под него замаскирован. Если богиня Кеана действительно разрушила свой ключ, специально пряча от смертных, то могла укрыть часть его и в волшебной пещере. А дракон из легенды, получается, нашел.
– Когда дракон вышел на поверхность Инферио из пещеры, то кристалл перестал светиться, – продолжал Эрих. – На дневном свете он напоминал простой осколок горного хрусталя. Дракон пошел в город и заказал у мастера подарок – небольшое зеркало ручной работы с ручкой из этого кристалла. Мастер с удовольствием выполнил заказ. И дракон отправился в гости во дворец к принцессе. Она редко принимала гостей и очень удивилась, что возлюбленный осмелился не тайно позвать ее на свидание, а войти вот так, через парадный ход, как равный. Но дракон не стал ждать, пока принцесса выйдет к нему в тронный зал. Он просто прошел в ее спальню, распахнул дверь и раскрыл объятия. Принцесса бросилась ему на шею, обнимая так искренне, шепча на ухо, что тоже соскучилась, но нельзя же им так рисковать и открыто выказывать свою любовь… Тогда дракон улыбнулся и сказал, что пришел не с пустыми руками. И протянул принцессе свой подарок. Зеркало. Ее тонкие пальцы коснулись кристалла рукоятки, обхватывая ее, и отражение в зеркале на миг потемнело. Принцесса была в восторге от подарка и прижала его к сердцу, одновременно обнимая дракона и шепча, что зеркало очень красивое и что она очень сильно любит его.
– А дракон не обратил внимания, что зеркало потемнело? – с испугом спросила я, глядя на Эриха.
Тот лишь усмехнулся, немного грустнея. Но продолжил свой рассказ:
– Не успела принцесса вымолвить слова о любви, как потемнели все стекла во дворце. Будто за окнами лютовала буря. Дракон перепугался и обнял, прижал принцессу к себе, словно желая защитить от опасности. И хотел шепнуть, что любит ее. Но перед ним заметался призрак той самой белокурой обнаженной девушки, словно сотканный из сотен маленьких радуг.
«Твоя клятва нарушена, дракон! – сказала она. – Ее любовь не чиста, она солгала тебе! И ты будешь наказан…»
Все зеркала и стекла дворца взорвались сотнями осколков. Взорвалось и зеркало, что принцесса сжимала, удерживая между их телами с драконом, пока они обнимали друг друга. И все осколки, каждый до единого, вонзились в сердце дракона.
– Какой кошмар… Это всего лишь сказка, правда? – я не замечала, что по моим щекам текут слезы.
Какой позор, так расплакаться от какой-то старой легенды. Кажется, Эрих даже смутился. И потянулся ко мне утешить, поглаживая ладонью по щеке.
– Ну… – он стушевался, глядя в окно кареты.
Мне показалось, что ненадолго стало светлее. И я потянулась к нему, приобнимая за шею. Тоже выглянула в окно, едва сдержав вскрик удивления. Совсем рядом возвышался… сияющий замок, стены из которого состояли из кристаллов разной формы.
– Добро пожаловать в Хрустальный дворец, – усмехнулся Эрих, довольный впечатлением, которое дворец на меня произвел, но в усмешке мне почудилась горечь. – Здесь и будет проходить Бал Истинных.
– Что?! – задохнулась я, глядя на дракона огромными глазами и цепляясь за его рубашку пальцами. – Так эта легенда – правда?!
«Любовь иногда убивает. Я же сама знаю это», – вспышкой пронеслось в сознании. Вместе с двумя картинками. Дима, замахивающийся на меня. И Эль… прекрасный черноволосый демон, протягивающий бокал с нектаром. А в нем – яд.
Я обхватила себя за плечи, стараясь отгородиться от воспоминаний. Слишком жутко было осознать, что муж-демон пытался меня убить.
– Чистая правда, – пожал плечами Эрих. – Жестокому миру – жестокие сказки. Прости, Лори, ты – такой нежный цветочек… и забываешь, что в реальности не все сказки о любви хорошо заканчиваются.
Я отвернулась от дракона, как только он произнес эти слова. Мне стало так больно, будто Эрих старался, рассказывая эту легенду, хотел меня порадовать. Строил красивый карточный домик, но в конце опомнился, с кем говорит. И смахнул его одним движением руки. Снова замкнулся. Стал холодным и резким.
Мне было жаль… что мы не можем долго находиться с ним наедине, не ссорясь, не испытывая злости или ненависти. Мне было жаль, что даже, если Эрих не соврал, и я ему нравлюсь, то его чувства ко мне… такие же странные, изломанные и извращенные, как у всех моих предыдущих возлюбленных.
Я чуть не брякнула: «Двое моих возлюбленных убили меня в каждом мире по одному разу. Ты хочешь стать третьим?»
Но сдержалась. Лишь прошептала тихо, сдавленно, чтобы не выдать свое расстройство:
– Дорассказывай историю? Пожалуйста.
– Прости, – смягчился Эрих, снова входя в роль «мягкого, белого и пушистого дракона» и ласково приобнял меня за плечи.
Но после вспышки ярости, хоть и короткой, я больше не верила ему.
– Когда зеркала вонзились в сердце дракона, он упал на пол, истекая кровью. Медленно умирая на руках у принцессы. Она не видела ничего кроме пелены слез на своих глазах. Она не чувствовала ничего: ни боли, ни страха. Лишь прижимала к себе тело дракона, баюкая на руках.
«Прости меня, любимый… – шептала принцесса, признаваясь ему во всем. – Я и правда солгала тебе… я очень сильно любила и люблю тебя, но нам не судьба была быть вместе… меня собирались выдать замуж за заморского принца, а ты – простой дракон, ты – не ровня мне, и отец никогда не позволил бы нам быть вместе… но я не могла сказать тебе о скорой разлуке, слишком больно мне было… и я молчала, лишь наслаждалась каждой минутой счастья, отмеренной нам с тобой…»
«Я прощаю тебя, милая… – выдохнул в ответ дракон, обессилено закрывая глаза. – И я по-прежнему люблю тебя… но знаешь, древняя магия кристаллов истинной пары даже милосердна. Я умер бы в тот же миг, когда ты вышла бы замуж за другого, и мы расстались бы навсегда… Не сожалей обо мне, все к лучшему… Я все равно не смог бы жить без тебя!»
Дракон закрыл глаза и перестал дышать прямо на руках у принцессы. А та рыдала так долго и горько над телом любимого, не отпуская его, не разжимая рук, что не видела, как кроме слез на его застывшее лицо падают и алые капли. Из
