– Ты невероятна, – осипшим голосом сказал Асмодей и притянул меня к себе, чтобы снова лишить остатков разума.
*********
– У нас большие проблемы, отец, – сказала Анжелика, сидящая на троне владыки. – Огромные.
– Что это было? – спросил Люцифер. Энергетического всплеска такой силы король ада не ощущал даже во время пробуждения Антихриста.
– Я не знаю, – пожала плечом Анжелика, – но то, что сейчас явилось миру, может уничтожить эту вселенную. Мы должны уничтожить выродка, пока он не появился на свет. Иначе нам хана.
– Какого еще выродка? – не понял Люцифер.
– Твоя бестолковая внучка только что залетела, дедуля, – нервно засмеялась Антихрист, глядя в ошарашенные глаза владыки ада. – Нашел, кому доверить нефилимку. Ты, папочка, идиот. Асмодей – демон похоти и высший к тому же. Так что, видели глазки, что покупали, так что, ешьте, хоть повылазьте. Собирайся, что застыл? У нас полно работы. Нужно уничтожить обоих, пока девчонка не осознала своего положения.
********
Архангел Михаил почти бежал по белоснежному коридору. Шаги гулко отдавались в пустынном пространстве. То, что он почувствовал, пугало самого сильного ангела на небесах, которые вздрогнули от выброса непонятной безграничной силы.
– Отец, – упал он на колени перед сидящим в сверкающем кресле мужчиной, – отправь меня на землю. Я уничтожу источник. Не понимаю, почему ты сразу не послал меня. Гавриил прекрасный воин, но ему не сравниться со мной в доблести.
– Гордыня – страшный грех, сын мой, – ухмыльнулся отец всего сущего, вертя в руке краснобокое яблоко. – Как это ни прискорбно, но Гавриил мертв и я не хочу потерять еще одного из любимых своих детей. Пора мне на покой, наверное. Устал я невероятно. Дождусь приемника и буду отдыхать.
– Какого еще приемника? – ошарашенно спросил Михаил, глядя на любимого родителя.
– А, да так, ворчу по-стариковски, – усмехнулся мужчина, с хрустом вгрызаясь в спелый плод. – А ты иди. Вот только уничтожать дитя не нужно. Ты будешь охранять его, холить и лелеять до самого рождения. Тем более, это недолго. Такие существа, как он, очень быстро развиваются и рождаются. Физиология такая.
– Я понял тебя, отец. А что потом? – склонил голову Архангел. Непонятная ярость зародилась в душе небесного воина, но он взял себя в руки, борясь с собой.
– Там видно будет, – сказал сидящий в кресле мужчина и махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
**********
Асмодей лежал на кровати, рядом с тихо сопящей Ангелиной, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить ее сон. Он услышал легкие шаги, замершие возле двери в спальню, и, тихо соскочив с ложа, заскользил по комнате ко входу – еще до того, как услышал негромкий стук.
– Бери Ангелину, и уходите, – сказала Боби, стоящая в коридоре. – Люцифер идет сюда вместе с антихристом и кучей демонов. Нидхегг им доложил, что вы все еще здесь. Валите, давайте, я что-нибудь придумаю, чтобы хоть как-то их задержать. Я же Баван ши: хитрая и коварная, – невесело улыбнулась она.
Асмодей метнулся к кровати. Адская полукровка спала, трогательно подложив под щеку ладошку, сложенную лодочкой.
– Просыпайся, дорогая, нужно уходить, – позвал демон, понимая, что если они не успеют, то он отдаст жизнь, защищая свою леди. Ангелина сонно чертыхнулась, но встала и пошатнулась, едва не упав. – Что с тобой? – напрягшись, спросил черноглазый, с тревогой вглядываясь в лицо нефилимки. – Все в порядке?
– Да, просто голова закружилась. Наверное, от резкого подъема, – слабо ответила Ангелина и заметалась по комнате, натягивая джинсы и теплую толстовку. – Я готова, – наконец, сказала она, но вдруг побледнела и, зажав рот ладонью, бросилась в уборную, оставив озадаченного демона одного.
Глава 25
– Куда мы теперь? – спросила я. Чертов барашек, съеденный мной, по всей вероятности, был несвежим, и меня до сих пор мутило.
– Не знаю, – честно ответил Асмодей, – перекантуемся где-нибудь, а там решим, что нам делать дальше. Ты как себя чувствуешь?
– Да нормально все, что мне будет-то? – хмыкнула, борясь с подступающей тошнотой. – Меня сейчас другое интересует. Почему такая спешка?
– Потом объясню, – рыкнул демон, старательно отводя взгляд. – Придется тебе воспользоваться своим даром, Ангелина, и перенести нас в безопасное место.
– Осатанел, да? Я не умею, – задохнулась от возмущения. В прошлый раз случайно вышло, и я совсем не была уверенна, что сейчас у меня получится.
– Дьявол, ты почему не можешь хоть раз послушать меня? – взревел Асмодей, с тревогой прислушиваясь к чему-то. – Их там чертов легион – верная гибель.
– Кого? – тупо спросила, понимая, что рыцарь не зря волнуется.
– Родственничков твоих и их нукеров, – оскалился черноглазый.
Живот снова скрутило, но по-другому. Тошнота исчезла, боли не было, просто странное чувство, распирающее меня изнутри. Я почувствовала невероятное умиротворение и спокойствие, наполняющее уверенностью.
– Твои глаза, – ошарашенно пробормотал Асмодей.
– А что с ними? – посмотрела на него и увидела черную ауру, окружающую моего рыцаря.
– Они светятся, – демон взял меня за подбородок, но тут же отдернул руку, словно обжегшись. Тяжелая дверь содрогнулась от сильнейшего удара и тут же слетела с петель, осыпав нас миллионом острых щепок. Асмодей оттолкнул меня за свою спину, его прекрасное лицо трансформировалось, оскалившись пастью, полной острых, похожих на ножи зубов.
– Чудненько. Прекрасно выглядишь, рыцарь, – ухмыльнулся Люцифер. – Ах, как в этой комнате пахнет пороком и похотью. Ты мне не нужен, демон. Отдай девку, и разойдемся красиво.
– Ну, почему же не нужен? Он такой сладенький, – пропела Анжелика, материализуясь из воздуха прямо перед Асмодеем. – Ты же так меня любил, дорогой, а променял на это, – сверкнула она глазами, показывая на меня.
– Да пошла ты! – выдохнул черноглазый, закрывая меня своими крыльями, как щитом.
– Эй, – выкрикнула я и выступила вперед, – сама ты «это». Тоже мне, мать года. В животе будто бы натянулась тугая струна, готовая вот-вот лопнуть.
Анжелика ухмыльнулась и, не касаясь ногами пола, подлетела ко мне, занеся для удара костистую руку. Я стояла, не шелохнувшись, ожидая удара. Рыцарь зарычал и бросился на антихриста. Красавица, не отводя от меня взгляда, сжала пальцы в кулак. Черноглазый упал на пол, до хруста сжав челюсти. Его тело, которое
