысо-лиса», нехорошо подумала я и вновь нежно улыбнулась:
— На самом деле я могу помочь вам. Я имею ввиду детей. Нам с Кайрнехом удалось выяснить причину детского недоверия к вам. Вас не было с ними долгие годы и теперь Морис и Аль считают, что вы вернулись лишь из-за богатства и власти Кайрнеха.
Тут я сделала небольшую паузу, мягко рассмеялась и покачала головой:
— Но мы-то с вами понимаем, что это совсем не так, верно? У вас были важные причины, чтобы провести столько лет вдали от детей. Тем не менее, мои лисятки уверены, что вы охотитесь за статусом и деньгами.
— Нет, это немыслимо, — лисица прикрыла глаза.
И тут отмер Кайр, понявший и подхвативший мою мысль:
— Я думал поговорить с тобой вечером, без детей. Но раз все так сложилось, то я вижу единственный путь доказать Морису и Альбирее всю степень их неправоты. Отрекись от материальности рода Мор.
Ти-ши-на.
— Не навсегда, разумеется, — спокойно продолжил Кайр, — только до момента, пока Аль и Морис не поймут, что были неправы.
Лисица побледнела. Она открыла рот, закрыла рот, но… Лиам, прижавшийся к юбке матери, пробубнил:
— Ну конечно маме нужны мы. Какие могут быть сомнения?
— Ну, если госпожа Райсара сейчас откажется, то лично у меня сомнения перерастут в уверенность, — ядовито процедила Альбирея. — И после этого я обращусь в совет кланов. Имею право! Я, знаете ли, не уверена, не продаст ли меня эта женщина, обманом прорвав…
— Я отрекаюсь от золота и драгоценностей рода Мор, я отрекаюсь от имени рода Мор, — дрожащим голосом вывела лисица, — прошу, оставьте меня с детьми.
Альбирею и Мориса перекосило. И Аль, хоть и старше, а все же слабее, прижала пальцы к вискам:
— Как же ты нас ненавидишь…
Райсара вскинулась, пораженно прищурилась — поняла, что дети чувствуют ее эмоции — и, отведя взгляд в сторону, проговорила:
— Немыслимо и представить, чтобы я ненавидела своих детей.
Лисица не смотрела на бледных лисят. И я, понимая в какую сторону поползли ее мысли, жестко произнесла:
— После похищения детей на территории рода Мор запрещены скрывающие ментал амулеты. Мы до сих пор не знаем, кто и как смог похитить лисят. Возможно, были использованы амулеты.
— Мне они ни к чему, — окрысилась лисица, — дети слишком быстро развивались и сейчас просто не владеют даром! Им кажется, что моя любовь — лишь ненависть. И если им кажется, что вы их любите… Кто знает, может…
Не представляю как, но мне удалось перехватить Аль, бросившуюся на мать. Коготки лисички со свистом вспороли воздух, но лицо куро-крысо-лисы осталось целым.
Но спускать такое оскорбление нельзя?
— Ты смеешь предполагать, что я обманула духов на ритуале имянаречения?
И тут лисица побелела:
— Я не знала, что вы…
— Ты думаешь, что…
— Умоляю о прощении!
Она рухнула на колени. И я, хоть и хотела молча уйти, была вынуждена простить:
— У вас был долгий и трудный день, госпожа Райсара. Идите в свои покои, отдохните.
Оставив на макушке Аль короткий поцелуй, я повернулась ко всем спиной и ушла. Домовой дух подсказал мне кратчайший путь до моих покоев и там,
