ничто не могло успокоить.
Роланд написал мне в пятницу вечером, а потом в субботу, чтобы узнать, не хочу ли я провести время с ним и Питером. Оба раза я ответила, что плохо себя чувствую. Да, я была трусихой и поступала нечестно по отношению к своим друзьям, но я все еще не знала, как рассказать им правду и не разрушить нашу дружбу.
В понедельник после уроков Роланд и Питер подстерегли меня на парковке.
– Ладно, Сара, что происходит? – потребовал ответа Роланд, когда они отвели меня в сторону, чтобы никто нас не услышал.
– И не вздумай впаривать нам ту чушь о своей мнимой болезни, потому что ты ни дня в жизни не болела.
– Я…
– Дело в нас? – с некоторой неуверенностью спросил Питер. – Ты в шоке от того… ну… кто мы есть на самом деле? Мы все еще друзья, да?
– Конечно, мы друзья.
Заметив сомнение на их лицах, я поняла, что настолько погрязла в собственных страданиях, что даже не заметила, как моя внезапная замкнутость повлияла на друзей. Пока я набиралась смелости, чтобы рассказать им правду, они волновались о том, что я больше не хотела проводить с ними время, потому что они – оборотни.
– Меня это не волнует. Просто… – Я прикусила губу и опустила взгляд, скрывая ужас в глазах.
«Как мне признаться им?»
Питер приблизился ко мне.
– Ты в порядке?
Я начала было кивать, но в итоге отрицательно покачала головой. Не счесть, сколько раз с прошлой пятницы люди спрашивали, в порядке ли я, но каждый раз отвечала «да», хотя на самом деле была далеко не в порядке. За последнюю неделю мой мир круто изменился, и мне казалось, что я влезла в чужую жизнь без сценария. Я не понимала, как теперь думать или поступать.
– Пойдем. – Роланд прикоснулся к моей руке и указал на старый красный пикап. – Давай уедем отсюда.
Мы молча забрались в кабину небольшого пикапа «Шевроле». Роланд выехал с парковки и направился на север. Я не особо обращала внимание на то, куда мы направляемся. Большую часть просто смотрела на свои руки и пыталась подобрать слова, чтобы поделиться с ними своим ужасным секретом, как только доберемся до места назначения.
Пикап замедлился, и я подняла взгляд, осознав, что мы подъехали к старому сигнальному маяку. Маяк давно был выведен из эксплуатации, и он стал излюбленным пристанищем для тусовок подростков. Здесь все еще устраивали иногда вечеринки, потому что полиции, по большей части, было на них наплевать. Вид облупившейся белой башни, окруженной выцветшим белым штакетником, навеял множество хороших воспоминаний, которые совсем не облегчили тяжесть, сдавившую грудь.
Роланд открыл дверь.
– Хочешь зайти внутрь?
Ветер сегодня, на удивление, оказался спокойным, поэтому я ответила:
– Давайте посидим на утесе.
Мы прошли по траве, пока не приблизились к краю утеса. Втроем сели в круг, отгородившись от остального мира за высокой травой. Голубое небо над головой было усеяно небольшими белыми облаками, а внизу в привычном ритме разбивался о камни прибой. В этой безмятежной обстановке было трудно поверить в то, что может случиться что-то плохое.
– В прошлый понедельник ко мне приходил Николас.
– Какого черта он хотел? – В голосе Питера было невозможно не заметить неприязнь, и я мысленно сжалась. Не изменит ли он свое мнение обо мне?
– Он рассказал некоторые вещи, которые немного выбили меня из колеи. Не знаю, как рассказать вам о них. – Я взглянула на Питера и Роланда, заметив на их лицах любопытство, смешавшееся с беспокойством. – Мне непросто, поэтому дайте мне сначала закончить, а потом говорите. Ладно?
Они кивнули. Я сделала глубокий вдох и начала с того момента, как приехала к дому и обнаружила Николаса, поджидающего меня перед книжным магазином. Рассказала, как он пробил номерной знак Роланда, как расспрашивал о моих родителях и сказал, что знал мою мать. Когда поведала им о том, что Мохири могут чувствовать друг друга и Николас при первой же встрече признал меня одной из них, Роланд фыркнул, но ничего не сказал. Он молчал до тех пор, пока я не сообщила, что, по мнению Николаса, мое место было среди Мохири.
– Что ты ему ответила? – сдавленно спросил он.
Я сжала ладони в кулаки.
– Ответила, что мое место с вами и Нейтом.
– Хорошо.
– Я думала… раз вы ненавидите Мохири, то не захотите иметь со мной ничего общего, узнав, что я одна из них.
– Ты из-за этого была расстроена всю неделю? – От обиды во взгляде Роланда на мои глаза навернулись слезы. – Ты правда думаешь, что мы способны на подобное?
– Нет… я не знаю. А что я должна была думать после того, как Брендан и Максвелл рассказали о них, а вы не скрывали своих чувств к Николасу?
Роланд тяжело вздохнул.
– Нам не нравятся Мохири, но мы не считаем их своими врагами. То, что ты одна из них, не меняет того, кто ты есть.
– Видимо, я настолько расстроилась, что даже не подумала об этом с такой стороны.
– Значит, твоя мама была из них? – Питер покачал головой. – Все это время мы дружили с Мохири и ничего не подозревали.
Роланд не мог скрыть ухмылку.
– Спорю, он не обрадовался, когда ты заявила, что предпочтешь остаться с кучкой оборотней.
Я вспомнила выражение лица Николаса, когда отказалась идти с ним.
– Не обрадовался.
– А что теперь? Тебя оставят в покое? – поинтересовался Питер.
– Не знаю. Видимо, встреча с сиротами – важное событие для них, а я гораздо старше тех, кого они забирают. Они хотят, чтобы я присоединилась к ним, но я не позволю вовлечь себя в то, чего не хочу.
Роланд отмахнулся от снующего около уха насекомого.
– Почему ты старше других сирот?
Я прикусила губу. Я намеренно упустила некоторые подробности относительно Мохири, потому что хотела увидеть реакцию друзей прежде, чем вывалить на них остальное.
– Ребят, что вам известно о Мохири кроме того, что они охотятся на вампиров?
Питер пожал плечами.
– Немного. Как отец и сказал той ночью, они какое-то тайное сообщество. Супербыстрые, сильные и… – Он схватил мою руку. – Эй, это значит, ты можешь перемещаться, как они.
Я покачала головой.
– Николас сказал, что я подавляю эту часть себя. Чтобы стать такой же быстрой, как они, мне нужно перестать сдерживаться.
– Тогда не сдерживайся. Что тебя останавливает? – спросил Роланд.
Я выдергивала из земли травинки, не в силах посмотреть на них.
– Я не могу.
– Почему?
Не существовало простого способа признаться, поэтому я просто выпалила:
– Это демон.
Роланд сдавленно
