— И после всего, что случилось, тебя до сих пор волнует этот хорек?
— Хватит его обзывать! Саймон не похож на хорька.
— Наверное, ты права, — согласился Джейс. — Хорьки симпатичные. Саймон больше смахивает на крысу.
— Ничего подобного!
— Наверняка сидит сейчас дома в луже собственных слюней. Погоди, он скоро наскучит Изабель — будешь тогда его по частям собирать.
— Ты уверен, что Саймон ей наскучит?
— Да.
Клэри стало интересно — вдруг Изабель все-таки умнее, чем думает о ней Джейс? Может, Изабель однажды поймет, что на самом деле Саймон отличный парень: с юмором, умный и вообще классный. Может, они даже начнут встречаться… Клэри ужаснулась собственным мыслям.
Она так глубоко ушла в размышления, что опомнилась не сразу: Джейс уже некоторое время что-то говорил. Заметив ее растерянный вид, он криво ухмыльнулся.
— Что? — сердито спросила Клэри.
— Больше не делай так, чтобы привлечь мое внимание.
— Сарказм — это последнее оружие людей с нехваткой воображения, — заявила Клэри.
— Ничего не могу с собой поделать. За своими остротами я скрываю душевную боль.
— Твоя боль скоро станет телесной, если ты не уберешься с дороги. Или хочешь, чтобы тебя такси задавило?
— Не смеши меня. Здесь не так часто ездят машины.
И тут, как по заказу, перед Джейсом притормозил длинный черный лимузин с тонированными стеклами.
Намеренно расслабив сознание, Клэри посмотрела на лимузин. Он превратился в карету, как у Золушки, только не в розово-золотисто-голубую, будто пасхальное яйцо, а бархатисто-черную, с темными стеклами. И колеса, и кожаная отделка оказались черного цвета. Вместо кучера на черной металлической скамейке сидел Брат Иеремия. В руках, затянутых в черные перчатки, он держал поводья. Его лицо снова скрывал капюшон бело-желтой мантии. Два вороных коня, впряженные в карету, фыркали и били копытами от нетерпения.
— Залезай! — скомандовал Джейс.
Клэри так и стояла с разинутым ртом. Тогда он взял ее за руку, практически силой усадил и сам сел рядом. Не успел он закрыть за собой дверцу, как они поехали.
— Это твой персональный эскорт в Город костей. И нечего воротить нос.
— Не воротила я нос — просто удивилась. Я не ожидала… ну, что машина…
— Не заморачивайся, — посоветовал Джейс. — Лучше оцени, как здорово здесь пахнет.
Клэри закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Она думала, что лошади не справятся с оживленным манхэттенским движением, но они легко и бесшумно двигались по городу мимо сердито сигналящих такси, автобусов и внедорожников. Неожиданно их подрезало желтое такси, перестроившееся из соседнего ряда. Клэри испугалась, что машина сейчас наедет на коней. Однако карета плавно взмыла вверх, колеса бесшумно проехались по крыше такси и вскоре съехали вниз с другой стороны. Когда карета с мягким толчком скатилась на землю, Клэри оглянулась. Водитель такси с сигаретой во рту глядел вперед, явно ни о чем не подозревая.
— Я, конечно, догадывалась, что водители такси едут так, будто они одни на улице, но это уже просто смешно! — выдавила она.
— Только потому, что ты теперь научилась видеть сквозь защитные чары… — Джейс деликатно замолчал, и окончание фразы повисло в воздухе.
— Я вижу только, когда настроюсь. И почему-то у меня сразу начинает ныть голова.
— Могу поспорить, всему виной заблокированное сознание. Братья помогут тебе.
— А потом что?
— А потом ты начнешь воспринимать мир таким, какой он есть — бесконечным, — с сухой улыбкой проговорил Джейс.
— Только не надо цитировать мне великого английского поэта Блейка.
Улыбка Джейса потеплела.
— Не думал, что поймешь. Ты не похожа на любительницу поэзии.
— Да ладно, из-за группы «Дорз» эту цитату знают все: с ней связано название группы.
Он непонимающе уставился на Клэри.
— «Дорз», рок-группа такая была.
— Верю на слово, — проговорил Джейс.
— Я смотрю, на музыку у тебя не особо хватает времени. — Клэри вспомнила, что Саймон вообще не мыслил свою жизнь без музыки. — Слишком много работы…
Молодой человек пожал плечами:
— Разве что хор воющих демонов иногда посчастливится услышать.
Клэри мельком глянула на Джейса, чтобы понять, не шутит ли он. Однако его лицо хранило непроницаемое выражение.
— Хотя вчера в Институте ты играл на рояле…
Карета снова взмыла в воздух. Клэри вцепилась в сиденье и выглянула в окно: они ехали по крыше рейсового автобуса. Отсюда были видны верхние этажи старых домов, которые выстроились вдоль улицы. Девушка разглядывала фасады зданий, искусно украшенные лепными лицами и орнаментальными карнизами.
— Да так, дурачился, — проговорил Джейс, глядя в сторону. — В свое время отец настоял, чтобы я занимался музыкой.
— Он, наверное, был строгим.
— Вовсе и нет! Отец любил меня и обучил всему: боевым приемам, демонологии, тайным наукам, древним языкам. Он дарил все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола.
Клэри подумала, что оружие и книги — это не совсем то, чего хотят дети на Рождество.
— Почему ты не признался Ходжу, что двое мужчин, которые приходили к Люку, — убийцы твоего отца?
Джейс посмотрел на свои руки — тонкие и аккуратные — руки художника, а не воина. Внимание Клэри снова привлекло кольцо на его пальце. Юноши, носящие кольца, всегда казались Клэри женоподобными. Но в случае с Джейсом такого впечатления не возникало: на его пальце поблескивало массивное кольцо из темного, словно обожженного, серебра со звездчатым узором и выгравированной буквой «W».
— Потому что иначе он бы сразу понял, что я сам хочу убить Валентина. Ходж меня и близко не подпустил бы к нему.
— То есть ты хочешь убить Валентина ради мести?
— Ради правосудия, — ответил Джейс. — Я не знал, кто убил отца. А теперь знаю. Это мой шанс все исправить.
Клэри удивилась, как убийство одного человека может «исправить» смерть другого. Однако она чувствовала, что искать разъяснений у Джейса не стоит.
— Выходит, ты не знал убийц своего отца? Но…
Джейс по-прежнему не смотрел на нее, и Клэри замолчала.
На Астор-плейс они ловко увернулись от фиолетового автобуса, развозящего студентов Нью-Йоркского университета. Тяжелый воздух словно расплющивал прохожих: они были похожи на пришпиленных насекомых под стеклом. У подножия большой бронзовой статуи собралась кучка бездомных подростков, державших в руках картонки с намалеванными просьбами подать милостыню. Девушка с гладко выбритой головой наклонилась к темнокожему парню с дредами и пирсингом на лице. Он обернулся, словно увидел проезжающую мимо карету. Клэри заметила, что один его глаз выглядел мутновато, словно в нем нет зрачка.
