Дым за её спиной медленно свивался спиралью, обнимая талию и руки.
Марк прищурился:
— Ты не слишком свежа для Выданья. Значит, опять плетёшь интриги.
— А ты не особо-то полон энергии и задора для молодой невесты.
Его пальцы стиснули запястье Малгожаты, но она даже не подумала показать, что стало больно.
— Только попробуй сунуться в мои дела — хрипло сказал он.
Воздух рядом начал потрескивать, ещё чуть-чуть — засверкают молнии. А от взгляда и вовсе можно будет рухнуть в обморок.
Справа вдруг показалась маленькая летучая мышка, сияющая алым. Вестник. Внимание Марка тут же переключилось на неё.
Малгожата резко вырвала руку, воспользовавшись ситуацией.
— Пришли мне на почту список своих дел. Я ознакомлюсь с ними и подумаю.
— Стерва!
— Кобель!
Глава 14. Три девицы под окном
Нет, я всё могу понять. Всё!
Но не Виславу, внезапно оказавшуюся в нашей комнате!
Да ещё и заверещавшую, как заправская пожарная сирена.
— Помогите! Насилуют! — завизжала «любимая» тётушка и кинулась на Лешека, пытаясь поколотить костлявыми кулачками.
Я настолько потеряла дар речи, что не смогла даже сказать что-то умное. С одной стороны, она испортила всю романтику, с другой… с другой, как ни странно, она не заорала, что я развратница, а кинулась на мужчину, который, по её мнению, совершал несанкционированные сексуальные действия.
— Ай! — дёрнулся Лешек. — Вислава, ты с ума сошла?
В силу того, что стукнуть родственницу невесты, пардон, жены, он не мог, приходилось только уклоняться.
— Лешек? — растерялась Вислава.
Я аж залюбовалась тётушкой с бело-синей сумочкой в замахе. Да и костюм отличный, и шляпка с васильками. Вот если б не змеючий характер, то даже к внешности можно привыкнуть. Модница всё же ещё та.
— Именно, — подтвердил он, сгребая меня в охапку. — Мы, конечно, с женой, чертовски рады тебя видеть, но прошу перестать драться.
Вислава от неожиданности выронила сумочку. Челюсть, впрочем, тоже. Явно, бедная, не рассчитывала, что застанет свою невзрачную Алиночку… замужем. Хотя, чего греха таить, Алиночка сама в шоке.
И… неужто я послала вестника не Малгожате, а Виславе?
Серьёзно обеспокоившись собственной криворукостью, я упустила часть разговора Виславы и Лешека.
— Как это жена? Когда вы успели?
— Месяц назад, — ответил Лешек. — Мы поженились тайно, так как решили, что не стоит афишировать наши отношения.
Сумка снова выпала из рук тетки. Оказывается, за это время она успела подобрать ридикюль.
— Но почему?
— Хотели проверить чувства, — брякнула я, осознав, что пора прийти на помощь благоверному.
— Поженившись? — озадачилась Вислава.
Кажется, ей весьма сложно принять эту новость. Понимаю-понимаю, ещё сама недавно так же реагировала. Спасло лишь то, что у князя в кабинете надо было держать лицо.
— Да, — невозмутимо сказал Лешек и, взяв мою руку в свою, коснулся губами запястья. — Мы вот и проверяли как раз.
Внезапно я поняла, что смущаюсь. Совсем чуть-чуть, но всё же смущаюсь. Как раз так, как и положено юной деве, признавшей в своём мужчине истинного избранника.
С Виславой явно что-то происходило, возможно, сказывалась дорога. Потому что тётушка не спешила язвить и умничать, а лишь соображала.
— Тетя Вислава, а как вы тут оказались? — спросила я, захлопав ресницами.
Пока враг тормозит, нужно брать его за жабры. Правда, пока что она совсем не похожа на акулу. И от этого начинаешь нервничать ещё сильнее, чем раньше.
— Князь вызвал, — призналась она. — Пришло письмо с указанием немедленно явиться в Краковар.
Ага, значит, без меня обошлось. Это радует.
Я всё же осторожно высвободилась из объятий Лешека. На меня всё равно никто не нападает, поэтому в защите не нуждаюсь. Взгляд зеленых глаз был крайне неодобрительным, но я не повелась. Сейчас не время обжиматься, как подростки. Успеем ещё.
— А была ли указана причина? — на всякий случай уточнила я.
Вислава только покачала головой.
— Причина вполне себе известна, — раздался голос Малгожаты.
Повернув голову, я увидела стоящую в дверях опекун-пани. Она сложила руки на груди и опиралась плечом на дверной косяк. На Виславу смотрела с каким-то отрешенным любопытством. Но при этом возникло странное ощущение: Малгожата не здесь. Она настолько глубоко погружена в собственные мысли, что даже явление Виславы прекрасной не особо впечатлило.
— И какая же? — уперла руки в бока Вислава.
О, узнаю наконец-то. А то прям волноваться начала.
— В этот раз Выданье проходит не только для юных невинных ведьм, но и для тех, кто уже… не столь свеж.
Вислава раскрыла было рот, чтобы послать Малгожату, но словно поперхнулась. А потом на ярко накрашенных губах появилась коварная улыбка.
— Вот как… То есть поэтому и ты здесь тоже?
Я во все глаза уставилась на обоих, Лешек тоже был озадачен сверх меры.
Малгожата только пожала плечами и собралась покинуть комнату. Но потом обернулась через плечо и бросила:
— Идемте, дорогая золовка, провожу вас в ваши комнаты. Оставьте уже племянницу отдыхать, дорога сегодня выдалась не из лёгких.
Вислава приняла воинственный вид, но Лешек в мгновение ока оказался рядом, вручил ей сумочку и подвел ко входу.
— Да-да, Вислава, следует хорошенько отдохнуть. И нам, и вам.
Она хотела было взбрыкнуть, но потом оказалась в заботливых руках Малгожаты… из которых так просто не выбраться. И со вздохом приняла свою судьбу, последовав за родственницей.
Стоило закрыться двери, как Лешек задумчиво посмотрел на меня. Взгляд я скорее почувствовала, чем увидела. Потому что все мысли были направлены на анализ сказанного Виславой. И неопределенностью со стороны Малгожаты. Пока что увязать логически ничего не получилось. Я задумчиво потерла большим пальцем золотую пуговицу на рукаве платья и спросила:
— Как думаешь… на кой кузяк князю потребовалось переженить всех подданных?
Лешек некоторое время молчал, но потом всё же осторожно поинтересовался:
— То есть это сейчас единственное, что тебя интересует?
— Мой князь, вы уверены, что игра стоит свеч?
Шлях-Успенский только улыбнулся, глядя в окно. Там уже давно опустилась ночь, накрыв Краковар своим черным плащом. Правда, нет-нет да чернота превращалась в бездонную синеву, пронизанную желтым и золотым огнем колдовских фонарей.
Краковар никогда не спал. Слушал, дышал, разговаривал с ночью и её обитателями. Перебирал нанизанные, словно стеклянные цветные бусины, сны горожан, любовался каждым из них. А потом шумно вздыхал и заглядывал в окна местных жителей.
Где шторку поправит, где сдует лунную пыль с подоконника, где — подмигнет самому князю. Потому и любил Шлях-Успенский смотреть по ночам в окно. Ведь можно увидеть такое, что всю жизнь будешь помнить.
Однако Змеевский был за спиной. Сидел в кресле и потягивал вино. Его любимая Жизела ползала по столу, нахально подгребая под пузо папки с важными документами. И сколько бы ни было попыток убрать вредную гадюку подальше, всё оборачивалось пшиком.
Жизела, фамильяр Бенедикта Змеевского, была свято уверена, что высшие силы сначала создали её, а потом мир… в подарок ей. Поэтому все должно было вертеться возле её змейшества.
— Уверен, — наконец-то ответил Шлях-Успенский, поворачиваясь к Бенедикту. — Чтобы выманить добычу, надо дать ей возможность расслабиться.
Тот задумался, свел брови на переносице. Белая кожа, серебристые ресницы, глаза — бирюзовое безумие. Волосы, как белый шелк. И одежда почти всегда светлая. Ведьмак, который фактически отрицает тьму, отдавая предпочтение свету.
Род Змеевских — старый. Их осталось слишком мало. И даже у тех осколков-наследников былой мощи не хватает ума жить в мире. Бенедикт оказался изгоем за принятие помощи князя. Нет мира между тьмой и светом, волшебством белого ведьмаков и колдовством демонов Шлях. Бенедикт был не согласен, к тому же считал, что покровительство и сила князя помогут воскресить силу рода Змеевских.
