Солнце скрылось за горизонтом, и по земле тут же пробежал холодный ветерок. А еще… появился шепот. Вызывающий мурашки, заставляющий стыть кровь в жилах.
— Туман, — все, что успела сказать Лиса, прежде чем нас всех накрыло белое вонючее облако, а из него послышался вой и рычание.
Я тут же оказалась на ногах, щиколоткой ощущая, как жмется ко мне Симон. Кот шипит что-то неприличное, что, в общем-то, я с ним полностью разделяю.
— Спина к спине, — командует Лиса, и мы с Айлин тут же слушаемся.
А потом… нас словно рывками растаскивает в разные стороны.
Глава 36. Олень
— Айлин! — кричу я в молочный дым, окутывающий меня со всех сторон. — Лиса!
Но все бесполезно. Мой голос будто тонет в тумане, не распространяясь даже на пару шагов. Зато меня окружают сотни звуков. Разных: шипение, кряхтение, жужжание, стон. Чувствую, как холодеют и дрожат пальцы. Даже попытка согреть их своим дыханием не оборачивается успехом.
От запахов к горлу подкатывает противный ком, который я сглатываю и прикрываю нос рукавом. Идти? Оставаться на месте? Что мне теперь делать?
Мне уже даже не страшно. Сердце словно устает отчаянно биться, и накатывает какое-то абсолютное безразличие. Впереди долгая ночь и переживу ли я ее — неизвестно. Так чего мне бояться?
Обхватываю себя руками и оглядываюсь, пытаясь в непроглядной белизне рассмотреть хотя бы какие-то очертания. Но нет.
Тут моей ноги касается что-то. Я вздрагиваю:
— Симон? — в надежде зову я.
Тишина. Пресветлый, помоги!
Снова касание ноги, вынуждающее меня сделать шаг в сторону. Потом еще одно, потом еще.
Уже не просто шагаю — бегу. Спотыкаюсь, падаю, снова встаю и бегу, подгоняемая этим нечто в тумане. От этого сердце гулко бьется в ушах, хотя бы немного перекрывая окружающие звуки.
Кажется, как будто весь туман перемещается вместе со мной, не желая отпускать, потому что я даже не чувствую, как мое лицо обдувает встречный ветер.
Ямка оказывается страшнее кочек, потому что нога проваливается в нее, подворачивается, а я падаю на землю, не в силах подняться.
Прибежала. Кусаю губы и оглядываюсь, ожидая нового касания. Только это уже будут не ноги. Но ничего не происходит, словно кто-то дожидается того момента, когда я смогу встать и бежать дальше.
Меня кто-то намеренно куда-то ведет.
Позволяю себе несколько мгновений перевести дух. Надеюсь, Лису и Айлин не разделили. Тогда хоть кто-то будет под защитой. И мне кажется, они сейчас в большей опасности, чем я. Потому что я нужна клану, а они — нет.
Как там Керни? Нащупываю на груди брошь, которую он приколол мне и сказал не снимать. Она теплая, словно призвана согреть мои заледеневшие пальцы, и кажется, будто мой истинный рядом.
Закрываю глаза и прислушиваюсь к своим ощущениям. Айлин говорила, что по рассказам оборотней истинная пара чувствует оборотня, где бы он ни был. А, значит, я непременно должна почувствовать, если с Керни что-то случится.
В душе неспокойно, волнительно. Ветреное предвкушение ураганной грозы. Когда знаешь, что все, что сейчас — это только прелюдия. Все основное действо еще впереди.
— Эйра! — из тумана до меня доносится голос Мару. — Я тут!
Резко разворачиваюсь в ту сторону, но никого не вижу.
— Спаси меня! — слышится уже с другой стороны.
Заставляю себя встать на ноги, прихрамывая, делаю пару шагов в ту сторону.
— Ты снова предаешь меня? — в голосе боль, обида.
Звук идет словно отовсюду сразу. Ее тут нет, это все морок. Но… что же на самом деле с ней?
Меня охватывает смятение. Что я на самом деле хочу: найти Мару или чтобы Керни нашел меня. И что я выберу, если на одной чаше весов будет лежать жизнь моего мужа, а на другой — сестры.
Малодушно отбрасываю эту мысль, стараясь не думать об этом. Не хочу решать, потому что я лучше свою жизнь за них обоих отдам, чем выберу…
Внезапно туман начинает редеть, становиться менее плотным, истончается, а из него появляются три темные фигуры. Три фигуры. Все чуть меньше волка, но больше лисы. Шерсть из них торчит клочьями, а вместо глаз — черная бездна.
Они скалят зубы и медленно, шаг за шагом наступают на меня.
Вот теперь сердце подскакивает к самому горлу, колотясь так, что перед глазами темнеет. Я, кажется, охаю, по телу пробегает волна и мир меняется до неузнаваемости. Но я помню эти ощущения: четыре лапы, хвост и все как будто резко стало большим.
Одно из животных присаживается для прыжка, и еще до того, как оно его сделает, я срываюсь с места, с трудом выпутываясь из оставшейся на земле одежды.
Бегу куда глаза глядят. Но кажется, что с каждым шагом туман все больше и больше рассеивается, и вдруг я словно вырываюсь из него, а мои преследователи остаются там.
Резко торможу и оглядываюсь.Действительно, за мной как будто искусственная стена из тумана, который едва колышется из стороны в сторону, а из него на меня смотрят три пары черных глазниц.
Неужели Айлин и Лиса с Симоном все еще там?
«Я их не видел», — приходит мне ответ, а я, рыча, отпрыгиваю в сторону.
«Симон! Ты обалдел каждый раз так пугать? Я же поседею раньше времени!» — пытаюсь успокоиться я.
«Ты и так серебристая, — отвечает кот. — Этот туман плохой. Мертвый. Как та птичка».
Кот забавно фыркает, вспоминая, как он поймал птицу-шпиона.
«Плохой. И он не рассеется с рассветом», — констатирую факт.
Боги! Если бы только был хоть какой-то знак, какой-то намек на то, что делать. Бежать обратно к Керни? Искать Айлин и Лису в тумане?
Я сажусь на землю и оборачиваю своим хвостом лапы. Тепло, удобно. Только нос чешется, а почесать нечем.
Справа слышится тихий мелодичный звон колокольчиков. Поворачиваю голову и вижу, что там, чуть поодаль, стоит тот самый олень, которого я видела во сне. Серебристый, словно светящийся изнутри, с огромными ветвистыми рогами, на которых висят ниточки с маленькими колокольчиками.
«Ты же не… Эй! Эйра! Ты же не побежишь за ним?! — слышу я недоуменное бухтение Симона за спиной. — Ты же… Побежала… Ну тогда погоди меня!»
Олень разворачивается, бьет копытом и устремляется в темноту. Мне. Надо. За ним.
Глава 37. Храм
Олень петляет, я едва за ним поспеваю. Все, что вижу в этот момент — серебристое сияние, которое мне служит и компасом, и маяком, и практически смыслом жизни. Чувствую, что язык уже болтается где-то вне моего рта, как у собаки.
Пф! Да я сейчас и похожа на собаку. Только немного дикую.
Мысленный крик и громкий «мяу» стихает где-то за спиной: Симон, привыкший к сытой и спокойной жизни не выдерживает темп и отстает. Стоит мне на секунду отвлечься на эту мысль, как я чуть не теряю оленя. Но я точно знаю, что нельзя.
Я сама просила знак у богов. Оленя упоминал Керни, когда рассказывал, что именно так попал к Айлин. И эта встреча оказалась судьбоносной. Значит, боги подсказывают мне, куда бежать. Боги не ошибаются, даже если нам кажется, что так быть не должно.
Внезапно олень рассыпается снопом серебряных искр, а я остаюсь в полной темноте. И совершенно непонятно где.
Лапы ломит от быстрого бега, подушечки, исколотые жесткими острыми бастылами, зудят и ноют. А мне самой выть хочется. Вот прямо как волку на луну.
Будь я сейчас человеком, я бы легла на спину, раскинув в стороны руки и ноги и просто смотрела в звездное небо. Но я лиса. А превращаться мне нельзя, потому что… Я же буду совсем голая!
Керни, почему тебя сейчас нет рядом? За последнее время я настолько привыкла к его тихой уверенной заботе, что сейчас этого так не хватает!
Прикрываю глаза и понимаю, что меня особенно сильно напрягает: вокруг нет ни звука. Ни сверчка, ни птички, ни шороха травы под порывом ветра. Мертвая тишина. И пахнет… Совсем не степью.
Если бы меня попросили описать или как-то назвать этот запах, я бы сказала, что это запах страха и отчаяния. С прогорклым привкусом зависти.
