– Чушь, – любезно подсказала кадет. – Вы, наверное, хотели напомнить моё место? Не волнуйтесь, милорд, я его помню. Но извиняться за то, что вы сами попросили о помощи, не стану. Отказываться от своего обещания тоже. Живите благодарным. Понимаю, это не слишком удобно, но, думаю, справитесь.
– Посмотри на меня, – негромко приказал генерал.
Леора охотно подчинилась.
Вся бравада слиняла куда быстрее, чем до этого робость. Зато накатил самый настоящий страх, да такой, что колени мягкими стали и ладони вспотели. Хотя ничего, кроме глаз, переносицы, да скулы Редиша она не увидела. И собственного крохотного отражения в желтоватых радужках.
Кара за наглость грянуло каменной осыпью, накрыло и оглушило: сила в чистом виде, жестокость, грубость, желание причинить боль, да посильнее, чтоб прочувствовала. Но не только это, ещё что-то было, будто он хотел смять, сплющить её или втиснуть в себя?
Марграф отступил, расцепил руки Леоры на своей шее – когда она успела?!
– Держись от меня подальше, – не сказал, выплюнул. Тряхнул головой, поправил заломившийся обшлаг мундира. – Я вас буду ждать сегодня после полуночи в той же бухте, кадет. Постарайтесь не опаздывать. О необходимости держать язык за зубами напоминать не стану. Вы свободны.
Развернулся и пошёл сам – неторопливо, не оглядываясь. А Недил навалилась на стену конюшни, ноги на самом деле подгибались, и очень хотелось хотя бы на корточки опуститься, поджать колени к груди, чтобы хоть немного ослабить затянувшийся в животе узел. Но гордость – болезненно морщащаяся, кривящаяся – заставляла стоять почти прямо и даже не дала трогать саднящие губы и ломящую после давящих ладоней поясницу.
***
За время своей службы Леора уже с десяток раз обещала себе не удивляться выходкам Редиша и ни в коем случае не расспрашивать его отчего, да почему он поступила так, а не иначе, и как ему подобное вообще в голову пришло. Не спрашивать получалось, а вот не удивляться не выходило совсем.
Куда маркграф собирался отправляться посередь ночи из потайной бухты, известной только местным контрабандистам, понятно: куда угодно. Зачем ему Леора понадобилась, тоже ясно: зачем угодно. Может, ему в кой-то веки потребовался телохранитель или сенсор, а, может, генерал задумал её восточным работорговцам продать, чтобы на вино подзаработать. В общем, вариантов масса, начнёшь перебирать – за всю жизнь не закончишь. Но вот к чему ему понадобилось переодевать её, да ещё в крестьянскую одежду, осталось загадкой.
А, между прочим, в тряпках было жутко неудобно. Под юбки поддувало и хотя ветерок холодным бы и житель пустыни не назвал, приятного в этом было мало, да ещё подолы, которых оказалось аж три, путались в ногах. Мягкие кожаные башмаки так и норовили свалиться с пяток, «ловя» слишком тонкой подошвой каждый камешек, корсаж давил на рёбра, слишком широкий вырез блузы заставлял чувствовать себя голой, голова под плотной косынкой моментально начала чесаться. И кинжал никуда не сунешь, в карманы он не влезал.
Всё это скопом подрывало не только боеспособность кадета, но и её боевой дух. А, по попросту говоря, Недил дико хотелось послать всё к Левому и, прежде всего, самого маркграфа. Но приходилось молчать – слово же дала! – плестись за ним, спотыкаясь, по уже знакомой дорожке.
Фонарь Редиш открыл лишь выйдя на пляж, снова просигнализировал кому-то, не спеша побрёл к кромке воды. Этой ночью генерал вообще пребывал в странной, ему не свойственной задумчивости, интересуясь телохранителем куда меньше обычного, то есть, фактически, просто не замечая её.
Леора тоже не горела желанием привлекать к себе внимание, отошла в сторону, присела, чтобы вытряхнуть песок из проклятых башмаков. Брезгливо отодвинула ногой потерянный кем-то стоптанный ботинок. Чуть подальше, за притворяющимся галькой камешком валялся ещё один. И, кажется, рубаха, вроде бы дальше лежали грубые штаны…
А из темноты на Недил смотрели две пары глаз, вроде бы человеческих, хотя ухнувшее в пятки сердце было уверено, что это слуги Левого притаились.
– Доброй ночи, – выдавила кадет, не сообразив ничего умнее.
Глаза промолчали.
– С кем вы разговариваете, кадет? – окликнул маркграф.
– Тут… – начала было Леора и осёклась.
А что сказать? Здесь демоны? Черти? Видения, порождённые нервами, которые вы издёргали, милорд? Впрочем, объяснений генерал ждать и не стал, сам пошёл к Недил, держа фонарь высоко.
– Иди к чёрту, Редиш! – посоветовала темнота голосом Огненной Эрны. – И свет убери.
Маркграф послушно отвёл руку с фонарём в сторону, но кадет всё-таки успела разглядеть крутой изгиб женского бедра, показавшийся слишком белым, а ещё какую-то тёмную груду рядом.
– Что вы тут делаете? – недовольно проворчал генерал.
– Тебе объяснить? – не без здоровой порции ехидства поинтересовалась магичка.
– Я спрашиваю, что вытутделаете? – рыкнул Редиш, надавив на «тут».
– Всё-таки объяснить? – уточнила Эрна и темнота завозилась. – Кстати, у меня возник тот же вопрос.
– И тебе объяснения требуются? – жизнерадостно поинтересовался его высочество.
Леора охнула, зачем-то зажав себе рот ладонью.
Принц и Эрна?.. Магик и этот?.. Да она же ему в матери… Ну, в старшие сёстры точно. Или в тётки!
В общем, в голове осознанное укладываться отказывалось.
– Думаешь? – протянула магичка. – Да нет, вряд ли. Редиш никогда не был поклонником натюрмортных красот и натуральных радостей, ему милее чистая постель, а не песок в кальсонах.
– Всё меняется, – глубокомысленно заметил наследник престола. – И все.
– Тогда надо полагать, на лодке к нему плывут помощники, – Недил тоже напрягаться не пришлось, чтобы расслышать осторожное плюханье вёсел. – Или уважаемый маркграф переключился на… э-э… групповые пикники?
– Заткнулись и убрались отсюда. Оба! – рявкнул генерал, уже даже не утруждаясь голоса понизить.
– Ну уж нет, – решительно заявила Эрна, вставая, наконец, оправляя юбки, между прочим, сильно смахивающие на леорины. – Или немедленно выкладываешь, что задумал, или я начинаю голосить. А мои способности ты знаешь.
– Голоси, – разрешил Редиш, – лишь рыб распугаешь.
– А как на счёт фейерверка? – тоном очень плохой девочки поинтересовалась магичка. – Думаю, на него-то не только рыбы отреагируют.
– Ладно, хорошо, как угодно леди, – кажется, маркграф успокоился, голову наклонил, скрестив руки на груди, будто сдерживая себя. Но Недил-то отлично видела: он не утихомирился, а взорваться готов. Наверняка Эрна заметила тоже самое, но судя по упрямо вздёрнутому подбородку магика, сдаваться она и не думала. – Я собираюсь на прогулку. Конкретно хочу посетить праздник Лова у Чёрного ущелья.
– Что? – Огненная вроде бы собственным ушам не поверила.
– Тебе повторить?
– Редиш, ты с кровати не падал? Хотя о чём это я? Чтобы до такого додуматься, надо вниз головой со…
– Эрна, уймись. Твоё мнение меня не интересует.
– Чёрное ущелье – это посёлок или даже маленький городок, ближайший к Черногорскому замку, – любезно пояснил подошедший к Недил принц. – Что такой праздник Лова, понятия не имею. Но у генерала явно не в порядке с головой. Если хотите знать моё мнение, то он просто спятил.
– Спасибо, – рассеянно отозвалась Леора, слушая не столько его высочество, сколько вопли магички и почти шепот маркрафа.
– Я не спорю, ты волен делать всё, что в башку придёт. Но ты, Редиш, а не генерал имперской армии. Включи фантазию и представь, что будет, если тебя там сцапают! Вернее, когда тебя сцапают.
– Мне необходимо встретиться с местными лендлордами.
– Ге-ни-аль-ная идея! Только прошу заметить, с бывшими лендлордами, которых ты же земель и лишил! Со всеми сразу встречаться станешь?
– Нет, лишь с некоторыми.
– А что так? Боишься, что передерутся за право тебя вздёрнуть? Я всегда знала, что ты придурок, Редиш, но никогда не догадывалась, что ты конченный идиот!
– Перестань, наконец, вопить, не на базаре. Я еду и точка.
