Он приобнял меня:
— Всё будет хорошо, твой муж врач.
Муж? Я посмотрела на своё запястье, на нем ровным счетом ничего не изменилось, а вот на запястье Велесова красовался рунный браслет. Я ничего не понимала. Егор тоже обратил внимание на это, но ничего говорить не стал.
В дверь как обычно постучали, но входить не стали, а лишь сказали:
— Георгий Васильевич, вас требуют к столу…
Егор закатил глаза, хотел отказать, но я сказала, что мы явимся вместе, как муж и жена. Просто нужны рукава немного длиннее. Так мы и сделали, попрощались на время сборов, а потом встретились в трапезной.
Лукерья сразу догадалась, что ночевала я не одна, да и пятно на простыне свидетельствовало, что не в нарды мы играли. Постоянно расспрашивала, что да как, а я лишь смеялась в ответ. В этот раз она заплела мне две косы, остановила я выбор на красном платье. Оно было более закрытое чем синее, но не такое простое. По подолу платья распускались цветы, мягко понимаясь вверх и распускаясь сияющими драгоценностями. Рукава у платья были достаточно длинными, чтобы прикрыть отсутствие руны, но для большего эффекта я попросила крупный браслет у свекрови, навестив её перед выходом. Она не стала задавать лишних вопросов, а лишь достала из ларчика золотой браслет. В зал для трапез мы направились вместе.
Отец Велесова буквально сиял, гордился сыном. А вот великий князь был не доволен, на племянницу вообще смотреть было больно. Распухшее от слез лицо и красный нос. Марфа Архиповна применила новую тактику, не стала дожидаться внимания со стороны гостей, а подвила меня в центр стола и громко сказала:
— Сегодня у нашего дома появилась новая хозяйка, жена у моего сына, и дочь у преклонных родителей! Так пусть этот союз будет благословенен. Счастья молодым!
— Счастья молодым! — поддержали её муж и деверь.
Мы сели за стол, трапеза была легкой. А затем великий князь сказал:
— Георгий Васильевич, дружок, стоит тебе государственную службу снести, сам понимаешь…
Егор уже знал, что за подобное непослушание, со стороны князя последует наказание. Князь явился к ним в дом, со сговоренной невестой, и не просто девушкой, а родственницей жены. А он отверг её, так ещё и не побоялся узаконить отношения с другой. Со стороны это выгладило подрывом репутации княжеского двора.
— Слушаю, дядя, — спокойным тоном произнес он.
— Ты же уже бывал в дипломатических командировках, вот сделай милость навести соседнее государство…
— Хорошо, какое именно? — уточнил Велесов.
— Так Темный лес, говорят они открыты к разговору.
Что-то оборвалось у меня внутри…И не только у меня, мать Велесова, тоже побледнела…
— Хорошо, когда следует отбыть? — напряженно спросил Егор.
— Так сию минуту, дружок, — простым тоном заявил князь.
Внутри меня всё бушевало, я хотела разорвать князя. Но терпела.
Трапеза быстро закончилась, великокняжеская семья отправилась собираться в путь, а мы отправились провожать сына и мужа. Отец Велесова ничего не сказал, а вот мать разрыдалась, бросаясь к нему в объятья:
— Береги себя сынок, а мы будем ждать тебя…
Я тоже прослезилась, он сам меня обнял и прошептал:
— Я вернусь, слышь. Ты только жди меня…
— Пусть моя любовь хранить тебя… — прошептала я.
Быстрый поцелуй, и вот мы уже не вместе. Отец поехал провожать сына. А мы с матушкой остались вдвоем. Посидели, погоревали, а затем пошли отдавать дань уважения этому узурпатору… Фальшиво поулыбались и вернулись в дом. Матушка была сильно бледна, я проводила её в комнату и вызвала лекаря. А сама спустилась вниз к себе. На столе лежал конверт для Велесова. Я долго думала вскрывать его или нет, но не выдержала, вскрыла. Читать было сложно, как-то буквы не складывались в слова, а пишущий человек, вообще писал, как курица лапой. В конце значилась подпись: Вольгович.
Ааа… что ты там понаписал…Ермил…
Я долго настраивалась, и всё равно ничего не смогла прочесть. Взяла своё зеркало, крутила вертела его, а потом заметила ту же сетку с горошинами, что и прежде. Провела по ней рукой, поверхность покрылась рябью, показывая новую картинку… Темная комната, похожая на тут, что была в скале…Постойте, это она и есть…Свеча…Кхира лежит на кровати, возле постели дежурит Ермил, мальчика по близости нет… Девушка без сознания, всё её тело изувечено…Кругом ссадины и синяки…Что же с тобой случилось?
Вольгович встрепенулся и проговорил:
— Кто здесь? Саша — это ты?
Как я тебе отвечу, я же через зеркало смотрю.
Но он продолжал:
— Темный лес умирает, ему срочно нужна хозяйка, источник пересох, будьте осторожнее…
Изображение перестало показывать, сетка потухла и никак не хотела зажигаться вновь. Ну класс! И как я должна передать это, друг мой Вольгович?
Надо собираться в путь. Нельзя отпускать Велесова. Я хотела подняться к матушке, чтобы спросить совета, помощи. Но в коридоре мы встретились с новым гостем.
***
Черный плащ, всё таже ухмылка и Лукерья, которая пытается выбраться из его когтистых лап.
— Мне кажется, вы не вовремя явились Афанасий Таносович! Пир давно закончился.
— Нет, Сашенька, явился я в самый подходящий момент, ты не представляешь, как долго я этого ждал!
— Чего? Что мой муж уедет и оставит меня с матерью.
— Нет, ты глупышка, и даже не подозреваешь о своём даре, который пробудился после инициации, а я вот его почуял сразу! Немного придушив девочку, произнес Кощеев.
— Что за бред вы несете? Отпустите Лукерью.
— Ты права, она мне больше не нужна, — отшвыривая девочку продолжал Кощеев.
— А чего же тебе надо, ирод? — не сдержалась я.
— Фу…Как грубо, вам совсем не идет этот тон! — говорил он, постепенно двигаясь в мою сторону.
— Не подходите! — зарычала я. Снова почувствовал звериную суть.
— Ох, девочка, ты преподносишь сюрпризы, неужели метаморф? Или сильный химеризм? — озадачился Кощеев.
В голове снова зашумело, как тогда, когда он пытался разорвать нашу связь. Я зарычала ещё сильнее, когти на моих руках вытянулись, приобретая острые края.
Внезапная жгучая боль, пронзила моё сердце, и я опала на пол, корчась от боли.
— Можешь не ждать своего мужа, он сейчас занят, да и руны, которые вам так полюбились, я разорвал. Я видела, нити были оборваны.
— Так чего тебе надо? — прокричала я.
— Твой дар, глупышка! Твоя мать постаралась, умирая, нанесла печать на него. Только того, кого ты полюбишь всем сердцем, сможет сорвать её. Я уже всё голову сломал, как это сделать, пока ты росла. Ты была настолько замкнута, что я даже не знал, как тебя можно очаровать и затащить в семинарию. И тут появился молодой красивый преподаватель, план созрел моментально. Но только я не учел, что он воспылает к тебе любовью. Сначала меня это расстраивало, я хотел сам, заняться тобою, утешить в своих объятьях. Но ты отказалась! И тогда я понял, стоит лишь помочь вам. Но этот дурак Велесов, никак не хотел брать тебя на ложе. И сегодня ночью, совершилось. Мне осталось лишь забрать то, что мне принадлежит.
Боль нестерпимая боль, пронизывала тело, будто кости стали ломаться внутри меня, а затем горячая лава разлилась по жилам…И это была уже не я…Сильная злость, не с чем не сравнимая, одолела мной…
Но Кощеев, лишь рассмеялся:
— Девочка, неужели ты думаешь, что способна одолеть меня?
Несколько неудачных попыток, он уворачивался, извивался как змея, один точный удар с его стороны и я лежу на полу. Черный туман окутывает моё тело, пронизывая словно холодный ветер…мне трудно дышать…
И истошный крик:
— Беги!
Я срываюсь с места, видя краем глаза, как мать Велесова опадает на колени.
Конец первой книги.
