бы я ни старалась, зрение не адаптировалось под темноту, и я продолжала стоять в полном мраке.
— Так. Мне надоело. Простите, но я так не люблю. — Проговорила вслух и щёлкнула пальцами, вызывая огонёк.
Вопреки моим ожиданиям, вместе с огоньком тьма не рассеялась, но противоположная стена вдруг осветилась, и на ней появился портрет семейной пары.
Мужчина на картине, вызывал трепет и благоговение. Строгий взгляд, волевой подбородок, чёрные волосы, чуть тронутые сединой, нос с горбинкой и пронзительные голубые глаза. Художник детально прорисовал каждую морщинку и каждую родинку на лице мужчины, но даже тут нельзя было сказать, что он расстарался.
В отличие от другого человека, изображённого на картине.
Женщина стояла перед мужчиной и излучала силу.
Да-да.
Даже от картины фонило магией, да так, что захотелось уйти подальше от этого места.
То, что это моя бабушка с дедушкой, сомнений не возникло даже мельком.
Всё-таки женщины нашей семьи очень похожи друг на друга. Тот же разрез и цвет глаз, та же копна волос, чуть тронутая фиолетовыми всполохами, те же пухлые губы.
Возраст совсем не портил жительницу этого холста, только красил.
«Вот бы мне так выглядеть в таком возрасте», — подумалось мне.
Я снова осмотрела комнату и, не найдя ничего, кроме картины, вновь обратила свой взор на неё и чуть не заорала от неожиданности.
Женщина осталась на картине одна и держала руку ладонью ко мне.
— Эй, бабуль, если это намёк, то я его поняла, но боюсь странно, имей в виду.
Я могла поклясться, что женщина на картине мне улыбнулась.
Я подошла вплотную и сделала то, чего от меня собственно и хотели.
Приложила свою ладонь к ладони женщины.
Спустя мгновение, стена передо мной распахнулась, открывая мне вход в огромную залу, битком наполненную моим наследством.
Но, прежде чем мне удалось сделать шаг, передо мной, прямо из воздуха, возник золотистый старичок с тростью.
Он задумчиво оглядел меня с ног до головы, улыбнулся своим мыслям и шагнул прямо на меня, полностью впитываясь в моё тело.
Я ощупала своё тело, на предмет повреждений, но ничего не обнаружила.
Но, оказалось, рано радовалась.
Анна
Живот скрутило тугим узлом. Я свернулась в бараний рог и не понимала, что происходит.
Сказать, что было больно, я не могла.
Ощущения были похожи, будто из меня выкачали весь воздух, и я истерично пыталась заполнить лёгкие.
Кожа покрылась огненными всполохами вперемешку с драконьей чешуёй. Меня жгло изнутри, будто мне залили жидкий огонь в горло.
Но потом, всё закончилось так же внезапно, как и началось.
Выпрямившись, я не могла надышаться.
— Что за чертовщина тут творится? — Проговорила вслух, в недоумении приложив руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.
Подняв взгляд на сокровищницу, я ошарашенно застыла.
Стены помещения сменили цвет на чёрный с фиолетовыми вкраплениями, пол и потолок последовали примеру.
— Что происходит?
— Теперь род Ордан официально не существует, — произнесла за моей спиной Николь, — Теперь все побочные ветви принадлежат к роду Ваоленс.
— Николь! Ты где пропадала? — Воскликнула я, подавляя желание обнять её.
Я вдруг поняла, что мои эмоции по отношению к ручному приведению обрели форму.
Она моя мама. Та, кто пожертвовал собой, ради моей жизни и благополучия. Вдруг стало особенно важно обнять её, сказать о своих эмоциях.
— Были дела в поместье, милая, — прошелестела она, — Ты правильно сделала, что вошла. Теперь ты имеешь вес в Драмании и довольно большой.
— Я скучала.
Ну вот. Сказала. Слова вдруг вырвались, будто уже давно были припасены. Николь на мгновение замерла, но следом резко обернулась на меня.
Крошечная слезинка покатилась по её щеке, когда она протянула руку к моей щеке в попытке коснуться.
Слова были лишние. Каждая из нас вложила во взгляд то, что ощущала. Не было смысла оформлять это в предложения.
Спустя некоторое время, мы оторвались друг от друга и я прервала неловкое молчание:
— Почему мне было так плохо?
— Поглощение источника другого рода всегда трудный и болезненный процесс. Ты ещё неплохо справилась. Теперь у всех членов семьи, кто питался от него, магия окрасится в другой цвет. Они будут удивлены, это точно. — Она хихикнула, будто девчонка, прикрыв рот ладошкой.
— А что мне делать со всем этим добром? — Я обвела рукой сокровищницу, которая, казалось, сравнима была с бюджетом небольшого государства в нашем мире.
— Теперь она привязана к тебе. Из любой точки мира ты сможешь попасть в неё, так что делать с ней ничего не нужно. Она теперь всегда с тобой.
Осматривать приобретённое я не видела смысла, так что просто кивнула и развернулась к выходу.
Выйдя из сокровищницы, я обернулась и приметила, что картинка, которая охраняла её, исчезла, а на месте её осталась просто стена, без единого намёка на вход.
Николь исчезла, поэтому спросить было не у кого и я вышла наружу к Эрику, который всё это время караулил дверь, присев прямо на пол и прикрыв глаза.
Услышав меня, он встрепенулся и поднялся на ноги.
— Как всё прошло?
— Нормально, — я почесала затылок, — по всей видимости, теперь рода Ордан не существует, как ты и предполагал.
— Ну, наверное, это к лучшему, теперь ты стала ещё богаче, чем была, — хохотнул Эрик, но под моим серьёзным взглядом осёкся, — Ну, ладно тебе. Я просто пошутил.
— Так себе шутка.
— Не будь букой. Пойдём, проверим наше королевское величество. — Он примирительно приобнял меня за плечи и повёл дальше по коридору.
Поднявшись наверх, обнаружили, что Макс ещё спит, сладко посапывая и смешно сморщив нос.
— М-да. Придётся ждать. — Проговорил Эрик, устраиваясь на полу около входа.
Спорить не стала, хоть и хотелось побродить по поместью. Вместо этого я села на пол рядом с Эриком и опустила голову на плечо.
Вообще, какое-то поместье откровений. Мне вдруг подумалось, что Эрик мой единственный друг тут, из людей. Бри и Николь не в счёт. С Кристианом другой разговор. А вот с Эриком мы сблизились довольно сильно за последнее время.
Я поймала себя на мысли, что если бы не было Кристиана, то я согласилась бы на предложение Эрика. Он добрый, отзывчивый, умный. С юмором у него всё в порядке. Да, и что кривить душой, красавчик он.
Но, тот факт, что он мне родственник, ломает всю, мою воображаемую картину.
За этими мыслями я задремала.
Цветных картинок во сне не видела, а больше вырубилась без сновидений, но разбудила меня возня.
Кто-то очень упрямо и не особо тихо пытался взломать замок на двери в комнату.
