повернулся корпусом и перехватил Лисичку так, чтобы аккуратно перетянуть ее на свои колени.
Голенькая и невероятно красивая, она улыбалась, глядя ему прямо в глаза.
Ловко устроив девчонку верхом на себе, Радмир хмыкнул. Хитрый взгляд светился озорством и счастьем, а нежные губы растянулись к коварной улыбке.
Женя сдвинулась ближе, прижалась так тесно, что Радмиру пришлось сцепить зубы.
Восставшим, напряженным членом он ощущал ее влагу и податливость. Она была готова для него. Ее взгляд превратился в тягучую карамель, в которой хотелось утонуть.
С раскатистым рычанием, Волк заскользил руками по хрупкому стану. Бархатистая кожа ласкала грубые пальцы, а тихие стоны – дарили радость чуткому волчьему слуху.
– Не торопись, Лисичка, – прошипел Волк, когда понял, что Женька нырнула пальцами к его возбуждению и направила ствол в себя.
– Хочу! – коварно шепнула девочка и, поерзав, устроилась удобнее.
Радмир не мог препятствовать ее желаниям. Хочет? Ну кто он такой, чтобы отказать. Пытался, правда пытался, быть осторожнее. Но Женька вихрем смела всю его выдержку. Протяжными стонами и нежными касаниями швыряла его в удовольствие.
Он ощутил, как вновь вырастает в плечах, а зверь рвется наружу. Пришлось сцепить зубы и загнать уродливого монстра обратно.
– Все хорошо, – прошептала вдруг Лисичка, обхватив ладошками его щеки и оглаживая кончиками пальцев его вытянувшиеся клыки, а в глазах – ни капли страха, только страсть, нежность, любовь, – я люблю тебя, мой Волк!
Она двигалась на нем, подчиняя своей воле его тело и разум. Волк покорился ей, ее желаниям. Действовал осторожно, щадя и лаская собой, грубыми ладонями, твердыми губами. Дикая и неистовая страсть мягко перетекала в нежные ласки, и наоборот. Он умирал всякий раз, когда она крепче обхватывала его лоном, позволяя погружаться все глубже и глубже, оглушала нежностью и восхищением во взоре. Он давно перестал сопротивляться эмоциям, что рождались под ребрами, вспарывали душу теплом.
Он ведь свято верил в то, что душу отдал в залог темным богам. И боевой топор – тому подтверждение.
Однако Лисичка убеждала его в обратном. Дарила надежду. Дарила себя. Дарила будущее, светлое и радужное.
Очертя голову, он ринулся в пучину удовольствия, в свой персональный рай, когда увидел, как меняются эмоции на лице его девочки, как она вздрагивает, оплетая его собой, крепко держась за его плечи руками, а за пояс – ногами.
Он готов всегда идти за ней. Непокорной, нежной и храброй Лисичкой.
– Люблю…, – рычал Волк, зарываясь лицом в длинные лаковые пряди.
Женя всхлипнула и обмякла в его руках. Он рухнул на спину, устроил девочку на своей груди накрыл одеялом. И только потом негромко рассмеялся. Он был невероятно и бесповоротно счастлив.
Войцех понимал, что его существование держится на волоске. Исход встречи и, как следствие, дальнейшая судьба хищника, всецело зависит сейчас от решения руководства. Проштрафился! Еще и как! Облажался.
Хищник молчал, снося наказание терпеливо. Ибо знал, возразить Чернобогу нечем. Сам виноват за то, что не был готов к такому повороту.
А кто знал, что Волку окажется под силу удержать его боевой топор? И не просто удержать, а управлять им и с его помощью пересечь границы миров.
Клык чуял подвох. Но не обвинять же самого Бога в смене фаворита?
– Твой срок увеличен еще на сотню лет! – властно пророкотал Чернобог.
Войцех покорно склонил голову. Краем заплывшего глаза хищник наблюдал за тем, как на высоком кресле за огромным, казалось бы, бесконечным столом восседает мужчина. Человек. Дорогой пиджак и идеально повязанный галстук выдавали в нем успешного бизнесмена.
И если бы ни черные, без белков, глаза, сразу и не ясно, что за существо перед Войцехом.
Или Войцех перед ним.
Сглотнув, Клык скользнул взором по гладкой столешнице. Чашка остывающего черного кофе ждала хозяина. К ней Чернобог так и не притронулся. Вот уже полчаса. А напиток все еще дымился.
Здесь, в этом кабинете, все было подвластно желаниям только одного существа. Впрочем, как и во всем Нижнем мире.
За огромной стеклянной стеной суетились жители мира, выполняли свои обязанности под чутким и неусыпным надзором. И, кажется, ничто не укроется от острого взора Чернобога.
Однако Клык умудрился и здесь отыскать нужные знакомства. Пусть и пришлось постараться.
– Что касается моего утраченного тобой дара…, – многозначительная пауза повисла и заискрилась напряжением. – Отныне возвращаться в Верхний мир ты не можешь. Твои границы в Межмирье. Оставь Волка в покое. Ослушаешься…
Чернобог сверкнул огненным взором черных глаз, не стал договаривать фразу, пропитанную угрозой. Клык склонился еще ниже, повинуясь приказу. Он старался отринуть все мысли о мести и о попытках вернуть топор. Ведь если босс узнает, а он непременно узнает, то вся жизнь и все мучения до этого момента покажутся Войцеху детской сказкой.
– Так точно, господин, – смиренно ответил Клык.
– Свободен, – махнул рукой Чернобог и Клыка вынесло из кабинета.
Тяжелые двери с громким стуком захлопнулись прямо перед носом хищника. Клык скрипнул зубами и выпрямился в полный рост.
Чертов Бог!
Спину пронзила ледяная игла боли – напоминание о том, что босс видит и знает обо всем, что происходит на его территории.
И только удалившись на приличное расстояние от кабинета, в котором правил темный Бог, Клык мысленно выругался. Ладони вспотели, а шею свело судорогой. Но вместе с тем Войцех испытывал подобие надежды, когда разжал руку. А между пальцев – небольшой, размером с мелкую монету, комочек. Зеленоватая с яркими крапинками субстанция на первый взгляд казалась простым куском цветной глины. Но Клык знал, что этот крохотный шарик и есть его новый пропуск в Верхний мир, мир живых. А значит, и топор он вернет. И да, сделает все, костьми ляжет, а Волка достанет. И поглядит, как чертов щенок будет корчится в смертельной агонии.
Уж Войцех приложит максимум усилий, чтобы поквитаться с зарвавшимся псом и его безродной девкой!
* * *
Как бы хорошо ни было им в домике, а возвращаться к своим обязанностям нужно. Стая в отсутствие вожака и без того отбилась от рук. А потому Радмир, вернувшись на территорию усадьбы, усиленно принялся наводить свои порядки, не брезгуя помощью братьев.
Клим поминутно вертелся рядом. Волк скалился, рычал, но не торопился ломать бока будущему зятьку. Да и не факт, что хищник не ошибся. Вдруг у стража просто какой-то сбой в мозгах, вот и возомнил себе то, чего нет.
Такими уговорами Радмир
