снова кивнул:
— Вы правы, даты не так важны для зелий, но они включены в программу обучения, поэтому баллы будут сняты.
— Справедливо, — я согласилась со его замечанием.
Профессор Элль поднял руку, покрутил в воздухе пальцем, и тут же передо мной появился котел до середины наполненный чем-то серым и неспешно колыхающимся.
— Это что такое? — я сморщилась. Жижа подозрительно напоминала соплю.
— Это зелье, для придания голосу мелодичности.
— Что-то…как-то…не очень, — я зацепила деревянной палочкой немного дрожащей гадости, приподняла повыше и наблюдала, как она медленно тянулась вниз. Точно сопля.
— Вы правы. Один из нерадивых студентов испортил прекрасный рецепт, и вам нужно его исправить.
— Ни слова больше!
Отличная задачка, у меня аж ладони от азарта зачесались. Это я сейчас намесю.
Не обращая ни на кого внимания, я колдовала над зельем. Добавляла одного, второго, третьего. Немного взмокла, но зато под конец сдала бутылочку с кристально прозрачной, как слеза жидкостью.
Профессор Элль остался доволен. Похвалил и даже добавил пару лишних баллов за то, что новое зелье не только голос улучшало, но и помогало с пищеварением. Так он мне скомпенсировал потерянные на историческом вопросе баллы.
— Свободна, Свитти, — произнес он, и чтобы я не крутилась и не подсказывала соседям, взял и выгнал меня из аудитории, — на выход.
Я и не протестовала. Потому что у меня было срочное дело — наведаться к мистеру Донарро и узнать, то ли меня действительно решили оставить, то ли дракон придумал новый способ поиздеваться над бедной сироткой.
Не обращая внимания на сердитые взгляды подруг, еще только дошедших до практической части, я выскочила за дверь и по пустынным коридорам припустила в сторону ректората.
Мне отчаянно хотелось, чтобы Кай не врал. Потому что в душе уже вовсю расцветала надежда, и если его слова окажутся жестокой шуткой, то мне будет о-о-очень больно.
— Мистер Донарро, — тихонько скребусь в дверь, — можно?
Его помощницы на рабочем месте не оказалось, поэтому пришлось самой.
— Заходите.
На пороге я споткнулась, потому что кабинет выглядел совсем не так, как в прошлый раз. Вместо серых стен и скучных стеллажей — окно во двор, вместо небольшого стола на металлических ножках — шикарный деревянный. Я даже на миг засомневалась, что попала туда куда надо. Но человек, сидящий за креслом явно был ректором, так что я шагнула внутрь.
— Свитти? — вопросительно поднял брови.
— Она самая, — я жалобно шмыгнула носом и подошла ближе.
Мистер Донарро отложил в сторону красивое перо, которым он подписывал приказы, откинулся на спинку кресла и сложив руки домиком, прошелся по мне пристальным, я бы даже сказала, что весьма заинтересованным взглядом.
—Что привело тебя ко мне?
— Я…— замялась, — хотела узнать…
— Узнавай, — милостиво кивнул.
— По поводу моего отчисления.
Боже, если он сейчас скажет, что в силе, я просто чокнусь! Потом найду этого наглого дракона, посмевшего обмануть и зародить в душе ложную надежду, и сброшу его с самой высокой башни академии.
— Я отозвал свой приказ.
В животе что-то оборвалось и ноги мелко задрожали.
Отозвал…
Всхлипнула и схватилась за край его стола.
— Я могу присесть?
Он понял, что если я сейчас не присяду, то скорее всего прилягу прямо в его кабинете:
— Да пожалуйста.
Плюхнувшись на обитый красным бархатом стул, я уткнулась лицом в ладони и попыталась справиться с дыханием.
Так. Вдох. Выход. Вдох. Выдох.
Все хорошо. Нас оставили. Все хорошо.
— Сразу говорю, что выговор в личном деле сохраняется.
— Да-да, я понимаю, — просипела.
Хоть выговор, хоть два. Плевать. Главное, что не отчисление.
— Еще будет штраф, за нарушение закона и ведение запрещенной деятельности на территории академии.
Денежек, конечно, жалко, но:
— Справедливо. Я прошу прощения, за свое поведение. Просто не подумала.
— Впредь будешь думать, Свитти. Потому что еще один такой залет, и точно с вещами на выход. И никто тебе не поможет.
— Я понимаю.
— Хочешь открыть свое дело — открывай его не в стенах академии. Вперед, в город. Там хоть что можешь творить, а здесь есть правила и законы, которые никому не дозволено, нарушать.
Он отчитывал меня, как маленькую нашкодившую девочку. Я слушала, с каждым словом все больше сжимаясь и втягивая голову в плечи, но на губах упрямо вылезала улыбка.
Я не отчислена.
Драконище сотворил чудо. За одно это я уже готова облобызать его с ног до головы.
— И кстати, после двух выговоров — отчисление, без права на восстановление. Помни это, Кейт, когда в следующий раз решишь развести бурную деятельность.
—У меня пока один выговор.
— Два. Второй за то, что водила к себе в комнату молодых людей.
Стыдоба какая. Я покраснела. Даже не так. Побагровела, как спелая свекла, и уставилась на носки своих потрепанных ботинок.
— Я же не делала ничего предосудительного. Просто…просто помогала им.
— Видели мы результаты твоей помощи. Мое решение остается прежним. Вся самодеятельность — за стенами академии. А здесь мне не нужны сплетни и пересуды. Если только узнаю, что ты опять взялась за старое — пеняй на себя.
— Не возьмусь. Это я вам могу обещать, но вот за доброжелателей не ручаюсь. Вдруг опять донесут, приврут то, чего не было.
Мне кажется, Лиана вполне способна на такую подлость, особенно когда узнает, что это ее драгоценный Кай спас меня от отчисления.
— Не переживай. Ты теперь на особом контроле.
— Спасибо.
— Благодаришь? — усмехнулся он, — зря. Теперь к каждому твоему проступку будет повышенный интерес. Дашь повод и…
— Я поняла, с вещами на выход.
— Все б такие понятливые были.
Головокружение прошло, ноги вроде снова обрели привычную крепость, поэтому я поднялась:
— Могу я идти?
— Иди, — он кивнул и тут же потерял ко мне интерес, снова погрузившись в бумаги, а я, почему-то на цыпочках вышла из
