Плыли мы менее получаса, но затем начали происходить удивительные вещи — паром приближался к очередному кораблю, оттуда сбрасывались веревочные лестницы, и часть солдат устремлялась вверх, но в то же время три-четыре толстых веревки, словно бревна, падали на паром, рассекая призрачный купол и корабельный дух ветра, спускался, дабы поднять груз. Все это не занимало и пяти минут и вот мы вновь отплываем, чтобы повторить то же приблизившись к следующему кораблю.
— Я не могу оставить вас в Гнезде Орла, — неожиданно произнес лорд оттон Грэйд.
Взглянув на него, я вновь уделила все свое внимание исключительно кораблям южной армады.
— В каких отношениях вы находились с матерью-настоятельницей монастыря «Девы Эсмеры»?
Проигнорировав вопрос, я продолжала рассматривать приближающийся корабль, последний в армаде и, судя по всему тот, на котором предстояло плыть нам.
— Я задал вопрос, — напомнил лорд оттон Грэйд.
— Матушка Иоланта всегда была мне второй матерью, как и всем леди, которые находились на ее воспитании, — сухо ответила я.
Соизволив оглянуться, лорд Грэйд произнес:
— Полагаю, эта весьма влиятельная монахиня будет категорически против нашего брака?
— Несомненно, — подтвердила я, — как только мне удастся сообщить ей обо всех обстоятельствах и вашем вопиющем поведении.
Улыбка скользнула по губам герцога, и он с усмешкой произнес:
— Я не могу оставить вас в Гнезде Орла, Ариэлла, так как существует отнюдь не призрачная возможность, что по возвращению я вас там не застану.
— Искренне сомневаюсь, что это принесло бы вам огорчение, — не сдержалась я.
— Вы ошибаетесь, — лорд вновь отвернулся, вглядываясь в приближающую баркентину, — меня бы огорчила столь значительная потеря.
Грустно, очень грустно было осознавать, чего я лишена, и что получила взамен. Грустно и до слез обидно. Еще тяжелее понимать, что не минет и года, как я де факто стану женой этого опротивевшего мне человека. Вольно, или невольно — я уважаю силу, я преклоняюсь перед теми, кто вопреки всему вытесал свое имя среди героев империи, я восхищаюсь теми, кто силен духом, как матушка Иоланта… А теперь я утратила и тень уважения к герцогу оттон Грэйду. Как жить с тем, кого даже не в силах уважать?!
— Леди Уоторби, — лорд развернулся, и теперь взирал на меня с высоты значительного роста, сложив руки на груди, — вы…
Он не стал договаривать, внимательно вглядываясь в мое лицо. Затем произнес:
— Забавно, я не вижу вполне ожидаемого страха в ваших фиалковых глазах, Ари.
Грустно улыбнувшись, я тихо ответила:
— Разве можно испытывать страх к тому, кто утратил уважение?
И я отвернулась. Не в силах вступать в дискуссию с тем, кого просто не желала видеть. Еще всего несколько дней назад, глядя на приближающуюся крепость на скале, я со страхом думала о собственном будущем… Теперь с отвращением. Мне придется рожать ему детей… Встречать с улыбкой с каждым едва появившимся младенцем на руках, ожидая имени, которое по традиции должен дать отец… Учить детей почитать отца… Сопровождать на светских приемах, всеми силами выражая глубочайшую любовь, преданность и восхищение, как полагается примерной супруге. Как?!
— Леди Уоторби, — голос прозвучал глухо, — вас столь… расстроил инцидент, произошедший с леди эн-Аури?
Удивлена тем, герцог поднял эту тему. Но все же, не поднимая глаз, я ответила:
— Меня разочаровало ваше стремление наказать за собственный просчет того, кто априори слабее. Очень показательно, лорд оттон Грэйд. И характеризует вас, как слабого, несдержанного и малодушного человека. Разочарована ли я? Да! Особенно перспективой быть вашей женой.
Я не ожидала продолжения беседы, и тем более проявления откровенной циничности:
— Поверьте, леди Уоторби, разочарования сопровождают любой брак. Любая девица жаждет любви, и не находя ее…
— Речь не о любви! — перебила я герцога, и прекратив рассматривать узор на собственных перчатках, вскинула подбородок и взглянула в его черные злые глаза. — Речь об уважении, лорд оттон Грэйд. Уважение — вот основа любого успешного брака. А я… — голос неожиданно сорвался.
Мы приближались к баркентине, ее огромная корма словно надвигалась и фигура герцога терялась на фоне потемневшего дерева, и выглядело это как-то зловеще.
— Вы что? — потребовал продолжения последний представитель военной династии Грэйд.
— Я утратила к вам всяческое уважение, — почти шепотом произнесла я. — И мне не страшно, мне просто неприятно думать о будущем.
Паром мягко соприкоснулся с бортом «Ревущего», и в тот же миг с корабля были сброшены веревочные лестницы и тросы. А затем темный каплеобразный сгусток метнулся с паруса самой высокой мачты и Янир перестал быть тентом. Жаркое летнее солнце вдруг стало нещадно палить, ветер подул сильнее, значительно сильнее заколыхался и паром. А два духа слаженно и быстро грузили тюки и оружие, в то время как матросы и солдаты сноровисто взбирались на борт… по веревочной лестнице, и других способов подняться не наблюдалось.
Лорд Грэйд медленно подошел ко мне, протянул руку. Он не произнес ни слова, я и так понимала, что мне волей или неволей придется сопровождать его в этом плавании. Но все же протянуть руку и коснуться пальцами его ладони мне казалось… полным признанием своего поражения.
— Я подниму вас, — холодно произнес герцог, — или же Янир. Руку, Ариэлла.
Медленно протянула… жесткие пальцы лорда оттон Грэйд сжали почти болезненно, не поднимая — выдергивая меня из кресла… но степень своей ярости герцог более не демонстрировал, сопроводив меня до края плота, туда, где двое матросов придерживали веревочную лестницу, ожидая нашего приближения.
— Просто обнимете меня, я подниму сам, — предупредил лорд Грэйд, останавливаясь перед лестницей.
— Прошу прощения, — я высвободила ладонь из его цепких пальцев, — однако не вижу сложности в том, чтобы самостоятельно подняться, — произнесла, не глядя на герцога.
— Леди Уоторби! — ярость промелькнула отчетливо.
Я не взглянула на него. Присобрав край юбки, решительно шагнула вперед, и была остановлена герцогом. Ему было не сложно, физическое превосходство, несомненно находилось на его стороне, но если, обняв меня, лорд надеялся что-то изменить — его надеждам не суждено было сбыться.
— Лорд оттон Грэйд, я действительно в состоянии взобраться самостоятельно, — решительно напомнила.
В следующее мгновение объятие герцога стало куда как крепче, а затем поднялся ветер, и в небе, совершенно безоблачном, прогрохотал гром, практически рядом с нами ударила молния… в ту же секунду мы взлетели вверх.
