голос Второго.
– Такие не меняются, – сварливо возразил ему Первый.
– А я бы ему помог по возможности, – Третий вздохнул и пояснил, – мне кажется, он поддаётся перевоспитанию. Но нужно обязательно, чтобы он сходил на приём к … сами знаете кому.
Ночную тишину комнаты нарушило слаженное хихиканье.
Утро принесло с собой солнечный свет, свежий воздух и жуткую боль в каждой мышце, из-за которой шевелиться не хотелось вообще. Но громогласный рёв коменданта «Казарма! Подъём!» не оставлял выбора: повторения вчерашнего позора Огюст допустить не мог. Поэтому пришлось со стонами и ругательствами вставать с постели, умываться холодной водой и влезать в тренировочную форму отвратительного мышиного цвета.
Вчерашний вечер помнился смутно, события слились в какую-то невнятную череду, и Огюст уже не понимал, правильно ли он сделал, рассказав о Кайле лейтенанту. Хоть Стендридж и не был близко знаком с драчуном Морриганом, он прекрасно был наслышан о его вспыльчивом характере. С Кайла станется представить его в глазах однокурсников доносчиком и предателем, а Стендридж, при всех своих многочисленных недостатках, им никогда не был.
Огюст вышел на улицу, стараясь не обращать внимания на нечастые, но всё же имеющие место быть, смешки. Какой-то парень, кажется, из некромантов, проходя, несильно, но ощутимо толкнул его с насмешливым вопросом:
– Что, Стендридж, сегодня ты решил не радовать нас халатом? А мы, честно говоря, очень рассчитывали!
Огюст молча скрипнул зубами, но промолчал, так как ответить грубияну ему было нечем. Сам вчера подставился так, что теперь ему этот халат будут вспоминать не один месяц.
Встав немного в стороне от остальных, он задумался о том, что к местному психологу, наверное, всё же нужно сходить, потому что один он может и не справиться с пониманием того, что оказался здесь не на два дня и даже не на месяц, а на целый год! Сам Огюст к психологам отродясь не ходил, но от матери и её приятельниц много слышал о подобных, очень модных в столице, специалистах.
Неожиданно вокруг стало очень тихо, и Огюст, очнувшись от размышлений, лихорадочно огляделся: может быть, он опять что-то пропустил и имеет шанс снова стать всеобщим посмешищем? Но дело было совершенно в другом.
К нему, не глядя на торопливо расступающихся перед ним однокурсников, медленно шёл Кайл Морриган. Он был бледным, под глазами залегли тени, но выражение лица было решительным. Огюст внутренне сжался, готовясь к самому худшему: сейчас Кайл громко объявит, что Огюст Стендридж — болтун и доносчик. И тогда оставшийся год превратится для него в настоящий кошмар…
– Огюст, – хрипловатым голосом проговорил Кайл, – я хочу, чтобы все слышали то, что я скажу тебе.
«Ну всё, – обречённо и устало подумал Стендридж, – как я и предполагал...»
– Говори, – он постарался придать голосу небрежные интонации, но у него ничего не получилось: голос предательски дрогнул, почти превратившись в шёпот.
Студенты, пользуясь отсутствием преподавателей, подтянулись поближе к месту, где происходило что-то пока не очень понятное, но явно интересное. Что хочет сказать задира Морриган этому толстому слизняку Стендриджу?
– Вчера, – Кайл откашлялся, а Огюст с какой-то неожиданной злостью подумал, что скорее бы уже, – вчера я совершил опрометчивый и, чего уж там, дурацкий поступок. И если бы не ты, сейчас я здесь не стоял бы и с тобой не разговаривал бы. Мы никогда не были друзьями, и, честно говоря, ты мне вообще был неинтересен, как, в общем-то, и я тебе. Но вчера ты поступил по-мужски, и я обязан тебе жизнью. Я умею признавать свои ошибки, и я говорю при всех, что ошибался в тебе. Ты всегда можешь рассчитывать на меня и на мою дружбу.
С этими словами Кайл протянул совершенно растерянному Огюсту руку, которую тот и пожал под изумлённый шёпот присутствующих.
– Морриган заработал огромный плюс в моих глазах, – негромко сказал Теодору внимательно наблюдавший эту сцену через окно холла Кармайкл, – он поступил правильно, достойно. Молодец. Знаешь, из них может получиться неплохая команда, как думаешь?
– Не стал бы торопиться, но не исключаю такую возможность, – задумчиво кивнул Теодор, – это было бы очень неплохо, с учётом того, что вокруг замка явно что-то затевается, а мы пока даже не представляем, что именно.
– Биэль ничего пока не узнал? – Кармайкл пытался вытащить демона из библиотеки, но тот лишь отмахнулся, закопавшись вместе с лордом Эдриеном в горы старых фолиантов, обнаруженных в подвале и приведённых бывшим магом в приличное состояние.
– Пока нет, – покачал головой Тео, – я попросил Харви порасспрашивать своих, но только тех, кого он давно знает и кому доверяет. Ведь оказалось, что некоторые призраки ведут свою игру.
– У тебя нет версий, кто это мог быть? – стоявший тут же Хасид понимал, как тяжело Теодору принять мысль о том, что кто-то из тех, кто обитает в академии, является предателем, но факты — штука упрямая. Нет никаких оснований подозревать, что Морриган всё это придумал.
– Нет, и пока Биэль с Харви не найдут хоть какую-то информацию, я даже голову этим не буду забивать. Ну что, не пора ли нам выйти к нашим соскучившимся по пробежкам первокурсничкам?
С этими словами Тео, тряхнув головой, вышел на крыльцо и легко сбежал по ступенькам. К нему тут же присоединился Хасид. Кармайкл быстро организовал студентов, которые по-прежнему без энтузиазма, но побежали вокруг замка.
– А ты просто идёшь, – сказал Кармайкл Огюсту, всё ещё не отошедшему от сцены с Кайлом, – в максимально быстром для себя темпе. Жалеть себя не надо, скорость будем потихоньку увеличивать. Задача ясна?
Огюст кивнул и быстрым шагом пошёл по дорожке, не обращая внимания на удивлённые взгляды обгонявших его студентов. Один из парней хотел что-то сказать, но посмотрел на как раз пробегавшего мимо Морригана и промолчал.
Сегодня Огюст смог пройти два круга, хотя к концу второго заметно сбавил темп, чувствуя, что начинает задыхаться. Впрочем, он был не одинок: большинство студентов не справлялось с нагрузками, так как систематические занятия спортом прежде не входили в сферу их интересов. Многие неплохо фехтовали, но, не считая это необходимостью, к тренировкам относились с небрежностью, уделяя гораздо больше внимания внешнему виду оружия: размеру и ценности украшавших его драгоценных камней или известности выковавшего его мастера.
Декан сокрушённо вздыхал, глядя на запыхавшихся после пробежки первокурсников, но неумолимо гнал их на тренировку, разделив на группы и выдав каждой определённое задание.
