ты что не ешь Фил, ой, это, как тебя, Лярв.
— Я на особой диете. Боюсь, что это зрелище не для слабонервных. Суп с грибами мне не подойдет.
— Тетя Стинея, а чем Лярв питается?
— Что же ты в моем присутствии и в третьем лице, сестренка? Я ем летучих мышей. Сырых. Отлавливаю и ем.
— Только мышей? А может там, белок, каких?
— Нет, не вкусно, а мыши да, очень вкусно. Ну, все, любопытная моя сестренка. Проведете эту ночь у нас, а утром отправитесь в путь. Комната налево и прямо увидите.
— Одна на двоих? — уточнила Нитара.
— Нитара, ты на болотах, в гостях у Лярва. Это не пятизвездочный отель, так уж извини. Придется потесниться.
— Хорошо, я согласна, Фил, ой Лярв.
— Идем, Нитара, не съем я тебя.
Отозвался Лукреций и потянул девушку в сторону комнаты. Он знал, что она очень устала, и поэтому решил воспользоваться гостеприимством друга, а утром отправиться в путь. Ночь в королевствах ночи была такая, что видимость была нулевой.
Комнатка была небольшой, а кровать средней не для одного человека, но и для двоих тесновато. Лукреций скинул свой рюкзак с плеча, а Нитара прошла ближе к кровати и села.
— А ты где спать будешь?
Спросила Нитара. Лукреций осмотрел все вокруг. Одна кровать, стул, стол и все.
— Вероятно, на кровати, — отозвался чернокнижник.
— Эй, я первая ее заняла, — возмутилась девушка и посмотрела на чернокнижника с вызовом. Вот не боялась она его и все тут.
— Потеснишься. Не такая уж ты необъятная, чтобы нам вместе места не хватило, — невозмутимо заключил Лукреций.
— Да как ты смеешь так обо мне? Сейчас как, как…
Нитара разозлилась, и волосы Лукреция вспыхнули огнем. Он тут же потушил пламя, и бросил на Нитару убийственный взгляд.
— Нитара, накажу, если продолжишь в том же духе. Контролируй свои эмоции, а то спалишь дом Лярва, а ты знаешь, что строительство дома в этих местах, это практически невыполнимая задача, так что держи себя в руках.
— Я сплю на этой кровать одна. Точка, — проговорила девушка и улеглась по центру на мягкую подушку.
— С запятой, и я тоже, — иронично отозвался Лукреций.
— Вот уж нет, — Нитара легла звездой, посередине показывая, что не собирается уступать кровать чернокнижнику.
Он давно так не развлекался. Только Нитара не огнем играла сейчас, а с огнем. Она в прямом смысле его провоцировала. Лукреций скинул свой плащ, камзол, рубашку и сейчас снял свои сапоги. Что-то шепнул, и тем самым очистил тело и одежду. На болотах магия не работала, там была нейтральная зона, а вот на островке магия откликнулась.
— Так, Нитара, место мне уступи, иначе скину тебя с кровати, и будешь спать на полу.
— Вот уж нет, — помотала головой Нитара.
Лукреций поднял кровать вместе с Нитарой, и она скатилась на пол, при этом больно ударилась, и теперь потирала руку. Лукреций лег на кровать и укрылся одеялом. Нитара легла рядом и попыталась столкнуть этого наглеца с кровати, но тщетно.
— А ну вон пошел, грубиян! Это моя кровать, сказала!
Нитара изо всех сил пыталась столкнуть его с кровати, но безрезультатно. В итоге выдохлась.
— Ну и черт с тобой. Поджечь бы тебя, чтоб убежал, сверкая пятками, — и в голове Нитары созрел коварный план.
Она уже представила, как сейчас подпалит ему пятки, но Лукреций резко перевернулся и прижал Нитару к кровати за плечи.
— И только не говори потом, что я тебя не предупреждал. — Он впился в губы девушки в поцелуе, обезоруживая, сметая все преграды.
«Видят боги, я держался, сколько мог, но она мертвого допечет, не могу больше. Пусть горит моя душа в аду, но я не могу больше держаться. Ты моя, бестия».
Лукреций избавил из обоих от одежды, а Нитаре и слова вымолвить не позволил. Помнил, что были слабые попытки к сопротивлению, но она так его распалила в своих попытках его столкнуть, что пробудила неистовое желание. Изголодавшийся по любви чернокнижник забылся, сорвался в бездну страсти и любил. Нитара была его счастьем, горем, наказанием, наркотиком и наваждение. Он не знал, что так бывает. Так горячо и нежно. Она дарила наслаждение, безумную страсть. И он не знал, бывает ли что-то лучше.
Лярв подтвердил все его домыслы сразу, как только встретился с ним взглядом.
«Она истинная твоя, дурак, вот и бегает за тобой, как привязанная».
Лукреция словно жаром обдало. У чернокнижников такое тоже случается, но очень редко. Почти один случай на тысячу. И вот подарила Лукрецию судьба такой бесценный подарок. Нитара, она и вовсе не осознавала, что с ней. Увидела его и пропала. Никакой Грегори ей и даром больше был не нужен. Только он. Противоречивый отец одиночка с грустным уставшим взглядом.
Да она, бесила его, выводила из себя, но это обратная сторона страсти и любви. Такой путь они проделали навстречу друг другу. Их дыхание смешалось. Сердце отдавалось глухими ударами, и близость дарила разрядку, блаженство и понимании, что они созданы друг для друга. Она ощутила боль лишь на короткую секунду, а он все понял, исцелил, залечил. Они потеряли счет времени, забыли о проблемах, ради этой ночи. Нитара еще не думала, что скажет ему утром. А он точно знал, что не отпустит больше Нитару от себя…
Глава 17. Неземное притяжение.
Даша проснулась и, не открывая глаз, потянулась. Было тепло и удобно. Пахло свежестью.
— М-м-м, — протяжно простонала девушка, — лишь бы это не было сном, и этот обалденный парень мне не приснился.
Она еще раз мечтательно вздохнула и открыла глаза. Все вокруг не было сном. Это точно. Внутренняя часть огромного дерева, мягкая подстилка из странных мохнатых веток, шелковистой листвы, а еще куртка Рольфа. Даша приподнялась и осмотрелась. Она вспомнила, как ей вчера было страшно ровно до тех пор, пока он не обнял ее. На край дупла, как на край окна, села птичка и стала крутить пестрой головкой, рассматривая девушку то одним глазом, то другим.
— Привет, — прошептала Даша тихо, чтобы не спугнуть пернатую птаху.
Пичуга замерла, сверкнула оценивающе глазом бусиной и клюнула кору дуба.
— Ч-чви-и-ирк, — пропела мелодично она, — Галка, Галка.
— О-хо-хо, — в изумлении придвинулась Дарья ближе к краю огромного дупла.
Она боялась спугнуть птичку, но та сидела на краешке, и казалось, сама изучала девушку.
— Это так тебя зовут? Галка? Приятно познакомится, а я Даша.
— Даша? — словно переспросила птичка, — Даша. Беги, Даша, — стала она прыгать по краю древесины, — за мной беги, Даша. На болота, беги. Волк плохой.
Девушка остолбенела от всей
