И это он извиняется? Серьёзно?
От смущения и гнева вспыхнули щеки и удержаться от ответной колкости было так сложно, но я смогла.
— Спасибо, непременно учту ваши рекомендации, — процедила в ответ и снова попыталась его обогнуть.
Но куда там.
Снова встал на пути и вдруг наклонился ближе, вдыхая запах моего тела.
Он так близко, что я слышала стук его сердца.
— Вы что делаете? — ахнула я, отшатываясь и проведя ладонью по шее, всё еще чувствуя тепло чужого дыхания на своей коже.
— Ты пахнешь по-другому, — сообщил Блейн задумчиво.
— Намекаете, что надо помыться? — растеряно произнесла в ответ.
— Кто ты такая? — вместо этого спросил мужчина.
И я вздрогнула от угрозы, прозвучавшей в голосе.
— Айвири. Меня зовут Айвири. И я седьмая в вашей связке. По крайней мере, Галия так считает.
— Да, — вдруг криво усмехнулся ликан, отступая. — Послушница Лаари, — и добавил безэмоционально. — Это будет очень тяжелый год.
— Полностью с вами согласна, — заявила я и бочком стала продвигаться к выходу.
Блейн не стал меня останавливать, позволяя уйти. Что я и сделала, даже не оглянувшись напоследок, хотя страшно хотелось.
Быстро спустилась вниз и поспешила к столику, где уже сидели девушки.
— Здесь есть место, — позвала меня Галия, указывая на стул рядом с собой.
Я послушно присела, пододвигая к себе тарелку с яичницей и ломоть хлеба.
— Поговорили? — шепотом спросила она, подавая мне стакан с чаем.
— Да.
— Извинился?
Я снова кивнула, не став рассказывать подробности. В одном ликан прав, не стоило Галии волноваться лишний раз.
После завтрака мы снова сели в кареты и отправились в путь тем же составом. В этот раз мои соседки были поразговорчивее, напряжение исчезло, и они начали переговариваться между собой, периодически пытаясь вовлечь меня в беседу. Но я отделывалась односложными ответами и больше слушала и запоминала.
Об Ардане и его жителях. Об огромной крепости с толстыми стенами, что возвышалась над лесами, давая возможность видеть завесу, что горела за десятки километров впереди. О снеге и холоде, после которых так сложно было согреться, и кристаллах, которые приходилось всё время носить на шее. О жарких кострах и весёлых песнях, празднике Великой ночи и танцах, которые горячили застывшую кровь.
О вылазках за завесу, где само время будто замерзало и трудно было дышать. О кошмарах, которые всё равно приходили, несмотря на крепкие настойки. О смертях, которых не удавалось избежать.
После полудня мы остановились на небольшой полянке, где ликаны устроили нам пикник, расстелив большое покрывало на зелёной травке и разложив припасы.
Я не спешила присоединиться к девушкам, разминая затёкшие ноги и вдыхая сладкий аромат леса, душистых цветов и ягод.
Стоило мне отойти на пару метров, как я заметила в сторонке лопухи лесной земляники. Наклонившись, сорвала пару ягодок и засунула в рот, зажмурившись от удовольствия.
Какая терпкая и сладкая ягода.
— Не стоит уходить далеко от лагеря, — произнёс Блейн, возникнув у меня за спиной.
— Вы что решили довести меня своим преследованием? — резко спросила, поворачиваясь и вытирая ладонь о ткань юбки. — Только не могли бы вы для начала объяснить мне, для чего это нужно? Думаете, что Лаари или настоятельница дадут вам взамен другую послушницу? Так я не против. Поверьте, я особо не горю желанием ехать в Ардан. Сомневаюсь, что вообще кто-то горит.
— Ты чего такая агрессивная? — усмехаясь, поинтересовался ликан. — Я за твою жизнь беспокоюсь. А вдруг зверь какой нападёт? Ты ему тоже в морду меткой будешь тыкать? Не кусай меня, я послушница.
— Не смешно.
— Ты со всеми такая дерзкая или только мне повезло? — продолжал допытываться мужчина.
Я? Да я самый спокойный в мире человек. Столько лет терпела издевательства мачехи и сводной сестры, ни разу ничего отцу не рассказала, не пожаловалась, терпеливо сносила все насмешки других послушниц. Всегда была приветлива со всеми и добра, старалась помочь, в лазарете сутки проводила.
А вот с ним почему-то всё было иначе. Этот ликан выводил меня из равновесия. Они все выводили, а этот особенно. Никакого привычного почтения, сдержанного обращения. Блейн был другим, и я не знала, как себя с ним вести.
— Вы набросились на меня, — обвиняюще произнесла я. — Схватили, испугали!
— Ты меня укусила, — парировал тот.
— А вы меня поцеловали!
— Не понравилось? — участливо поинтересовался Блейн, насмешливо сверкая золотистым взглядом.
Только начавшись, пикировка сама собой сошла на нет.
— Что?
— Я спрашиваю, тебе не понравился поцелуй? — повторил он свой вопрос.
— Нет! — отрезала я, чувствуя, как вновь вспыхнули щеки. — Не понравился. Отвратительно и… и слюняво!
Ох, богиня, даже не верю, что я произнесла это вслух. Мы вообще не должны были это обсуждать. Никогда! С послушницами о таком не говорят. Надо было забыть, сделать вид, что ничего не произошло и деликатно обходить эту тему. А он опять делал всё наперекор.
Тёмные брови мужчины поползли вверх.
— Знаешь, Айвири, твои слова вызывают у меня непреодолимое желание доказать, что поцелуи вызывают совсем иные эмоции.
— Настоятельно советую попридержать свои желания, — чопорно отозвалась я. — Вы вообще понимаете, с кем разговариваете? Я — послушница Лаари! Пос-луш-ни-ца! Да вы вообще в мою сторону смотреть не должны! А вместо этого вы… вы позволяете себе такие разговоры.
— Я знаю кто ты. И помню, что наказание смерть. Вот только я уже умирал, Айвири. Два раза. И поверь, в третий раз это совсем не страшно.
Злость как-то сразу утихла и проснулась жалость. Я снова стала послушницей, чья цель в жизни была служить другим. Мне захотелось поддержать его, убрать холод из золотистых глаз.
— Хотите забрать меня с собой? — вдруг тихо спросила у него, глядя прямо в глаза. Блейн дёрнулся и чуть отступил. — Я уже поняла, что вы не боитесь смерти и готовы встретить её. Возможно даже желаете этого. Но у всего есть две стороны, лэр. Послушница, утратившая дар, проклята. И это страшнее смерти.
С каждым произнесённым словом я становилась всё увереннее.
— Знаете, я понимаю, вы злитесь на меня. За то, что спасла вас. И поэтому провоцируете, пытаетесь доставить мне ту же боль, что испытывали сами. Такая изощрённая месть.
Его лицо ожесточилось, черты стали резче и в глазах промелькнуло что-то звериное.
— Что ты знаешь о мести…
— Не знаю, — отозвалась я спокойно. — И прошлое изменить не могу. Но вот кое-что пообещать способна. Если я действительно являюсь седьмой в вашей связке и следующий год мы будем вынуждены провести вместе, то клянусь вам, я сделаю все, что вы выжили. Вы и все остальные. И можете ненавидеть меня за это сколько вам будет угодно.
Произнесла и сразу легче стало.
Не дождавшись реакции, быстро обошла застывшего мужчину и поспешила к девушкам. У меня вдруг разыгрался страшный аппетит.
Остаток пути прошел без происшествий. Блейн больше не делал попыток отловить меня где-нибудь, заговорить или каким-нибудь способом вывести из равновесия.
Но временами я ловила на себе его внимательный взгляд и от этого становилось немножко не по себе.
Не только он наблюдал за мной, Галия тоже частенько не сводила меня глаз.
— Что не так? — не выдержала я на третий день нашего пути.
— Ты изменилась, — тихо ответила подруга.
— Ты тоже.
— Нет, не так. Ты не понимаешь. Мы все меняемся, но после посвящения.
Я в ответ могла лишь пожать плечами.
Что сказать, я знала, что стала другой, и теперь привыкала жить с эмоциями. Первое время было, конечно, сложно, но у меня получилось.
Но теперь в добавок ко всему, появился еще один страх. Страх, что стоит вернуться в обитель и настоятельница вновь запечатает эмоции, превратив меня в куклу. Ведь послушница, тем более та, что должна уйти в Ардан, не имеет права на чувства.
