Хоб - Дана Мари Белл

Он веками мечтал о настоящей семье и вот, наконец, заполучил сына.

Рэйвен еще больше расслабился в хватке Робина.

— Значит, она лгала нам всем.

Нам всем. Худшие опасения Робин оправдывались.

— Сколько вас? — гнев Робина приблизился в границе невозврата. Еще немного, и он потеряет контроль. Как итог, здание будет полностью разрушено.

Хоб вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Михаэла была в здании. Нельзя подвергать девушку опасности.

— Больше, чем ты надеешься, меньше, чем ты боишься.

Он закрыл глаза и помолился.

— Число, пожалуйста.

— Шесть… нет, пять, после смерти очень раздражающего Хобарта. И не все недовольны своим положением.

Глаза Робина распахнулись.

— А ты?

Рэйвен вопросительно выгнул темную бровь.

— Ты сейчас серьезно?

И то верно. Если бы Рэйвен был счастлив под властью Титании, то находился бы сейчас в кресле делегата внизу, а не стоял лицом к лицу со своим потерянным отцом.

— Тогда почему ты не разыскал меня?

Рэйвен горько рассмеялся.

— Искать Робина Гудфеллоу, самого Хобгоблина? Даже бугимены пугают своих детей рассказами о тебе.

Ну. К сожалению, Рэйвен был прав.

— Нам вдалбливали, что даже мысль о побеге в Серый Двор в поисках убежища навлечет твой гнев на наши головы и головы тех, кого мы любили. Нет, никто из нас никогда бы не осмелился подойти к тебе.

— Я бы защитил тебя. Всех вас, — если бы понадобилось, он бы защитил их даже от самого Оберона.

— Даже Хобарта? — Рэйвен поморщился. — Некоторые из нас наслаждаются вниманием Темной Королевы.

Звучало не очень хорошо.

— Что ты имеешь в виду, говоря про внимание?

Рэйвен вздрогнул.

— Каждый из нас вынужден лечь с ней и подарить семя, чтобы она могла родить ребенка с твоей силой и темным сердцем.

Робин впервые за много веков почувствовал тошноту.

— Она же измененная Сидхе, вампир. Титания не может забеременеть, — вампиры были бесплодны, даже первородные. Титания, должно быть, действительно отчаянно хотела угодить своему повелителю демонов, раз пыталась выносить плод в пустом чреве.

— Ее величество не рассматривает данную возможность, — усмехнулся Рэйвен, но на его лице уже больше не было того высокомерного взгляда. — Почему ты до сих пор не убил меня? Потому что во мне течет твоя кровь? Не думай, что это помешает мне заявить права на Михаэлу.

Робин зарычал.

— Не совершай ошибки. Михаэла моя, — он покачал головой, глядя на мальчика, который был очень похож на него. — Как и ты мой.

Рэйвен, явно ошеломленный, рассмеялся.

— Это мы еще посмотрим.

Он отступил, чтобы спрыгнуть с края здания, но Робин протянул руку, останавливая парня.

— Подожди. Твои братья. Есть ли способ связаться с ними?

Рэйвен нахмурился.

— Я самый младший и меньше всех попал под влияние Титании. Если бы я был на твоем месте, то никому другому не доверял бы, — он вздохнул, возможно, прочитав решимость Робина спасти как можно больше своих детей. — Ладно. Я посмотрю, что смогу сделать. Тем временем, отец…, — очертания Рэйвена расплылись, — …приготовься сражаться за нее.

Робин наблюдал, как его сын спрыгнул с крыши с хриплым, насмешливым криком.

— Да будет так.

Глава 15

Оберон развернулся и уставился на странных людей. Невероятно, на что они были готовы пойти, чтобы походить на фейри.

Покачав головой, он поправил свой жемчужно-серый костюм. Его волосы были собраны в хвост на затылке и скреплены титановой заколкой с выгравированным символом Двора. Тройной спиральный трискелион[1], две нижние спирали которого были покрыты белой и черной эмалью, представляя Белый и Черный Дворы. Но верхняя спираль, та, которая возвышалась над обоими, была сделана из чистого, сияющего серебра. Концы спирали тянулись вниз, соприкасаясь с белым и черным и в итоге сливаясь воедино. Заколка служила напоминанием короны, когда он был вдали от Двора, и заявляла, что Верховный Король явился по официальному делу. Серебряные очки с серыми линзами скрывали его глаза.

Некоторые из истинных фейри, присутствовавших на съезде, увидели его и быстро отвели глаза, понимая, что Верховный Король никогда не появлялся без причины.

Так оно и было, только Оберон не знал, зачем именно пришел. Шейн утверждал, что его присутствие необходимо в Филадельфии, но отказался объяснить, зачем. Даже давление на гибрида не помогло получить ответ. Факт, который все еще ошеломлял Оберона. Шейн сдался, когда речь зашла про истинную пару Робина, но сохранил молчание в вопросе, зачем Оберон нужен в Филадельфии. Единственное, что произнес Шейн — последние слова Провидицы.

«Приятных снов, мой король».

Странно, но Оберона это нисколько не волновало, особенно в свете очень эротических снов, которые ему снились в последнее время. Все они вращались вокруг женщины с огромными бирюзовыми глазами и длинными бледными ногами, которые мерцали на свету, как будто были усеяны крошечными чешуйками. Теперь он знал имя этой женщины, что заставило его сердце ожесточиться.

Принцесса Кассандра Нейс.

Его могли принудить к брачным узам, но это не означало, что он отдаст оставшуюся половину сердца.

Оберон подошел к стойке регистрации и попросил ключ от своего номера. Поскольку существовала небольшая вероятность того, что делегации потребуется его прямое вмешательство для достижения соглашения, он заранее забронировал номер в отеле. Оберон отказался делить пространство с Робином и Каэлем. Городские квартиры были слишком малы, а он сам так и не удосужился приобрести в Филадельфии шикарные апартаменты. Нью-Йорк, Рим, Париж и Вена — да. Филадельфия — нет. Он подумывал о доме в Гонконге, пока не узнал, что двор Титании в настоящее время находился в Пекине.

Поэтому Оберон купил дом в Токио. Недавно Темная Королева уехала из России, поэтому он подумывал о приобретении недвижимости в Москве.

Оберон улыбнулся девушке за стойкой, забавляясь, когда она покраснела. Она, конечно, была милой, но не в его вкусе. Несмотря на предсказание Шейна, еще не родилась та женщина, которая сумела бы вскружить Оберону голову. Он никогда больше не будет уязвим для женских чар. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы дать его сердцу волю.

— Сир? — Оберон повернулся с карточным ключом в руке и увидел Дункана Малмейна-Блэкторна, стоявшего с хмурым выражением лица. — Разве ты планировал приезжать?

Оберон посмотрел на карточку-ключ в своей руке.

— По словам твоего шурина Шейна, да.

Дункан побледнел.

— Ах. Понимаю.

— Но меня одолевают сомнения, — когда во взгляде Дункана отразилось удивление, Оберон решил объясниться. Малмейн-Блэкторн был спарен с вампиром, имеющим кровную связь с Робином, следовательно, тоже относился к семье. Когда Робин дал Джейдену свою кровь, то изменил вампира. Робин непреднамеренно создал связь, которая была такой же сильной, как и настоящие семейные узы. В итоге Робин превратился в некотором роде в