готова отвечать… – проговорила хрипло, пытаясь вернуть управление голосу. И телу.
Всего лишь одно прикосновение дожа к моим плечам, а меня уже едва различимо потряхивало. От его горячей кожи, от приятного давления его пальцев на мои мышцы. От дыхания, которое щекотало кожу.
Не удержалась и закрыла глаза.
Чертов колдун. Приворожил так приворожил.
Мне казалось даже, что я чувствую легкий приятный жар от его татуировки прямо возле моей правой лопатки.
– …готова отвечать только после вас, – добавила уже с закрытыми глазами.
Зря я их закрыла, зря. Так стало гораздо легче мечтать о всяких непотребствах.
– После меня? – спросил дож, и я явственно услышала в его голосе удивление. Неужели его никто ни о чем не спрашивает?.. – О чем же ты хочешь узнать?
Его кисти вдруг скользнули с моих плеч ниже, по рукам, по ладоням. И сомкнулись цепью на моем животе.
Вслед за его неторопливыми движениями все тело покрылось мурашками.
Я глубоко вдохнула и выдохнула. Воздух вышел из горла рваным ритмом.
– Что вы делаете тут один? В темноте?
На несколько мгновений Сияющий повелитель Огненной империи замер.
– Может быть,размышляю, – медленно ответил дож, и его голос будто бы заиграл новыми красками. – А может быть, жду здесь маленьких птичек, которым вздумалось полетать среди ночи в одиночестве.
Колючие искорки просыпались за шиворот от горячего дыхания, вновь лизнувшего кожу.
– И много у вас птичек? – спросила я вовсе не то, что планировала. И прикусила губу.
Ну вот какая мне разница? Ну какая?.. Это же все наваждение, и скоро оно обязательно пройдет.
Позади меня раздался смешок.
– Ладно, не берите в голову, я не то хотела спросить, – насупилась я, ужасно злясь на себя.
– Неужели?..
Но прежде, чем он успел добавить что-то еще, я выпалила:
– Откуда вы знаете, что я… в смысле, с чего вы решили, что я не из этого мира?
Ну спалилась, ага. Покажите мне человека, который говорил бы всегда только то, что нужно,и ни слова мимо! Особенно если его при этом штормит и выворачивает наизнанку, как на море в самый страшный ураган.
Губы я уже все искусала. Наверное,до крови бы, если бы вдруг не почувствовала на них обжигающее прикосновение пальцев. Они мягко надавили, и у меня закружилась голова и едва из горла не вырвался стон.
– Я все знаю, Александра, – протянул он, и один его палец скользнул мне в рот. Ненадолго, буквально на пару мгновений, за которые что-то дикое начало просыпаться внутри меня. Я зажмурилась и постаралась не двигаться, замереть, потому что тело начинало жить собственной жизнью. Словно каждый нерв отвечал на ласку признанного господина, а я переставала быть хозяйкой самой себе. – Мне хотелось бы узнать больше, но станешь ли ты рассказывать?
Та самая его рука скользнула ниже, неторопливо, опаляющемедленно достигнув сперва моего живота, а затем и обнаженной линии бикини.
Он что-то там спрашивал, но я уже практически лишилась возможности говорить. Хотелось слушать его голос до бесконечности. А потом, когда снова верну себе способность соображать, подумаю о том, как это все ужасно и немыслимо.
Потом, все потом…
– В нашем мире очень редко случаются пространственные разломы, через которые можно проникнуть в иные реальности, – продолжал он, а меня простреливало насквозь от каждого его нового слова и от каждого движения.
Значит, это действительно правда! Я… попала в другой мир! И смогу вернуться обратно?..
Влажный палец дожа, который еще пару секунд назад был у меня во рту, скользнул в раскаленную влагу моего собственного желания.
Я застонала.
Это было выше моих сил.
– Да… Александра… – внезапно хрипло проговорил дож, и его голос тоже неожиданно стала отделять лишь тонкая грань до стона. – Я хочу слышать это снова…
Короткое движение по кругу там,внизу,– и я захлебнулась собственным дыханием.
Проклятье, как же я хотела его! Как никогда и ни одного мужчину в своей жизни. Может быть,у меня и близости-то не было именно потому, что я не испытывала прежде такой иссушающей жажды по мужскому телу… по рукам, скользящим по моей коже, по губам, от которых хочется задыхаться, растворяться, сгорать снова и снова. По наполненности, без которой чувствуешь себя пустой, как вымершая от солнца земля.
Вот только это все ненастоящее, так ведь?.. Ненастоящее?..
От внезапно резанувшей обиды из глаз брызнули слезы. Я не плакала. Просто на щеках заветвились щекотные дорожки, от которых где-то внутри стало больно.
Ненастоящее.
Ложь…
Дож не дал мне думать. Не позволил. Как раз в этот миг он развернул меня лицом к себе и резко поцеловал. Его язык проник в мой рот, сметая все мысли, вычищая разум до девственной пустоты. Разжигая заново тот пожар, который несмотря ни на что и не думал затихать.
Я была его с ног до головы. От кожи до костей, от крошечного нервного окончания до бездушной мысли.
– Совсем недавно я просил тебя сказать, чего ты хочешь, Александра, – раздался его хриплый голос, едва я очутилась сидящей голыми бедрами на подоконнике,с раздвинутыми ногами, между которыми плотно и горячо стоял мой дож.
Мой… дож.
– Скажи мне, ты определилась? – продолжал он, кусая меня за подбородок и одновременно оставляя там же жаркие поцелуи. Спускаясь поцелуями-укусами к моей шее и зарываясь пальцами в волосах, которые он с силой натягивал, заставляя меня запрокидывать голову.
Я едва дышала. А потом стало еще хуже, когда я почувствовала, как горячее мужское желание упирается в меня внизу, то и дело сводя с ума мягким скольжением.
– Я хочу тебя, Сициан, – сказала я тихо, закрывая глаза и называя дожа на “ты”. – Только какой в этом смысл, если это все ненастоящее? Если мои чувства – плод действия твоего зелья, а у тебя и вовсе нет
