парковочную папку номер три. – Почему вы мне разрешаете тут быть? Это ведь не по уставу.
Ми Рэ заколебалась, но все же ответила.
– Если мы вечером пойдем туда втроем, у меня будет чувство, что мы снова в ресторане «Гаксан», – бледно улыбнулась она. – Но если вы тоже пойдете, ничего этого не повторится. Просто сходим в бар, как две парочки.
«Как две парочки». Меня потрясло, насколько приятно это слышать.
– Хотите, сделаю расклад, будет ли вечер удачным? – спросила я в знак благодарности за эти слова.
Ми Рэ покачала головой:
– Не надо. Если не будет, лучше уж не знать, и так нервы сдают. А что касается устава, как видите, нам разрешают все. Вон, старший инспектор видел вас и даже слова мне не сказал. Ну ничего. Выясним что-то по делу, они увидят, что от нас еще есть толк.
В пять вернулись Чон Мин и Гиль. Мы с Ми Рэ обрадовались, как женщины из древнего племени, чьи мужчины невредимыми пришли с охоты. Это было и унизительно, и очень сладко. Я тут же отлепилась от Ми Рэ, чтобы дать им с Гилем поболтать, но и Чон Мину мешать не стала. Пошла на место за перегруженным столом, которое он указал мне вчера, и закончила разбор парковочной папки номер четыре. Там и правда был бардак – Ми Рэ объяснила, что, бывает, сотрудники берут талоны, чтобы сверить какие-нибудь сведения, а потом возвращают, но не туда.
Мы с Чон Мином в течение этого сонного вечера нашли себе странное развлечение – переглядывались через весь зал. Я старалась не привлекать его внимания, чтобы не казаться навязчивой, но, конечно, не могла забыть о том, что он здесь, поэтому сидела красиво, с ровной спиной, и украдкой поглядывала, как он там. Иногда оказывалось, что он тоже смотрит в мою сторону, и тогда мы оба мгновенно утыкались в свои дела. Потом я выжидала, чтобы он успел обо мне забыть, и смотрела снова. Если он в эти моменты тоже смотрел, все повторялось. Вокруг царила суета, люди обсуждали дело, готовились к вечернему патрулю, поэтому остроты нашей игре придавало то, что надо было выглядеть так, будто мы очень заняты.
Когда освещение по-вечернему потеплело, Гиль поднялся и сказал:
– Я пошел собираться, до встречи в девять на месте.
– Да, и я, – сказала Ми Рэ и немедленно скрылась.
Чон Мин поднял глаза от компьютера и глянул на часы.
– Даже семи ноль одной еще не пробило, а их уже нет, – проворчал он.
Я подошла к нему, стараясь не смущаться.
– Увидимся в девять.
– Ага, – сказал он, едва скользнув по мне взглядом. Казалось, он чем-то очень сильно опечален, но как об этом спросишь? – Давайте, предсказательница. До встречи.
Переодеваться дома я не стала, чтобы не напороться на маму. Вместо этого пошла в магазин и купила новую блузку, а старую засунула в сумку. Долго гуляла, чтобы убить время, и ровно в девять подошла к знакомому бару. Солнечный день давно превратился в пасмурный прохладный вечер, но это был вечер пятницы, так что народу в баре оказалось даже больше, чем в прошлый раз.
– Хотите колы? – спросил знакомый голос.
Я обернулась и замерла. Мы не виделись два часа, и Чон Мин явно провел их не в праздном шатании по улицам. Он постригся. Побрился. Надел – да что ж это такое – костюм. Светло-серый, без галстука, с белоснежной рубашкой.
Я смотрела на него как баран на новые ворота и не нашла ничего лучше, чем спросить:
– Как вы так здорово побрились?
Молодец, Юн Хи. Вот это подкат.
– Так же, как постригся. Не сам.
– Но… но…
Слово «зачем» осталось непроизнесенным, и все же он меня понял.
– Это важный вечер, – сказал Чон Мин, и в его голосе было что-то торжественное, но почему-то снова печальное. – Повторю вопрос: колы хотите?
– Я больше люблю виноградную газировку.
Не пила ее с детства, но с капучино я сейчас смотрелась бы глупо, пришлось импровизировать. На террасе имелась своя барная стойка, за которой работал незнакомый парень. Привлекательный, но в присутствии вот так одетого Чон Мина у меня, похоже, возникал иммунитет против красавчиков.
Он взял себе колу, мне – виноградный лимонад, и тут нас окликнули. Ми Рэ и Гиль протолкнулись к нам через толпу пританцовывающих людей. Такие красивые! Я впервые видела их обоих без униформы. Как я и думала, Гиль отлично одевался. Ми Рэ вообще могла бы стать актрисой – их сейчас невозможно было принять за копов. Видимо, потому они и решили так ослепительно преобразиться – чтобы никто не опознал в них полицейских, которые приходили с расспросами.
– Пока ничего подозрительного, – сказала Ми Рэ. Как же некоторые девушки здорово умеют пользоваться помадой! – Внутри народу тоже полно, давайте разделимся? Вы тут, мы там. Если что, сразу друг другу звоним.
– Принято, – без выражения кивнул Чон Мин.
Ми Рэ с улыбкой чокнулась своей банкой колы с его банкой и потащила за собой Гиля, пританцовывая на ходу. Я с улыбкой смотрела им вслед. Они были такими заразительно влюбленными, что аж завидно.
Чон Мин тоже выглядел потрясающе хорошо по сравнению со своей обычной версией, но глаза были грустными. Мне захотелось быть дерзкой, забыть и про поцелуй, в котором мне отказали, и про «я не буду к вам клеиться». Лучше буду приставалой, чем оставлю его вариться в своих печалях. Я сделала большой глоток газировки.
– Потанцуем? – нарочито равнодушно спросила я.
Я думала, Чон Мин засмущается, но он поставил наши банки с напитками в угол стойки, как все здесь поступали во время танцев, и протянул мне руку. Уверенность, с которой он это сделал, напомнила мне, насколько он старше меня. Вторая его рука легла мне на талию, и я сделала вид, что внимательно изучаю людей вокруг на предмет маньяков, шаманов и колдунов-убийц, хотя все мое сознание было сосредоточено в точках, где мы касались друг друга. Я положила руку Чон Мину на плечо, и мы начали неспешно переступать под музыку, как многие парочки здесь, которые пришли не показать великолепный уровень танца, а просто побыть вместе.
– Предсказательница Ли, – произнес Чан Чон Мин таким тоном, будто мы пришли сюда именно для этого разговора. – Извините, что повел себя грубо вчера вечером.
Ого…
– Ничего, – нарочито легким тоном сказала я и наконец встретилась с ним взглядом. – Это я виновата.
– Нет. Я был
