Скуврель перешагнул два тела со свадебными венками на головах. Свадебные венки, которые я плела. Это были невеста и жених со свадьбы, произошедшей несколько недель назад. Смерть их не разлучила.
Я знала, что отвлекалась. Я должна была плакать. Должна была дрожать, стонать, меня должно было тошнить. Но я ощущала пустоту, словно все, что я видела, не могло быть реальным. Словно я смотрела жизнь кого-то другого.
Я сглотнула.
Венок. Корчиться. Гнев. Призрак.
Скуврель был прав. Они были одним. Гневом. Болью. Спутывали тебя так, что ничего не оставалось.
Ты не соображаешь, Элли. Ты сдаешься. Так нельзя. Нельзя сдаваться. Я пыталась отыскать в себе огонь. Он дымился от ветра, терзающего мою душу.
Я опустила повязку, смотрела, как края Олэна спутываются, как у фейри.
«Wrae».
Венок.
Я сходила с ума. Было безумно знать, что они безумны. Мой отец знал?
Вскоре они откроют клетку, вытащат меня и сделают меня фейри, утопив меня в крови моих друзей. И что мне с этим делать? Мой единственный союзник сражается со мной против его воли. Мои бывшие друзья и семья побеждены.
Выбора не было.
Или был?
У меня был лук. Но он был слишком маленьким, чтобы навредить.
Хм.
А потом прибыла моя сестра.
Она была прекрасной, шлем с крыльями сиял как золотое кружево на ее лбу, а сзади торчал, как хвост индейки, сплетенный из золота, словно за ее головой были лучи восходящего солнца. Она ехала на белом олене с легкостью, а он мерцал в моем зрении. Рядом с ней ехал ее возлюбленный, держал ее за руку, показывая единство. Лорд Кавариэль.
— И так блудная дочь вернулась, — бодро сказала она, и фейри вокруг нее засмеялись.
Ужас на лице Олэна был бесценным. Он считал меня опасной. Он и не представлял.
— Я слышала, ты плохо обходился с моей семьёй, пока меня не было, Олэн Чантер, — сказала она, ее олень подошел к месту, где он был связан. Она подняла его подбородок кончиком длинного меча. — Как мне отплатить тебе за это?
— Я… поселил твою семью в доме с моей, — пролепетал он. Рыцарь пропал, вернулся парень, какого я знала. Его плечи были так же опущены.
— И ты думаешь, это спасет твою шею? — спросила она, шипя.
— О, брось его, Хуланна, — раздраженно крикнула я. — Не тебе судить. Ты прибила нашего отца к дереву ради своих жалких жертв крови.
— Что это? — Хуланна посмотрела на Скувреля, а потом на Равновесие.
Скуврель вздрогнул.
— Валет вернулся, принес вашу сестру, Леди, — Равновесие отошел от вереницы пленников. Он пнул Олэна по челюсти, проходя мимо, и я вздрогнула, заметив только, что после этого он посмотрел на меня. Он улыбался со зловещей радостью. — У нее долг перед Фейвальдом.
Моя сестра с вызовом посмотрела в его глаза.
— Она — важная часть моих планов. Она нужна мне живой.
Равновесие пожал плечами.
— Она скорее всего переродится фейри. У нее есть к этому предрасположенность.
Олэн зашипел рядом с ним.
Моя сестра нахмурилась, но выпрямилась, став еще выше в седле, гордо приподняла бровь.
— Если ошибешься в этом, все это будет зря. Я собрала вместе почти весь Фейвальд впервые в истории ради общей войны. Я начну Золотую эпоху. Я пролью молоко и мед на Фейвальд, и мы будем радостно танцевать.
Равновесие скрестил руки на груди.
— Так и быть, Леди. Моя роль — следить за Равновесием, и я так делаю.
Она зашипела.
— Даже вопреки благу для всех? Ты скажешь такое своей королеве?
Он приподнял брови.
— Так слухи — правда.
Я ожидала, что сестра будет злорадствовать, но удивилась, когда на ее лице мелькнула тревога. Из-за чего она переживала?
Кавариэль шагнул вперед, его очаровательная улыбка стала еще красивее, он усилил морок.
— Ну же, дорогой Равновесие, — сказал он с ядовитой улыбкой. — Ты же не думал, что я женился на смертной только ради ее красоты или радости от ее восхищения.
— Разве нет? — Равновесие приподнял бровь.
Кавариэль рассмеялся.
— Долгими веками Фейвальд был без высшего короля и королевы, но с добавлением нового двора к нашим рядам и завоеванием смертных становится ясно, что мы — полноправные высшие король и королева Фейвальда. Мы не требуем ваших клятв верности — пока что — но мы надеемся, что вы предложите их по своей воле.
Равновесие смотрел на него пару секунд.
— Ты знаешь мою роль Равновесия. Я не могу быть никому верным.
— Конечно, — вежливо сказал Кавариэль.
— Но я буду благосклонен к вам, если вы подавите буйство в этой деревне, пока я разбираюсь с пленницей, — он кивнул на меня. — Твоя жена предпочитает месть, но я не хотел бы восстанавливать баланс тут со смертями нашего вида.
Кавариэль кивнул, лицо Хуланны было пустым.
— Калечь или рань, сколько хочешь, но не проливай еще больше жизней на землю, — сказал Равновесие. Иначе равновесие заставит нас четверых защищать смертных.
— Как скажешь, — ответил Кавариэль, но его улыбка пленникам вызывала у меня дрожь.
— Минутку, — моя сестра будто готовилась к чему-то неприятному. — Ты все еще тут как свидетель, Равновесие. Суди это, ведь этой жертвой я забираю Двор Смертных. Я не принимаю, не отдавая взамен.
Она вдруг встала в стременах над оленем, подняла двуручный меч. Ее меч опустился так быстро, что поймал луч солнца, выглянувшего из-за туч, сверкнул так ярко, что я ничего не видела миг.
Стук.
Голова Кавариэля покатилась по улице, остановилась у дрожащих ног Олэна.
Его тело рухнуло на землю.
Я не могла думать. Не могла дышать.
Что она наделала?
— Высшего короля в Фейвальде не будет, — заявила Хуланна. — Только Высшая королева.
— Твою жертву видели, — сказал Равновесие. — Жизнь твоего мужа за власть над Двором Смертных. Равновесие силы сохранено, и твое завоевание связано кровью и жертвой. Это будет записано. Это будет объявлено в Фейвальде.
Он кивнул, и я вспомнила, как дышать.
Моя сестра мрачно посмотрела в мои глаза.
Она убила своего мужа. Она не будет мешкать и убьет меня. Я не могла это забыть. Я не могла думать, что удастся завоевать ее сострадание. Она была фейри, злой, хватающейся за власть.
— Валет, — сказал Равновесие, — неси пленницу к реке крови, мы утопим ее душу в убийстве.
Глава тридцать седьмая
Я пыталась вытянуть шею, чтобы понять, что сделают с Олэном и остальными в деревне. Я пыталась следить за Хуланной. Голова кружилась то ли от того, что повязка была только на одном глазу, то ли от того, что сделала сестра, или от того, что меня ждало. Я не могла понять.
Триумф в ее глазах пугал. Она переживала из-за убийства своего мужа меньше, чем я — из-за того, что защитилась от Верекса. Я пыталась выдерживать ее взгляд, но Скуврель двигался так быстро, что его плечи перекрыли обзор. Он держал меня ниже, словно для него это не имело значения.
— Далеко? — спросил он у Равновесия.
— Я видел углубление в земле на востоке от деревни, — сказал Равновесие. — Ее вырезали дожди и весенние потоки, — я знала, о чем он говорил. Небольшая ямка была наполнена водой до моих колен, когда таял снег. Картер установил там временный мост, когда вышел из сарая и споткнулся, упав в воду. — Она должна уже быть полной, и мы проведем Возвышение там.
