— Мама любила магию, — тихо произнесла Майя.
— Конечно, любила. И позволила ей совратить себя.
Девочка непонимающе глянула на тетю, на лице которой вдруг гнев сменился тоской.
— Театр — вот о чем твоя мать мечтала столько, сколько я ее помню, — сказала тетя Эмма. — Но мы, две сироты из трущоб, могли лишь скитаться по улицам и напевать песенки за монетки. А теперь посмотри вокруг, — развела она руками, — тебе нравится этот дом?..
Майя оглянулась. Сказать, что ей сильно нравился старый особняк, она не могла. Но он был большой, и в каждой комнате стояли красивые фарфоровые фигурки, украшенная резьбой мебель и картины в крупных рамках с завитушками.
— …Все в этом мире имеет цену, — сказала тетя Эмма. — Это я получила, потому что продала свою молодость, десять лет ложась на ложе с несносным эгоистичным стариком.
— Дядей Орестом? — удивилась Майя.
— Госпожа Эмма, — сконфужено подала голос Элиз, которая до этого молча стояла у дверей.
— Она уже достаточно взрослая, чтобы понять, — отчеканила тетя Эмма и вернула взгляд к растерянной племяннице, смотревшей на нее большими глазами. — Когда ты рожден на дне, выбиться на поверхность непросто, а порой и невозможно.
— У мамы получилось, — решилась заметить Майя. — Она стала признанной актрисой трудом и талантом.
— Да, она была талантливой. Но в этом мире талант не гарантия, что все двери открыты. Многие считают, что Юте невероятно повезло. Но меня ей не удалось обмануть. Слишком неожиданно она поднялась из уличной певицы на главную сцену города. — Тетя отошла от девочки и встала у камина, уперев руку в мраморную полку. — За этот дом я ночами продавалась своему покойному супругу. Твоя мать за свое желание тоже что-то отдала. И, боюсь, что-то пострашнее, чем свое тело.
Женщина подняла обугленный гребень и положила его перед девочкой, которая испугано смотрела на нее и даже позабыла о боли в руках. Больше не сказав ни слова, женщина вышла из гостиной.
Позже Майя попыталась об этом заговорить, но тетя Эмма пресекла ее попытку, пригрозив наказать неделей домашнего ареста. Тогда девочка решила, что это очередная тирада о вреде магии, сопровождаемая недовольством ее отцом и маминой карьерой — обычное дело, когда у тети не задавался день.
Пожженный гребень пришлось выкинуть: он больше не завивал волосы, а только путал их.
***
— Нет повести печальнее на свете, чем повесть обо мне и о диете, — вздохнул Стефан и с трагическим видом откусил край отрезанного куска вишневого пирога.
Он и Майя сидели за столом на террасе перед кондитерской. Друг с трагически блаженным видом жевал, а девушка задумчиво отламывала куски рогалика с повидлом и закидывала их в рот.
Был поздний вечер выходного. Весь день Стефан помогал Майе подтягивать уроки в беседке в одном из двориков общежития. Ей было стыдно занимать так много времени друга, но последние события сбили весь ее учебный режим. Опасаясь, что ее рассеянность на занятиях привлечет внимание отца, Майя попросила у Стефана помочь с успешно прозеванными темами на этой неделе. Да, у нее горели дела посерьезней решения алхимических уравнений, но все равно она пока не знала, как выбраться из запутанного клубка навалившихся проблем. А мысль сидеть и сокрушаться от своего бессилия казалась еще бессмысленнее.
Они возвращались в корпус, когда Майя предложила в знак благодарности угостить друга. Тот покосился на пекарню недалеко от их общежития. И столько внутренней борьбы отразилось в его глазах… Затем он пылко глянул на девушку:
— Поклянись, что никому не скажешь! Если грядет война и город разрушится, то я должен… Должен попробовать, пока не поздно!
— Это станет нашей маленькой тайной, — положа руку на сердце, кивнула Майя.
И вот они сидели за милым кованым столиком и в атмосфере абсолютного таинства предавались наслаждению от мягких и теплых хлебобулочных изделий. И, может, за всю неделю это был первый вечер, когда Майя смогла как следует расслабиться. Эльдар оказался прав: трудно разгуливать спокойно, когда родному отцу поручили охоту на тебя. Да и мысли о самом Эльдаре не давали покоя, особенно теперь, когда он вернулся в Академию.
Майя пересекалась с ним в коридорах, видела, как на перемене он сидел с Яном и другими ребятами из группы, теми, кто принял его не совсем человеческое происхождение и не стал избегать. Сидел и о чем-то разговаривал как ни в чем не бывало, а на нее даже короткого взгляда не кидал… И после таких вот мыслей Майя злилась уже на себя.
И, наконец, настал тот блаженный вечер без напряженных дум о хитрых красноволосых сокурсниках, коварных магах в масках и опасных интригах и сделках. Тишина да покой. Когда вся твоя жизнь грозит обратиться в прах, самые простые и обыденные вещи начинают приносить душе настоящее удовольствие.
Стефан поднялся и сообщил, что ненадолго отлучится. Майя кивнула и закинула в рот последний кусочек рогалика. Она потянулась за салфеткой на столе и уставилась на ленточку на запястье. Один из двух узелков немного развязался. Девушка спешно оглянулась. Люди вокруг спокойно беседовали и ели выпечку. А прямо перед ней медленно опустилось черное перо с привязанной маленькой запиской. Майя подняла голову. Где-то в темноте кто-то улетел, но рассмотреть его она не успела. Майя снова глянула на перо. Догадка заставила внутренне напрячься. Она осторожно подняла перо и развернула записку.
«Подуй на него три раза и держи очень крепко», — сообщалось в послании.
Майя кисло поморщилась. А ведь вечер так хорошо начинался…
Она покосилась в сторону Академии — не поспешить ли к Эльдару? Но тут же откинула эту мысль — неразумно злить того, кто способен в любую ночь заставить тебя сделать что угодно. Пока стоит продолжать играть куклу и надеяться, что скоро найдется способ освободить свою жизнь до того, как магу в маске надоест с ней забавляться.
Майя написала на салфетке послание Стефану — извинилась за свой срочный уход. Не к чему другу волноваться. Затем отошла за угол кондитерской и с мыслью, что как минимум две ночи она нужна Маскарону живой и невредимой, подула на перо. В ответ ее окатило легким морозцем. Она снова подула на перо. На этот раз почувствовала странную невесомость в теле, словно оно стало легким-легким, как пушинка.
Майя подула третий раз и резко утратила твердость под ногами. Все вокруг закрутилось. Девушка ощущала, как ее куда-то несет, словно она сама стала перышком на ветру. Голова пошла кругом, и Майя больше не понимала, где верх, где низ, где падение, а где полет.
Но все вдруг прекратилось. Не будучи готова к такому, девушка по инерции полетела вперед и распласталась на ворсистом ковре. Сев на колени, она обвела взглядом знакомые покои в темных тонах. Их хозяин стоял у трельяжа. На миг Майя увидела в зеркалах три главных аллеи города, затем картинки погасли. Теперь она смотрела на застегивавшего манжеты на рукавах рубашки мужчину, который несколько напряженно следил за ней через отражение. Когда он развернулся, на губах его играла приветливая улыбка.
— Не укачало от прыжка? — поинтересовался он.
Майя хлопнула глазами, пытаясь понять, что случилось. Глянула на перо, что все еще крепко сжимала в руке, и вдруг осознала, что только что совершила перемещение в пространстве. Она об этом не раз читала, но такая магия — высшего порядка. Создать вещь для телепортации — одно из сложнейших заданий для мастера артефактов.
Пока Майя рассматривала перо, к ней подошел маг и протянул руку.
— Рад снова видеть тебя, моя Княгиня, — мягко произнес он, когда девушка поднялась. — Я скучал.
Майя промолчала. Она не скучала, но, что уж отрицать, много о нем думала.
— И какая развлекательная программа сегодня? — сухо поинтересовалась. — Разодеть меня в клоуна и приказать жонглировать мячиками на радость публике?
— Мы же не в цирке.
— Но тебе нравится заставлять других прыгать под твою команду в горящие кольца, — заметила Майя.
