посмеет…
— И там не посмеют, — перебила я мужчину. — Как узнают о дознавателе, мигом прижмут хвосты.
Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Он думает, я не вижу надежду во взгляде? Вижу… И не хочу давать даже намёк. Не стоит…
— Прости, я устала. Мне бы отдохнуть.
— Да, конечно, — Владимир кивнул. — Я сам поговорю с Малькой. Животные твои пока у меня побудут. Думала, что с ними делать будешь, когда соберёшься уезжать?
— Хотела довезти их до города и там продать, — я пожала плечами.
— Я выкуплю у тебя их. Всё равно на ярмарке будем закупать, так что не вижу смысла возить.
— Хорошо, — кивнула я. — Только если Малька согласится нас приютить, отдай её козу. И пяток кур тёте Клаве. Женщина была добра к нам, я бы хотела отблагодарить.
Хоть я и ушла спать, но так и не уснула, бездумно глядя в потолок. Янка тихо сопела рядышком, в ногах развалился Локи. А я думала…
Думала о том, как перевернулась жизнь и как изменилась я. Маленькая, испуганная девочка всё реже даёт о себе знать, а настоящая я поднимает голову.
Некстати вспомнился Ярик. А ведь правду говорят, что манипуляторы легко ломают своих жертв, прикрывая контроль заботой. Может и с Владимиром я не хочу даже пытаться строить отношения, потому что боюсь?
Боюсь вновь очутиться в той ситуации, когда нужно бежать. Нет, я верю, что староста хороший человек и не станет таким как Ярослав, даже будь у него власть, только вот не хочется стоять за чьей-то спиной. В кой-то веке мне хочется самой стать сильной, решать за себя и дочь, показать малышке пример, какой именно должна быть женщина. Только вот, не сделаю ли я хуже. Мир другой, отношения в семьях другие. Пресловутый патриархат здесь цветёт буйным цветом и я вроде как не имею ничего против, но…
Но нужно уметь защищать себя и тех, кто под твоей опекой. Будь то ребёнок, или животное. Тот, кто слабее и защититься не в силах.
Та же Малька не в состоянии за себя постоять. Она и не пытается. Закрылась в доме и общается с внешним миром только через сына, совершенно не думая, что мальчику держать удар намного сложнее.
Смогу ли я выстоять и сделать свою жизнь счастливой? Выгрызть кусочек нормальной жизни в мире, где это неимоверно сложно? Смогу… Потому что за меня это никто не сделает. И может быть, потом, когда уверенно встану на ноги, я выйду замуж. Только роль жертвы больше на себя не примерю. Эта одёжка не по мне, слишком жмёт.
— То, что Малька согласится нас принять, я была уверена… Ну, пускай на девяносто восемь процентов из ста. Всё же, два процента оставлю на какой-то форс-мажор.
Его не случилось.
Запуганная женщина моментально ответила согласием. И ведь даже не заикнулась об оплате! Удивительный человек… Я до конца так и не определилась, слишком добрая или слишком глупая.
Впрочем, я была ей безмерно благодарна. Всё же, в моём положении выбирать не приходится.
Заплатить Мальке я не могу, самой очень нужны монеты, а вот козу, я надеюсь, она примет с благодарностью.
Дом её был типовым. Таким же как и наш, и старосты, и…
Да у всех. Такое ощущение, что строили по шаблону, не особо заботясь мнением хозяев.
Янка, сдружившсь за время нашего пребывания в деревне с Фролкой, мигом утащила мальчишку играть. Несмотря на разницу в возрасте, подростку было интересно. Да и Локи с радостью принимал участия, то выполняя команды, то просто бегая вокруг, подвывая.
Владимир ушёл практически сразу, как только я вошла в дом, предварительно напомнив, что зайдёт, как появятся новости.
Женщин, что так неосмотрительно подожгли наш дом, он посадил под домашний арест, объявив, что это не много, не мало покушение на убийство, а значит разбираться будет дознаватель, которого он лично вызвал.
— Как же так, — сокрушалась Малька, качая головой. В её взгляде сквозило сожаление. Словно, женщине стыдно передо мной.
Я молча развела руками. А что ещё сказать. Да, я догадываюсь о причинах. Более того, я знаю эти самые причины. Но запугивать Мальку? А ведь напугается, если я скажу, что это всё из-за моего проявления характера. Тогда женщина станет ещё молчаливей, ещё трусливей… И деревенские совсем её затопчут.
Малька была больна. Нет, ничего того, что угрожало бы жизни, но доставляло неудобства. Лекарства как такового не было, а вот обезболивающее было. Именно его мама давала Фролке за мелкие поручения.
И его же делала я сейчас, обосновавшись на маленькой кухне. Травы самые обычные, так что я делала с запасом и исключительно сухие смеси, чтобы Малька сама могла заваривать. На несколько месяцев хватит, а потом… Потом я надеюсь, что в деревню приедет какая-нибудь травница и продолжит мамино дело. Какие бы люди здесь не жили, они всё ещё остаются людьми. Тем более, не все такие уж плохие. Есть и вполне нормальные, адекватные. Хоть и затуманен их разум стереотипами о том, какая должна быть “правильная” жизнь.
И Владимир, что бы он не говорил и не делала, эти стереотипы поддерживал. Не знаю, может не хотел идти против народа, а может действительно считал, что так правильно.
— А куда вы потом поедете? — поинтересовалась хозяйка дома, до этого молча наблюдавшая за моей работой.
— Сначала в город, а потом не знаю, — я пожала плечами. — Там решу.
— Ты не боишься, — не спросила, скорее констатировала факт.
— Ты знала, что у любого страха есть предел? — я отложила ступку и посмотрела на женщину. — Можно бояться до потери сознания, но в какой-то момент страх сменяется на безразличие. Вот такое у меня сейчас состоянии. Плюс уверенность, что у меня всё получится. Ведь права на ошибку нет.
— Я бы так не смогла, — нахмурилась Малька. — Когда родился Фролка, я думала утопиться, а его в сиротском доме оставить, но не смогла, духу не хватило. Выбрала самую дальнюю деревню, чтобы подальше от людских глаз, а оно вон как сложилось.
Я смотрела на женщину и понимала, что что-то в их правиле не так уж и неверно. Я по поводу рождения детей вне брака. Конечно, случается разное, но…
Но как же страшно остаться вот так, одной, с малышом на руках! Ни денег, ни возможности нормально зарабатывать, а тут ещё и общество пытается унизить ещё сильнее. Выжить здесь с малышом на руках это сродни чуду.
И как я благодарна маме, что решила всё же меня обучить и хоть какой-то минимум есть.
Всё
