Я снова начинаю терять голову. Эмоции путаются между собой, сбивая меня столку. Я вспоминаю наш вчерашний поцелуй и касание его рук, а после резко возвращаюсь мыслями к женским кремам и шампуням в ванной комнате, и во мне разжигается злость.
— Ничего же, что я воспользовалась ванной комнатой? — я делаю наигранную паузу и меняюсь в лице. — И теми женскими принадлежностями, что там стояли? — добавляю с ехидством, стараясь скрыть за этим всем свою обиду.
Он начинает смеяться и разворачивает меня полностью к себе.
— Ревнуешь с утра пораньше? — смотрит на меня с широкой улыбкой на лице, по которой вдруг так резко хочется пройтись венчиком, который держу в руке.
— Считаешь, что ревную на пустом месте?
Он тянется ко мне, целует в щёку, а после шепчет на ухо:
— А ты не подумала о том, что в моей жизни есть женщина, которая иногда бывает у меня в гостях? Например, Диана.
Стараюсь скрыть улыбку, прикусив нижнюю губу, но у меня не выходит. Как глупо, наверное, я выгляжу в его глазах. Да и в собственных тоже. Когда я успела стать такой ревнивой? Это ведь дико, я никогда не ревновала Лукаса — это было чуждо для меня, хотя я его любила. Но, возможно, дело в том, что Лукас никогда не давал повода, не флиртовал на моих глазах с моделями и не фотографировал их полуголыми. Но факт остаётся фактом — я ревную Итана, и это действует на мои нервы.
— Я не вожу в свою квартиру тех, с кем хочу просто переспать. Для этого существуют отели, — добавляет он, целует меня в кончик носа и уходит.
Минут через тридцать я заканчиваю готовку и принимаюсь накрывать на стол. Из ванной выходит Итан. Я бросаю на него взгляд и так и замираю на нём. Он либо не понимает, либо нарочно издевается надо мной. Идёт в мою сторону, прикрывшись полотенцем по пояс. Его торс и широкие плечи заставляют меня на миг забыть, где я, кто я и что вообще здесь делаю. Кажется, я поняла, почему Вики всё время норовила раздеть его. Будь я на её месте, мне бы тоже не хотелось смотреть на него одетого. Мне становится стыдно за собственные мысли и эмоции, которые мужчина вызывает во мне, поэтому я прячу взгляд, вернувшись за сервировку стола.
— С легким паром, — говорю я, когда замечаю боковым зрением, что он уже рядом.
— Спасибо, — подходит ко мне сзади. — Прости, я не привык, что мой вид может смущать женщин, — целует в шею, и я, сделав вдох, не могу выдохнуть.
Стараюсь контролировать себя, но мурашки по коже и сумасшедший стук сердца предательски выдают меня.
— Ты знаешь, что твоя робость сводит с ума сильнее, чем сотни голых женщин? — шепчет на ухо.
— Ты специально провоцируешь меня? — спрашиваю я его, выгнувшись в спине.
— Провоцирую на что? — положив руку на талию, он разворачивает меня к себе.
Держа меня одной рукой, второй снимает полотенце с моей головы. И как только волосы падают на мои плечи, он зарывается в них двумя руками и смотрит на меня так, что я теряю связь с реальностью. Мне кажется, никто и никогда не смотрел на меня с таким восхищением и интересом, как он. И это заставляет меня забыть обо всём и чувствовать себя необыкновенной.
— Завтрак готов, — шепчу я, не имея сил сказать что-то громче.
Он переводит взгляд на стол, улыбается и вновь смотрит на меня.
— Спасибо. Давно в этой квартире для меня никто не готовил.
Он отпускает меня и садится за стол.
А я вновь хочу спросить у него про прошлое, узнать про его серьёзные отношения, которые он так рьяно старается не обсуждать. Но решаю, что не имею право вторгаться туда, куда нельзя, поэтому просто оставляю свои вопросы при себе.
— Я заварила чай. Ты не против сегодня выпить его со мной, вместо кофе?
— Нисколько.
Я сажусь следом за ним за стол, и мы принимаемся кушать. Он делает комплимент моему завтраку, а после мы погружаемся в тишину. Несколько минут мы едим молча, пока я не завожу новый разговор:
— Я бы не хотела, чтобы кто-то знал про нас.
— Знаю. Кстати, сегодняшнее собрание я перенёс на завтра.
— То есть, сегодня выходной?
— Да. Хочешь куда-нибудь сходить?
— На самом деле у меня есть планы, поэтому отвези меня домой, пожалуйста.
— Какие, если не секрет?
— Хочу поехать, — замолкаю, понимая, что мне всё сложнее говорить вслух о Лукасе перед ним.
— Куда поехать?
— К Лукасу.
Он меняется в лице, вижу, как все мышцы на его теле напрягаются.
— Соскучилась? — спрашивает он, целенаправленно не смотря мне в глаза.
— Мне необходимо поговорить с ним. Как бы абсурдно это не звучало, но только там мне кажется, что меня слышат.
— Я понял, — отвечает он сухо и делает глоток чая. — Я сам отвезу тебя. Заодно зайду к Дженни.
— Итан, — зову его, чтобы он посмотрел на меня.
Он поднимает на меня глаза и смотрит как-то отчуждённо.
— Если я выберу Лукаса, мы останемся друзьями?
Мой вопрос действует на него раздражительно. Он напрягается ещё сильнее, но старается держать себя под контролем. Мне забавно за этим наблюдать, пусть это будет моя маленькая месть за полуголую девицу и все его попытки меня спровоцировать на ревность. А что касается моего выбора, то я его сделала ещё вчера, когда позволила ему себя поцеловать снова.
— Наши отношения станут исключительно рабочими, — отвечает он холодно.
Между нами вновь нависает молчание. Несколько минут мы сидим в тишине, но после, не сдержавшись, Итан спрашивает:
— Марианна, ты серьёзно?
— О чём ты?
— Ещё думаешь над тем, кого выбрать?
— Нет, мне просто нравится, как ты меня ревнуешь, — отвечаю ему его же словами.
На его губах появляется ухмылка.
— Я хочу, чтобы ты была моей, Марианна, — говорит он очень серьёзно. — Мне не нравится ни роль друга, ни роль коллеги.
— А ты уверен, что это всё серьёзно? Может это лишь твоё эго и желание получить то, что недоступно? А потом я стану тебе неинтересна.
— Ты боишься этого?
— Ты не ответил на мой вопрос.
Я напрягаюсь, ведь очень боюсь именно этого. Боюсь, что мной наиграются, а потом оставят с разбитыми чувствами.
— Не отрицаю, что твоя недоступность стала сильным притяжением для меня. Но я умею отличить амбиции от серьёзных чувств. И я бы ни за что не поступил с тобой так подло.
Улыбаюсь ему краем губ и опускаю взгляд на тарелку с завтраком.
— Но ты тоже не ответила на мой вопрос. Ты до сих пор думаешь над своим выбором?
— Я готовлю завтрак у тебя дома, позволяю к себе прикасаться и целовать, разве мой выбор не очевиден?
Мой ответ приходится ему по душе, он расслабляется и улыбается мне своей естественной улыбкой, успокаивая меня в ответ.
Чуть позже, собравшись, мы выезжаем на кладбище. Я не хочу его задерживать, поэтому, когда мы вместе подходим к моим родителям, я быстро прибираюсь, целую каждого и тихо признаюсь в любви. И когда Итан направляется к Дженни, я следую вместе с ним по одной дорожке к Лукасу.
— Я дождусь тебя, чтобы вместе поехать обратно, — говорит Итан, когда я оказываюсь на месте.
Он уходит, оставив меня наедине с Лукасом.
Глава 20
Я подхожу к памятнику, целую его и сажусь напротив на траву. Долгое время я не могу решиться и что-то сказать, но понимаю, что нужно признаться ему во всём, да и себе тоже. Пора принять реальность такой, какая она есть.
— Привет, родной, — смотрю на него с виной и тревогой на душе.
Несколько минут я молчу, пытаясь подобрать нужные слова, но чем дальше, тем сложнее мне становится, а на глазах наступают слёзы.
— Если ты всё видишь оттуда, то я надеюсь, что понимаешь меня и не осуждаешь. Мне это очень важно, — я беру своё лицо двумя руками и вытираю скатившиеся слёзы из глаз. — Боже, я никогда не думала, что приду к тебе с таким разговором.
Мне кажется, всё живое, что во мне осталось, начинает тихо умирать в душе. Я до конца не осознаю происходящее, ведь всё так быстро изменилось. Как я пришла к тому, что выбирая между двумя мужчинами, я выбираю не Лукаса? Разве это возможно?
