шумел кронами – древний и огромный, как спящий великан. Но сегодня он будто ждал меня, гостеприимно распахнув объятья.
Земля приближалась стремительно – так, что захватывало дух. Во время полета огонь в жилах отпустил, но сейчас начал возвращаться. Эта боль с каждым мгновением становилась все невыносимей.
И вдруг я заметил новую деталь, то, чего не было раньше. Там, где расходились косматые волны деревьев, притаился маленький сруб с дерновой крышей. Дверь была распахнута. Я прошел внутрь, полный тревожного ожидания, но успел заметить лишь фигуру молодой женщины. Затравленно озираясь по сторонам и не замечая меня, бесплотного духа, она заворачивала в платок какой-то предмет. Потом, придерживая рукой большой живот, отодвинула заслонку и сунула руку в печь.
В этот момент очертания поплыли, и меня снова окутала чернильная тьма.
* * *
Пробуждение было резким и болезненным.
Свет ударил в глаза, бок прострелило, но я умудрился сесть и оглядеться. Передо мной раскинулось лекарское крыло замка с унылыми серыми стенами и запахом трав, который впитался в каждый камень.
– Господин? – пожилой лекарь в белой хламиде удивленно вскрикнул и, несмотря на старческую немощь, подскочил к моей кровати. Схватил за руку и пощупал пульс. – Как вы, господин?
– Живой, – процедил сквозь зубы и свесил ноги на пол, вызвал этим на лице лекаря гримасу ужаса.
– Вам нельзя вставать!
И трясущимися руками попытался уложить меня обратно, но я ловко выскользнул из хватки. Старик скукожился под моим свирепым взглядом и больше не делал попыток меня трогать.
– Я доложу лорду Брейгару, что вы пришли в себя.
– Стой! – я вскинул руку и поморщился от дергающей боли. Торс плотно обхватывала повязка, но полученная рана была слишком серьезной, и я не тешил себя надеждой, что она успела затянуться.
Старец смотрел непонимающе и шевелил губами, силясь что-то сказать. Кажется, моя наглость оскорбила его до глубины души, но мне некогда было об этом думать. Я и так потратил слишком много времени, странное чувство гнало меня прочь.
Ему невозможно было противиться.
– Лорд Брейгар велел сообщить ему, как только вы очнетесь, – терпеливо, как ребенку, пояснил лекарь. – Сейчас я заварю вам целебный настой, а потом перебинтую рану.
Пока дед доковыляет до отцовских покоев, меня уже здесь не будет.
Не говоря ни слова, я схватил с крючка свою рубаху и стеганую куртку. Там же нашлись сумка, оружие и сапоги.
За окном только занимается рассвет, и я смогу выскользнуть незамеченным. Благо знаю все потайные ходы и выходы.
– Куда же вы! – казалось, старик сейчас расплачется. Он протянул ко мне руки, пытаясь задержать.
Я резко остановился и повернулся к нему, подавив желание поморщиться от боли.
– Спасибо за все. Но я буду очень признателен, если лорд Брейгар узнает о моем пробуждении как можно позже, – я выделил тоном последнее слово и, красноречиво вскинув брови, вылетел из лекарской.
Все казалось таким ясным и в то же время непонятным. Гадский браслет, сопротивляясь моей идее, жег кожу и пульсировал, заставляя руку неметь. И вместе с тем в груди рождалось совсем другое жжение – неугасимое, которое невозможно было унять.
Осталось совсем немного, и я все узнаю.
Я спасу тебя, Рамона, слышишь? Я вытащу тебя оттуда, чего бы мне это ни стоило. Вытащу, даже если у меня на пути встанут сами горы, если случится обвал или начнут извергаться вулканы, я тебя заберу.
И показалось, что где-то там ветер говорит с ней моим голосом.
Рамона
Старшие жрицы стояли за спиной молчаливыми изваяниями. Интересно, не вырвала ли матушка у них языки?
– Рамона, ты меня огорчаешь, – произнесла она разочарованно и качнула головой, отчего серьги сыпанули алыми искрами.
Ну да. Еще бы! Неужели она ожидала, что я буду смиренно ждать своей участи? Когда матушка Этера появилась перед нами, я не стала пытаться бежать. Да и куда бы я делась? Вместо того, чтобы пытаться что-то доказать, я сдалась в руки Верховной и просила не наказывать Орвина и девочек. Но совсем не была уверена в том, что она меня послушает.
Ей нужна была только я, даже бесчувственное тело Горта не вызвало у жрицы особого интереса. Прошло двое суток с тех пор, как меня снова посадили под замок, и вот, матушка Этера решила почтить меня своим присутствием. Надеялась, что все это время я думала над своим поведением и маялась от страха перед наказанием?
– Кстати, – Верховная выдержала многозначительную паузу, и губы изогнулись в еле заметной усмешке. – Ты знаешь, что Горт из дома Черного камня бесследно исчез?
При звуке знакомого имени вспыхнули болезненные воспоминания, а потом до меня дошел смысл ее слов.
– Как исчез?
– А вот так, – жрица изящно склонила голову к плечу и посмотрела на меня долгим взглядом, и показалось – из темных зрачков на меня глядит бездна. – Его тело найдут на дне одного из ущелий. Какое несчастье.
С каждым словом, произнесенным таким равнодушным голосом, становилось все страшней. По рукам пробежали мурашки, и я поежилась. Конечно, Горт причинил мне боль и едва не убил, но это… Это за гранью.
А Верховная продолжала:
– Пропала и одна из младших жриц, Лаара из дома Желтого камня. Ее тело выловили в Искристой.
– Хватит! – к горлу подступила тошнота, и я согнулась, борясь с приступом. – Пожалуйста, перестаньте! Зачем это все… Что же вы делаете?!
Паника нарастала с каждым мгновением. Я не желала для них такой ужасной доли, моя злость не была настолько сильной, чтобы хотеть их смерти. Но матушка Этера, уже распробовавшая вкус власти над чужими жизнями, не собиралась останавливаться.
– Они хотели причинить тебе вред, дитя, – по-матерински терпеливо произнесла жрица. – А теперь я научу тебя, что надо делать, чтобы убедить старейшин в твоей невиновности. Скоро суд, ты ведь помнишь?
– Не нужно ничего, – я с трудом поборола порыв кинуться вперед и схватить матушку Этеру за грудки, а потом ударить затылком о стену. Со всей силы впечатать в неровный камень, чтобы лицо исказилось от боли, чтобы раздался хруст, как в момент гибели моего брата. – Пусть меня запрут в подземелье, казнят, изгонят… что угодно! Не хочу больше играть по вашим правилам и быть вашей марионеткой, не хочу!
Я кричала это без остановки, пока Верховная не произнесла отрывисто, как кидают команду собакам:
– Держите ее, – и коротко кивнула старшим жрицам. Те схватили меня за руки, одну вытянули вперед и зафиксировали ладонью кверху.
– Я не стану, слышите, не стану!
– Амулет, подавляющий волю, еще никогда не
