— Не хочешь пробежаться? — улыбнулся.
К сожалению, первый оборот у него теперь будет долго ассоциироваться со стрессом. И нет, он не хотел оборачиваться. Никого ведь искать не нужно — мама и папа рядом, а значит все хорошо и так.
— Вообще, он рано обернулся, — заметил я.
— Я тоже нашла информацию, что оборачиваются после полугода. Думала, у меня есть время, — присела рядом Айвори.
— Время для чего?
— Думала подать документы либо в Аджун, либо куда-то еще, — опустила плечи она и сжалась.
— Правда поехала бы жить в Аджун? — удивился искренне.
— Ну а был выбор? Я понимала, что ребенку нужны свои…
— Они навсегда остаются чужими.
Рон делал вид, что не он вчера носился по саду медвежонком. С любопытством осматривался, ерзал, в итоге даже пополз, но оборачиваться зверем не хотел. Боялся. Или не видел необходимости. С другой стороны, мне это сейчас было только на руку.
— Можно тебя пригласить на обед?
Айвори непонимающе на меня посмотрела, не успевая за сменой темы. Но мне не давали покоя ее слова, когда вытащил ее с посиделок с Сезаром. Она тогда сказала, что ей хотелось, чтобы ее просто пригласили вот так посидеть, поговорить, пообедать…
— Возьмем малыша, погуляем, поедим где-нибудь…
Ее губы дрогнули в восхищенной улыбке:
— А если Рон обернется?
— Ну теперь тебе этого можно не бояться, — улыбнулся. — А властями Смиртона это не запрещено.
Айвори завороженно замерла, глядя мне в глаза.
— Хорошо, — кивнула. — Мы попробуем стать нормальными?
— Я бы хотел. — И я, наконец, поддался искушению и дернул ее за руку себе на колени. Айвори опешила — замерла зайцем и даже дышать перестала. Не стоило, наверное, ее тащить к себе так… Но я больше не мог терпеть. Мы занимаемся сексом, и он только разжигает голод прикосновений. Она сидела рядом, но ощущалась будто чужой, и меня это не устраивало. — Я скучаю… — Наверное, с этого стоило начать заново. А не со всего, что произошло. И я коснулся ее виска лбом: — Дико скучал по тебе все то время, что не видел…
Не хотелось, чтобы она думала, будто лишь ребенок поменял все между нами. Рон вдруг восторженно вскрикнул, найдя маму в моих руках, и замотал ножками, намереваясь занять свое место в моих запоздалых объяснениях. Айвори подняла его на руки и устроила так, что он мог видеть нас обоих. А сама вдруг обвила рукой мою шею и прижалась ко мне. Осторожно, испугано… и так трогательно и немного отважно. Будто зайка в лапах медведя.
— Доброе утро. Позволите? — послышалось осторожное позади. — Как удачно, что все пациенты в одном месте.
Нас обошел доктор и опустился рядом на корточки, заглядывая через плечо на Рона.
— Здравствуйте, — смущенно пролепетал мой зайчик и попытался сползти с колен, но я не позволил.
— Как себя чувствует тезка? — док поставил чемоданчик рядом.
— Он вчера обернулся, и мы переживаем, что это может быть тревожным симптомом, — залепетала Айвори.
— Ну вы все — сплошной тревожный симптом. — И он опустился рядом с Роном со стетоскопом. — Привет, — осторожно положил руку перед ним. — Это я, помнишь?
Мы с Айвори затихли, пока доктор осматривал сына. Я только успокаивающе поглаживал ее, сдерживаясь от того, чтобы не начать покусывать.
— Он здоров.
— Будет боятся оборачиваться? — потребовал я прямолинейно. Да, вложил немного обвинения в голос, ведь если бы он рассказал мне все сразу, малышу бы не пришлось пережить такой стресс. Хотя я прекрасно понимал, что док имел право не вмешиваться.
— Возможно, — вздохнул он. — Но тут теперь важен твой пример.
Мой пример никуда не годился, и я дал ему это понять взглядом, на что док не оставил мне шанса:
— Твоя проблема не навсегда, — покачал он головой. — Теперь есть стимул ее решить быстрее. Но время у тебя есть. До полугода можете вообще не переживать… Выздоровление теперь — ваш общий процесс. И он идет полным ходом. — Он перевел взгляд на меня: — Ты как?
— Лучше, спасибо.
— Заметно. Рука не болит?
— Нет.
— Приступы не повторялись?
— Нет.
— Ну, с такими-то лекарствами неудивительно, — мягко улыбнулся док. — Я тогда пойду, звоните если что. Вопросы по самочувствию малыша или любые другие не стесняйтесь задавать.
Айвори благодарно сжала мою ладонь на своей талии:
— Спасибо, Рон.
Приход доктора напомнил, что не все принадлежит мне одному. Уилл был прав — надо позвонить Каю. Он больше всех переживал…
— Я ненадолго, — шепнул Айвори на ухо.
Мне нравилось, как она реагирует на меня. Сейчас по ее светло-персиковой коже пошли пупырышки. Сына ей, вопреки ее ожиданиям, не вернул. Она и так с ним с рождения, могу немного пожадничать. Я поднялся с ним на ноги, устроил его у себя на плече и вытащил мобильный, оставив Айвори уязвимо обнимать коленки на поляне, но из виду ее не выпустил.
Кай ответил не сразу.
— Эйдан, — тяжело выдохнул он в трубку едва ли не на предпоследнем гудке. — Я на пробежке, прости, не слышал…
— Перезвонить позже?
— Ни за что, — усмехнулся. — Ты — и вдруг звонишь сам!
— Звоню новости рассказать, хотел поделиться радостью…
— Делись.
— У меня есть сын.
Кай замер, тяжело дыша.
— Ничего себе, Эйдан! — выдал, наконец, явно улыбаясь. — С ума сойти! Поздравляю! Как он?
— Обернулся уже вчера, представляешь?!
Гордость за собственного ребенка была мне в новинку. И была чертовски приятна.
— А сколько ему? Месяца три выходит?
— Да.
— А с мамой как?
Я глянул на Айвори, кривя уголки губ — такая она была притягательная в коротеньком простом сарафане, подчеркивающем ее налитую грудь.
— Стараемся, — ответил коротко, надеясь, что поймет без подробностей.
— Слышу, ты доволен.
— Определенно.
— Но и… это же все меняет?..
Я машинально удалился от Айвори на несколько шагов, прижимая к себе ребенка. Кай знал, чем я занимаюсь и какие цели преследую. А я знал, что он не одобряет это.
— …Эйдан?
— Я еще не думал, — признался честно.
Кай помолчал, прежде чем продолжить:
— Слушай, не только я не хочу тебя терять. А теперь ты нужен своей настоящей семье. Хочешь продолжить?
— Я пока не уверен, что не должен продолжать. — Я потерся щекой о макушку Рона и зарылся носом в его пушистые волосы. — Не хочу, чтобы с моими детьми случилось однажды то же самое, что и с нами, Кай.
Я и правда не думал, что делать со своими планами. Меня разрывало на части от того, как ребенок во мне нуждается. Но представить, что он однажды станет объектом подобных исследований — невыносимо. Воевать и жить в мире одновременно не выйдет. Это Арджиев как-то умудрялся держать людей в страхе и одновременно вести с ними бизнес. Убийство Келлера ему спустили с лап, признав его право. Но Келлер не действовал сам по себе, он был всего лишь одним из тех, кто за спиной точил на нас клинки. Я же изначально планировал подчинить Смиртон. Сделать зависимым. И потребовать цену — выдачу всех оставшихся причастных к той бойне в лесу.
— Ты приедешь? — Слышал, Кай возобновил пробежку.
— Вполне может быть, — оглянулся на Айвори, и она встретила мой взгляд, упрямо расправляя плечи.
— Приезжай быстрее, Хант, — выдохнул Кай в трубку и задышал часто. — Я жду.
— Давай, удачной пробежки…
15
Я надела тот же длинный цветастый сарафан, в котором нас с Сэзаром застукал Эйдан, к нему перевязь подходила лучше всего.
Значит, брат.
Сезар подстроил Эйдану меня. Вчера бы я дала братцу за это в глаз, а сегодня сказала бы «спасибо». Малыш был счастлив в папиных руках. Таким спокойным он, наверное, и со мной не был. Но стоило Эйдану пропасть из поля зрения, начинал нервничать. И не поделать ничего — не заслужили мы пока доверия ребенка.
Я возилась с волосами, пока Рон исследовал новый инвентарь — кроватку. Чуяло мое сердце, что ребенок предпочтет родительский бочок, а не деревянную решетку, но Эйдану ничего говорить не стала. Теперь его очередь делать открытия. А моя — снова обнаружить, насколько у нас с ним все наизнанку.
