так угодно.
Я флиртовала с ним? Я не знала. Мне было всё равно. Я лишь хотела продолжать танцевать. Слушать песни фейри.
Император пересёк круг как в замедленной съёмке, ни на секунду не сводя глаз с меня. Теперь фейри кружили вокруг него подобно прекрасному светящемуся и мерцающему плащу.
Через считанные секунды он оказался возле меня и положил руку на мою талию. В этот момент мои ноги подкосились, и я прислонилась к нему. Фейри окружили нас.
Я слышала, как они шепчут:
— Ты завоевала Императора. Ты завоевала Императора.
Я победительница!
Они снова начали петь — новую песню, которую я не знала, но она была прекрасной, и Император закружил меня в танце, твёрдо держа ладонь на моём бедре. Он улыбался мне как кот, который дорвался до сливок. Но я завоевала его, не так ли?
И он был… я хотела его.
Нет. Нет, не его.
Было в этом что-то… гнилое.
Пение фейри сделалось громче, заглушая мои собственные мысли. Император схватил меня за талию и вжался в меня. Я чувствовала его крепкую хватку на своей пояснице, его бёдра тёрлись об меня.
Моё сердце колотилось часто, но он не тот.
Музыка настойчиво пульсировала. Крылышки тысяч крохотных фейри хлопали в унисон.
Я повернулась и тогда увидела его. Того самого — Мэррока. Его имя вернулось ко мне, и он посмотрел на меня льдисто-голубыми глазами. Я даже отсюда ощущала пульсацию его соблазнительной магии на своей коже. Тот самый. Он, может, и лич, но с ним я в безопасности, и его красота ощущалась как кинжал прямо в моём сердце.
— Помоги мне, — пыталась сказать я, но слова не приходили. Я не могла говорить. Я могла лишь петь с фейри.
Император закружил меня вокруг костра в сторону стола. Теперь там не было еды… фейри сожрали каждый кусочек, каждую крошку пищи. Остались лишь кости.
Затем он сбросил эти объедки в сторону и вжал меня в древесину. Его жаркое дыхание обдало мою шею. Он лизнул мою щёку, прошептав:
— Ты будешь матерью моих детей.
В моём нутре зародилась тошнота.
— Нет! — я пыталась сопротивляться, но моё тело мне не принадлежало и оставалось податливым в его руках.
Взгляд Мэррока не отрывался от меня, пылая яростью. Ему что, сложно вмешаться?
Затем я увидела дюжины пут, связывавших его. Аааа…
Ну, я Полярная Звезда, и я найду способ спасти себя. Я воткну Скалей в горло этого мужчины.
Мне лишь надо мыслить связно вопреки этой дымке музыки, танцев и смятения.
— Ты моя, — шептал Император мне на ухо. — Я тебя никогда не отпущу.
О, я получу такое удовольствие, убивая его.
Но от этой фразы, от этих слов в моём сознании заискрило далёкое воспоминание. Нечто важное.
«Никогда тебя не отпущу».
Крошечные фейри покачивались, витали и танцевали вокруг нас, исполняя песню Императора. Я тщетно пыталась бороться, но его хватка была железной.
И выражение ярости на лице Мэррока гасло, он как будто слабел. Он находился под действием иных чар.
— Я никогда тебя не отпущу, — повторил Император, и его голос сделался хриплым от желания. Его ладонь легла на моё бедро, задирая платье.
И тут я вспомнила. Это же строчка из песни, которую ненавидел Мэррок.
Я мысленно взмолилась к фейри: «Спойте Рика Ролла».
Глава 31. Мэррок
Али смотрела на меня сквозь огонь и дым, и выражение её лица было свирепым. Но она казалась такой далёкой, и туман застилал мой разум. Мне хотелось встать и оторвать Императору башку, но путы были зачарованы магией, которая оказалась слишком мощной даже для меня. И что ещё хуже, они ослабляли меня.
Пикси танцевали у моих ног, набрасывая ещё больше магических тросов, связывая меня всё крепче и крепче. Верёвки опутывали меня подобно кокону. Волшебный сон подкрадывался к моему сознанию подобно одеялу ночи.
Я слышал где-то вдалеке голоса фейри, но они угасали. Тихие и приятные. И закрыв глаза, я понимал, что ничего не могу поделать. Император победил.
Но потом фейри затянули новую песню, и эта мелодия полоснула по моему разуму как меч, окунутый в кислоту. Нет, даже хуже. Это ощущалось как скрежет когтей по камню, как непрерывный визг шин.
Какой адекватный человек попросит фейри, чтобы они спели Рика Эстли?
И тут мой разум прояснился. Заклинание сна разлетелось на куски.
Мой взгляд сфокусировался, но верёвки пикси по-прежнему опутывали меня. Я противился им, но они были крепкими как сталь.
Я зарычал от ярости при виде того, как Император вдавливает Али в деревянный обеденный стол. Его голова медленно повернулась ко мне, губы изогнулись в широкой улыбке.
Раскалённая ярость курсировала по моим венам.
Из-за проклятия я горел, когда мои эмоции выходили из-под контроля. Моё тело делалось горячим и огненным. И в данный момент я пылал. Огненно-жаркое проклятие хлынуло в меня как расплавленная сталь из тигеля [5] — десять тысяч градусов кипения и горения, сродни поверхности солнца. Я горел… но со мной горели и верёвки.
Освободившись, я рванулся вперёд. Ладонь Императора легла на его пояс.
Взревев от ярости, я пронёсся через костёр так, словно он был всего лишь оплывшей свечой. Одной рукой я стащил Императора с Али и вздёрнул его в воздух за горло. Мгновение спустя я собирался разодрать это самое горло.
Хватая воздух ртом и широко раскрыв обезумевшие глаза, он уставился на меня, и его кожа покрывалась волдырями от жара моей хватки.
— Помогите! — издал он сдавленный крик.
