Ты будешь хоронить их части в мешке из глины, потому что не сможешь соединить их обратно достаточно хорошо, чтобы положить в гроб, — шипел Райдер.
Офицер ФБР вздрогнул и отступил назад, глядя на своих коллег, словно не зная, что, черт возьми, делать. Возможно, он был новеньким, и я бы предположил, что он также не из Алестрии, если он сразу не узнал Короля Лунного Братства, когда увидел его.
— Я не буду говорить с полицией, — продолжал Райдер. — У меня Зелья через десять минут, и я не собираюсь пропускать занятия. У вас есть видео, на котором я трахаю ее, так что давайте, осудите ее, используя это, потому что мне нечего сказать.
Все офицеры ФБР уставились на него, когда он повернулся и пошел к выходу. Правоохранительные органы редко связывались с высокопоставленными членами банд в Алестрии, и я сомневался, что они будут настаивать на этом с Райдером. Это не стоило количества трупов.
— Мистер Драконис, — вступил в разговор Грейшайн, звучавший так же авторитетно, как бублик в пакете с пончиками. — Я не думаю, что вам следует разговаривать с офицерами так…
Райдер зашипел на него, обнажив клыки, которые трансформировались в форму Василиска и капнули кислотно-зеленым ядом на пол, где он мгновенно прожег дыры в плюшевом белом ковре.
Он вышел из комнаты, и все отступили назад, чтобы дать ему уйти. Все, кроме Данте.
Они оба долго стояли лицом друг к другу в центре коридора, ни один из них не хотел отойти в сторону ради другого.
— Хорошая работа — пытаясь саботировать меня, трахая старую шлюху, — промурлыкал Данте. — Ты заразился от нее Фемидиями или твой член всегда выглядит таким воспаленным?
— Осторожно, Инферно, — шипел Райдер. — Надвигается буря, которую даже ты не сможешь одолеть.
Они смотрели друг на друга еще одно долгое мгновение, и обещание смерти висело между ними, прежде чем они оба отвернулись и пошли в разные стороны по коридору.
Я издал дрожащий вздох и тайком провел рукой по своим причиндалам, чтобы убедиться, что я точно не описался. К счастью, я был сухим, но я также был наполовину уверен, что мои яйца заползли прямо внутрь меня, чтобы спрятаться. Я собирался пойти посидеть в своей комнате и провести остаток дня, пытаясь заставить их снова выползти наружу, потому что я точно не собирался рисковать и сталкиваться с Райдером, пока он в таком настроении.
Я извинился перед Харви и Синди Лу, и наполовину бегом вернулся в общежитие Вега. Мое сердцебиение даже не замедлялось, пока я не вернулся к своей койке и не опустился на нее со вздохом облегчения.
Это мгновение длилось всего секунду, прежде чем мой Атлас пиликнул.
Сообщение на нем заставило мое сердце перестать биться.
Райдер:
Ты должен выяснить, кто сделал эту запись для Инферно. И когда ты найдешь его, мы увидим, сколько боли сможет вынести фейри, прежде чем их сердце сдастся.
Я собирался умереть. Дерьмо.
12. Габриэль
— Привет, сынок, — сказал Билл, когда я опустился на скамейку рядом с ним в парке Новолуния на юге Алестрии.
— Привет. — Я создал вокруг нас глушащий пузырь, сложив крылья за спиной.
Группа щенков-Оборотней промчалась мимо нас, преследуя своих маму и папу с большими клыками, завывая вместе, словно тренируясь к ночи. Стадо Пегасов играло в озере, пиная друг друга водой и рассыпая повсюду блестки. Ощущение покоя в этом месте не было похожим ни на одну другую часть города, которую я знал. Мне стало интересно, приходила ли сюда когда-нибудь Элис.
— У тебя есть хорошие новости для меня? — с надеждой спросил я. Я практически отложил все расследования своего прошлого, чтобы вместо этого попросить Билла помочь Элис.
— Ну, это была боль в гребаной заднице, но я достал то досье, которое ты хотел получить от ФБР, — он зажег сигарету, не спеша достал папку и протянул ее мне. Я открыл ее, увидев лицо Лоренцо Оскура, смотрящее на меня.
Я снова захлопнул папку и положил ее на колени, нежась на солнце, чувствуя, как лето шепчет мне на ветру. — У тебя есть что-нибудь еще? — с любопытством спросил я.
— Нет, это все. Но… есть кое-что, что я хотел сказать, — он почесал свои большие усы, устремив взгляд на Минотавра, на плечах которого сидел маленький мальчик, держась за его рога.
— О да? — я с любопытством нахмурился.
— Слушай, не пойми меня неправильно, парень, но ты уверен, что знаешь, что делаешь, ввязываясь в отношения с сестрой Гарета Темпы?
— Я бы не сказал, что ввязываюсь, — пробормотал я. — Я просто помогаю ей.
— Да, конечно. А что будет, если она узнает, что ты сделал? Как она тогда отнесется к тому, что ты помогаешь ей? — он взял это слово в кавычки, и я нахмурился, моя грудь сжалась.
— Я просто пытаюсь делать то, что правильно.
Он повернулся ко мне, нахмурив лоб. — Потому что она тебе небезразлична, — откровенно сказал он, и я сжал челюсти, отказываясь отвечать. Это все равно не имело значения.
— Может быть, лучшее, что ты можешь для нее сделать, это сказать ей правду, — серьезно сказал Билл, и во мне всколыхнулась ярость.
Я выхватил сигарету из его руки, сжал ее в кулаке и бросил на землю. Это было по-детски и бессмысленно, он тут же достал другую и прикурил ее. Но я уже показал ему, как я к этому отношусь.
— Сынок… — начал он снова.
— Хватит, Билл. Я не твой ребенок. Я ничей ребенок, — с горечью сказал я, отворачиваясь от него. Мне следовало уйти, но я не уходил. Я сидел здесь и страдал.
— Не правда, — хмыкнул Билл, придвинувшись на полсантиметра ближе на скамейке. Я осмотрел метр пространства между нами, затем поднял на него глаза, ожидая, что он будет говорить дальше. — Я никудышный в плане детей, всегда был таким. Но если бы у меня был один, я бы надеялся, что он
