раздетому пациенту.
— Раны уже зажили, — начала я проговаривать, присаживаясь рядом с ложем и аккуратно поливая самогоном нож для обеззараживания, — поэтому их придется вскрыть. Повезло, что они не загнили. Видимо, он их успел обработать. Однако очаги заражения именно там. Поэтому… держите его крепче. Будет больно. Очень.
Да самого захода солнца мы слаженной командой занимались тем, что вскрывали раны, палочками наносили на них лекарство из чаши, перевязывали и удерживали бушующего отца семейства. Склеры его глаз покраснели, болезнь стремительно убивала его, будто почуяв свою скорую кончину. Но это не помешало нам все успеть. После того, как все раны, коих оказалось больше, чем мы думали, были обработаны, настал черед нового лекарства. И здесь я приняла решение отойти от рецептуры.
Дело в том, что я считала, что пациенты у лекаря Го гибли потому, что он применял слишком большую дозу лекарства в своем лечении. Молодой и сильный организм, может, еще и справился бы, но пожилой… В общем, я решила существенно уменьшить дозировку и лечить не разово, а курсом. Поэтому, заново наполнив чашу алкоголем, я добавила каплю масла, размешала, слила половину жидкости и снова дополнила алкоголем. Получилось пол капли на одну чашу лекарства. И пока средний брат крепко держал голову отца, я стала вливать в его рот жидкость. При его гидрофобии от бешенства это было не просто, но мы справились.
Едва чаша опустела, мы все отпустили больного, устало уселись прямо на пол и принялись ждать. Если все верно и лекарство работает, то результаты должны появиться очень скоро. Скажу честно, я не так феноменально уверена в себе, как может показаться. Пока мы ждали, у меня перед глазами проносились картины одна страшнее другой. То больной начинал внезапно задыхаться от неожиданной аллергии и умирал. То его глаза стекленели, а сердце останавливалось, и он умирал. То он резко переходил в третью стадию бешенства, истекал слюнями и умирал. В общем, все то, что сейчас так артистично изображала Тан, чтобы поднять мне настроение. Ну или поиздеваться, я еще не поняла.
И вот, когда казалось бы пришло время признать поражение или увеличить дозировку, тело больного полностью расслабилось, избавляясь от судорог, дыхание выровнялось (не прекратилось, ура!), а складки на лбу умиротворенно разгладились. До конца не веря своей удаче, я взяла кусочек ткани, оставшейся после перевязок, покрыла им запястье пациента и стала слушать пульс. Частые мощные толчки, словно фасолины быстро перекатываются, постепенно сменялись на нормальный ритм.
— Получилось. — тихо шепнула я, а трое братьев позади шумно выдохнули, не сговариваясь повалившись на пол. Им тоже пришлось нелегко в это время. Поднявшись с пола, я стала давать дальнейшие указания. — Теперь нужно будет до утра каждый час поить его этим отваром по одной чашке. Ящик с тушками и остатки лекарства в чашке нужно закопать. Вместе с чашкой, не вздумайте ее мыть. Сарай нужно будет вымыть насыщенным мыльным раствором и окропить самогоном. Всю одежду и постельное, включая имеющуюся здесь солому, надо сжечь. Так, что еще? Ничего не забыла? Ах, да. Вы молодцы. Отлично справились. Ну, всего доброго. Я ухожу.
— Погоди… — устало прохрипел с пола младший Юлир. — Я тебя провожу. Уже темень на улице.
— Ути-бозе-мой, лыцарь наш. — умилилась вредная девица, прижимая ладошки к груди.
— Благодарю. — вежливо улыбнулась я молодому господину, от чего тот воспрянул духом и решительно поднялся с пола. Братья смотрели на него, как на лыцаря. Тьфу, Тан! Как на героя, я хотела сказать. Кем он, на мой взгляд, и был. Прекрасный молодой человек. Жаль, что младше меня.
— Ага, на пару тысяч лет. — кружила вокруг темная магия и злорадствовала. — Тебе жениха в музее искать нужно. Палеонтологическом.
Высказалась?
— Ага.
Мужчина старше двадцати пяти прекрасно подойдет. Я не жду от него ума недюжинного или силушки знатной, как и богатства да статуса. Не принц и ладно. Остальное не имеет значения, лишь бы человек достойный был.
Юлир помог мне докатить телегу до дома, где еще раз выслушал все мои наставления и убежал домой, готовить отцу новую порцию лекарства. Я за этот день так сильно устала, что даже покупки разбирать не стала. Умывшись в реке, просто легла спать. В своем собственном доме. Наконец-то.
Двадцать часов до прибытия имперского эсминца…
Я проспала. Солнце уже встало, под окнами стали собираться посетители в очередь, а я неумыта и нечесана. Какой кошмар. Вскочив с жесткого не устланного еще ничем ложа, я поспешила зарыться в свои покупки. Где-то здесь должна была быть зубная щетка — великое изобретение цивилизации. Всегда хотела попробовать ее в деле. Вооружившись всем необходимым, я вышла через запасную дверь и отправилась к реке.
Пользоваться зубной щеткой мне понравилось. Это было очень необычно и интересно, а после я наколдовала себе простой деревянный гребешок и расчесала волосы. Также незаметно вернувшись в дом, я принялась спешно расставлять свои покупки по полочкам. Горшочки, чашечки, тарелочки и многое другое заняло свои места, новое платье и шаль были надеты, и вот, я готова начать рабочий день. Отворив главную дверь, я вышла на порог и улыбнулась жителям деревни.
— Добрый день, господа. — звонко поздоровалась я. — Первый пациент может пройти. Прошу.
Посторонившись, я пропустила сурового мрачного мужчину, который вошел, чеканя шаг. Военный или просто боится? Интересно. Еще интереснее было то, что почти все, кого я заметила в очереди, несли в руках какие-то предметы. К чему бы это? Скоро разберусь.
— А я знаааю, почему. — многозначительно поиграла бровями Тан, по-кошачьи растягивая гласные. Ей явно доставляло удовольствие то, что она знает то, чего не знаю я. Как ребенок, право слово. Знаешь — говори, а нет — не привлекай ненужное внимание. Барышня мои мысли услышала, и удовольствие сменилось ехидством. — Так почитай вся округа уже в курсе, что ведьма деньгами не берет! Ты вчера когда домой шла, совсем ничего вокруг не замечала. А за вами вообще-то почти вся та толпа пошла. Короче, провожали ведьму всей деревней. Шоб не заблукала, ага. Ты знала, что твоя сила пропадет, если ты золото в оплату возьмешь?
"То есть, я осталась без денег, да?" — мрачно подумала я, на что Тан счастливо кивнула, а я печально вздохнула. Выйти к народу и сказать, что можно деньгами платить, что ли?
— Присаживайтесь, господин. Рассказывайте, какой недуг с вами приключился. — усадив пациента на специальную лежанку, приготовилась я слушать. И пусть я уже поняла по его походке суть жалобы, но решила свою проницательность
