На этой «оптимистичной» ноте мои мысли были прерваны Яроникой. Она легонько потрепала меня по плечу, явно не в первый раз обращаясь ко мне по имени.
— Кар, ты чего? — озадаченно уточнила она, когда я сфокусировал на ней осмысленный вопросительный взгляд. — Ты спал что ли с открытыми глазами? — со смешком поинтересовалась она. Но при этом глаза оставались серьёзными и тревожными.
— Нет, — поморщился я. — Задумался просто.
— Крепко, видать, задумался, — захихикала Птера. — О чём таком важном, если не секрет?
— О смысле жизни, конечно, — отмахнулся я. И ведь даже не соврал; а что не поверили, так это их дело.
— А по-моему, всё-таки спал, — продолжила настаивать на своём Яра. — И вообще, предлагаю всем разойтись и отдохнуть как следует. Был очень нервный день, и лично я за те несколько тревожных часов на планете совершенно не смогла отдохнуть, поэтому очень хочу выспаться.
— Ой, так мы тебе и поверили, что ты спать будешь, — под комментарий Кверра засмеялись, переглянувшись, все присутствующие.
— Ну, может, не сразу, — загадочно улыбнувшись, Яроника изящно повела плечом и, поднявшись на ноги, потянула меня за собой.
— А я в общем-то поддерживаю эту идею. Действительно надо выспаться; тем более, других развлечений у нас всё равно в ближайшем будущем не предвидится. Ход на планету же нам заказан, как я понимаю, — предположил Тимул.
— Что-нибудь придумаем, — отмахнулась от него Ридья. А дальше я уже не слышал, потому что мы вышли в коридор.
— Ну, а теперь рассказывай, — закрывая за собой дверь в мою каюту, предложила Яра.
— Рассказывать что? — озадаченно уточнил я.
— О чём ты так напряжённо размышлял, конечно, — она пожала плечами и, плавно покачивая бёдрами, прошествовала к столику с креслами. Эх, её бы на каблуки поставить, и насколько потрясающе будет смотреться!
Тьфу, ну, о чём я думаю, а?
— А тебе зачем? — на всякий случай уточнил я, тоже усаживаясь в кресло.
— Скажем так, улыбка на твоей физиономии на мой вкус выглядит гораздо приятней, чем хмурая сосредоточенность, — она вздохнула. — Ну и, кроме того, может, я чем-нибудь смогу помочь? Коль уж мы все волею духов оказались тесно связаны в таком ограниченном пространстве, мне кажется довольно логичным попытаться поддержать окружающих и помочь им по мере сил.
— И ты решила, что я нуждаюсь в помощи? — съехидничал я, вопросительно вскинув брови.
— Да, — просто пожала плечами она. — Кварг, я знаю этот взгляд. И он мне не нравится. Я даже догадываюсь, что за чувства тебя терзают, но предпочту услышать это от тебя.
— И чем тебе мой взгляд не угодил? — хмыкнул я.
— Он выдаёт очень нехорошие мысли, — поморщилась Яроника и, поднявшись со своего места, пристроилась ко мне на подлокотник, бесцеремонно вторгнувшись в личное пространство и закопавшись пальцами мне в волосы. — Ты готов доверить мне прикрывать твою спину, так почему не доверяешь сейчас?
— Да я не… — начал я, а потом только махнул рукой. — Глупости это всё. И жаловаться я не люблю.
— Я могу тебя как-нибудь подкупить. Например, предложить сделать массаж в обмен на откровения, — ласково промурлыкала она, аккуратно запуская ладошку по шее мне под воротник.
— Вымогательница, — хмыкнул я, обнимая её за бёдра обеими руками и стаскивая себе на колени. — За массаж, пожалуй, я согласен покаяться во всех прегрешениях собственной жизни!
— Тогда мы тут надолго застрянем, — наморщив нос, насмешливо возразила она. — Да и грехи твои мне, честно говоря, не интересны. А вот мрачные мысли я готова выслушать.
— Да там тех мыслей… Хотя уж ты-то должна меня понять. Ты ведь тоже офицер; тебе наш побег разве не кажется самым настоящим дезертирством? Собственно, это единственное, что меня сейчас беспокоит. В остальном, можно сказать, жизнь безоблачна и прекрасна.
— Вот видишь, как я, оказывается, правильно растолковала твой взгляд, — медленно качнула головой она. — Не знаю. Я тоже об этом задумывалась. С одной стороны, да, мы с тобой обязаны были остаться дома, и умереть там. С честью; может, даже геройски, совершив какой-то бессмертный подвиг. Вот только я никак не могу отделаться от мысли, что если бы я вернулась на Сестру, никто бы не поверил в то, что я полностью лояльна Матушке. И были бы бесконечные допросы, а в конце суд и смертная казнь. Я, наверное, трусиха, но я не люблю, когда меня пытают, и не готова была вот так закончить свою жизнь. Ну и, кроме того, мне несколько легче. Сестра никогда не была мне домом, а Землёй я бредила с раннего детства. А что касается тебя… как бы закончилась твоя жизнь?
— Вероятнее всего, под бомбой где-нибудь через час-другой после разговора с Кверром, — хмыкнул я, догадываясь, куда она клонит.
— Ну, вот и считай, что она там закончилась. Что Разум Неспящий Кварг Арьен погиб под бомбёжками, а здесь со мной сейчас сидит кто-то другой. Уже не офицер, уже не Неспящий. Я понимаю, что это вот так сходу трудно принять; для тебя-то стать Неспящим был осознанный выбор, и ты не можешь себе сказать «меня не спрашивали, чего я хочу». Но, в конце концов, ничто не мешает нам сыграть роль разведчиков-диверсантов. Если выяснится, что в войне Брата и Сестры виновата Земля, может быть, будет не поздно вернуться домой с доказательствами и что-то изменить во всём этом? Нам же не обязательно оставаться на Земле, если окажется, что она совсем не похожа на райский край из моей мечты.
— Духи знают, может, и поможет; надо попробовать, — философски вздохнул я. Хотя на душе от этой мысли и впрямь стало легче. Понимаю, что это чистый самообман и отговорки, но… насколько же заманчивые!
— Вот и хорошо. И больше не думай об этом, — строго проговорила она, слегка щёлкнув меня по носу.
— Об этом — о чём? — на всякий случай уточнил я.
— О простейшем выходе, — серьёзно глядя мне в глаза, Яроника поморщилась. — Вы, мужчины, всегда так делаете; гордо ушёл, хлопнув дверью, а последствия пусть расхлёбывают другие. Был у меня знакомый несколько лет назад, тоже офицер. Так вот он проигрался в пух и прах, и не придумал ничего умнее, как из соображений офицерской чести выжечь себе мозги. А то, что у него жена с двумя маленькими детьми осталась расхлёбывать его долги, это уже мелочи.
— Сравнение про жену мне не очень понравилось, — хмыкнул я.
— Ой, какие мы нервные, — рассмеялась она. — Впрочем, если боишься, я могу и уйти.
— Вот ещё, — возмутился я. — Кто-то мне обещал массаж сделать, а теперь — уйти?
— Тогда после массажа.
— Вот после и поговорим! — отмахнулся я. Не знаю, как у неё это получилось, но получилось: настроение моё исправилось и тосковать о загубленной жизни не тянуло.
Яроника Верг
После возвращения на ставший родным корабль я в какой-то момент поймала себя на странном поведении. Нет, это нельзя было списать на планетарные приключения, да и ничего по-настоящему пугающего я не обнаружила. Просто нашла в себе необыкновенную липучесть: стоило забыться и задуматься, и я оказывалась в объятьях Кварга, причём инициатива исходила совсем не от него. Это была исключительно моя настоятельная потребность — ощущать его рядом.
Поначалу это открытие здорово меня напугало. Во-первых, просто потому, что прежде со мной ничего подобного не происходило, а, во-вторых, потому что это грозило неопределёнными, и оттого жуткими неприятностями.
Но потом, немного покопавшись в собственных ощущениях, я сумела определить причину подобных действий и успокоиться.
Это было очень непривычно, но безумно приятно: быть рядом с мужчиной. Пусть ненадолго, но по своему выбору, и быть при этом собой. Слышать из его уст своё имя, обнимать его своими руками и не контролировать каждую секунду свои слова, выражение лица и жесты. Это было слишком новое для меня ощущение и состояние, и по старой привычке жить в своей шкуре как можно быстрее, — уж очень редко выдавалась такая возможность, — я старалась не упустить ни мгновения этого необычного бытия.
