– Это все замечательно, – прервала я Граню, вещающую о любви с таким воодушевлением, что сразу становилось понятно, эта тема ей нравится. – Вот только у нас небольшая проблема.
– Какая? – спросила она, глянув на меня недовольно. Явно хотела сказать на тему любви что-то еще.
– Я никого не люблю, – немного равнодушно произнесла я, подумав, что проблема на самом деле довольно большая.
– Знаю, – вздохнула девочка. – Твое сердце спокойно. Хотя иногда на нем бывают волнения.
– Говоришь так, будто сердце – это море, – сказала я тихо, обнимая ребенка крепче. Почему-то мне показалось, что ей это нужно. – И мне нравишься ты. Ну и виконт немного.
Между нами воцарилась тишина. Лес притих, похожий сейчас как никогда на настороженного зверя. Прикрыв глаза, я умиротворенно улыбнулась. Несмотря на то, что мы пришли к тупику, мне понравился наш разговор. К тому же, никто ведь не заставляет меня прямо сейчас бежать и проводить ритуал. Кто знает, может быть, любовь все-таки поселиться во мне.
– Ничто другое не подойдет? – спросила на всякий случай.
– Не-а, – отозвалась Граня. – Там четко сказано про якорь в сердце. А это может быть только любовь.
– Ненависть? – предположила.
– Не пойдет. Ритуал, несмотря ни на что, направлен на благое дело, а значит, жертва должна испытывать светлые чувства.
– Как все сложно, – вздохнула. – Думаю, придется ждать.
– Ага, – кивнула Граня. – Но не стоит волноваться, долго жать не придется, – девочка отстранилась и хитро на меня посмотрела.
– Это еще почему? – не поняла я.
– Скоро сама все поймешь, – она засмеялась и закружилась на месте. Листья тут же взметнулись и завились вокруг нее, будто непоседливые щенята, бегающие вокруг любимой хозяйки. – Уже поздно тебе пора. Человек начинает волноваться.
– А? – я встала с кресла, наблюдая за расшалившимся ребенком. – Вилиарн? – спросила я, глянув на небо. – Действительно, уже темно. Но что насчет…
– Не волнуйся, – проговорила Граня и в буквальном смысле слова растворилась в воздухе, – существа с пустоши не тронут вас. Ты вполне можешь ими управлять. Стоит лишь пожелать, – сказала она и затихла.
– Стоит только пожелать, – передразнила я ее тихо и ворчливо. Это меня ничуть не успокоило. Я такой человек, пока сама не попробую – не поверю. Мало ли, как там надо желать. А вдруг моего желания окажется недостаточно для управления. Или нужно как-то по-особому желать.
Покосившись в сторону черной пустоши, поежилась и решила, что все-таки следует попробовать. И ничего, что уже почти темно. Лучше я сейчас все узнаю, чем завтра подвергну опасности виконта.
Стоило мне сделать шаг из леса, как нога утонула по щиколотку в черном порошке. Я испуганно дернулась, едва не упав от неожиданности. Успокоилась только тогда, когда поняла, что не тону. В первое мгновение мне именно это и показалось.
Присев, подхватила немного порошка на руку, внимательно его оглядывая. Похоже на нечто среднее между древесным черным углем и угольной пылью.
Оказалось, ходить далеко мне не пришлось. Когда я стряхнула с руки черную пыль и выпрямилась, то передо мной что-то возникло. Почему-то в этот момент мне показалось, что кто-то желает моей смерти.
Когда я успокоилась (слишком много волнений в последнее время!), то принялась рассматривать существо, как-то покорно стоящее в нескольких метрах от меня. Зверь выглядел… внушительно. И это слабо сказано еще. Мутант какой-то, в самом деле. Издалека можно принять за помесь бульдога и быка. Это если не обращать внимания на хвост как у змеи и нечто на спине, отдаленно похожее на крылья, только неразвитые совершенно. В общем, природа (а точнее яд из разлома) постарались, создавая вот это.
– Лежать, – сказала я неуверенно с вопросительными нотками в голосе. Несмотря на то, что зверь не проявлял агрессии в мой адрес, находиться рядом с ним было неуютно.
К моему удивлению, животное моментально рухнуло на землю. Создавалось такое впечатление, будто ему кто-то перерубил ноги.
– Встань, – произнесла я новую команду, наблюдая, как зверь вскакивает.
Пусть выполнение команд выглядело немного странно, да и не скажу, что я вкладывала в слова особое желание, но подобная покорность, откровенно говоря, пугающего монстра меня успокоила.
– Уходи.
Дождавшись, пока зверь скроется в темноте, я развернулась (подавляя в себе желание повернуться и проверить еще раз, ушел или нет) и вернулась в лес.
В этот раз мне хватило пяти шагов для того, чтобы лесная тропа вывела меня к дому. В нем горели свечи. Дверь оказалось открытой. Виконт стоял около крыльца без верхней одежды и тренировался со своим мечом.
Заметив меня, он замер на середине движения, а потом продолжил, как нив чем не бывало.
– Добрый вечер, – поздоровалась я, ощущая себя неловко. – Ты ужинал?
– Нет, – ответил он так, что мне сразу стало понятно – лучше не трогать его сейчас. Кажется, кто-то рассердился. Было из-за чего. Впрочем, настроение у него могло испортиться вовсе не из-за меня. Мало ли, о чем он тут думал, пока меня не было.
– Завтра пойдем на пустошь, – сказала я, подумав, что это может поднять ему настроение.
– Хорошо, – произнес он, даже не повернувшись в мою сторону.
– Ну, – я махнула рукой в сторону двери, – пойду я. Ужин приготовлю.
Виконт ничего не сказал, только кивнул и снова взмахнул мечом. Кажется, меня игнорируют. Ну и ладно.
Отступление 7
После разговора с Катарэей виконт вернулся к дому, решив немного потренироваться. Он много чего слышал о черной пустоши. Некоторые вещи звучали столь дико, что он мало в них верил.
Сложно поверить в столб черного пламени, бьющего из-под земли до самого неба и сжигающего любого, кто подойдет к нему ближе, чем на полкилометра.
Еще сложнее поверить в холодное кипящее озеро. Как холодная вода может кипеть? Самое интересное, что «очевидец» утверждал, что любой попавший в эту воду за две секунды растворялся без следа. Вилиарн считал подобные рассказы простыми выдумками.
Да и, насколько он понял, Катарэя никого не пускала дальше границы леса. Как о пустоши вообще смогли узнать? У Вилиарна было два варианта. Первый – ведьма сама рассказала о том, что охраняет грань. Второй – когда-то кого-то она всё-таки провела сквозь лес до пустоши и показала черную равнину. Зачем? Виконт не знал, но, возможно, тому была причина. К тому же, кто сказал, что он один такой? Может быть, раньше она уже оставляла здесь людей на некоторый срок. Почему-то эта мысль виконту не очень нравилась.
Второй вариант был самым жизнеспособным. Это бы объяснило многое. Впрочем, даже так, виконт не особо верил в байки, которые воины любят рассказывать друг другу около костра в походах.
Он начал скучать по схваткам. Тренировки с одним мечом надоедали. Хотелось боя, пусть и тренировочного. Хотелось ощутить силу противника, его жажду победы, его энергию.
А еще хотелось женщины. Но с этим была проблема.
Раньше он таких проблем не испытывал. Женщины являлись неотъемлемой частью жизни. И не сказать, что он сам искал их общества, просто они были. Всё всегда получалось как-то само. Служанки, мило улыбаясь, приходили вечером помочь с мытьем, да так и оставались до утра. И он не заставлял их, да и не выглядели они испуганными или недовольными происходящим. В тавернах, в которых они останавливались с пограничным отрядом, подавальщицы всегда увивались рядом с их столом, а потом кто-нибудь из них оказывался в его постели. И они тоже не выглядели принужденными.
Женская ласка всегда доставалась ему легко и просто. Он никогда не отказывался от подобного внимания. Зачем отмахиваться от того, что дают? Он и брал.
И вот сейчас, спустя некоторое время, тело виконта начало протестовать против отсутствия привычного к нему внимания со стороны представительниц прекраснейшей половины человечества.
Он старался задавить неудовлетворенность более интенсивными тренировками, но тело, приученное получать желаемое по первому требованию, бунтовало.
