Всех кавалеров Джорджи волновал вопрос доступности принцессы и ее бальной карточки для будущих танцев, объявления которых ждали с минуты на минуту.
Оказалось, некоторые успели вписать свои имена загодя, и теперь эти счастливцы смотрели на остальных с видом победителей. Другие делали отчаянные попытки попасть в список, но когда Джорджи сказала, что все танцы давно расписаны, принялись демонстративно страдать.
Один даже пригрозил себя убить, на что принцесса, пожав плечами, заявила, что Аглор – свободная страна, и если таков его выбор, то вряд ли она сможет от него удержать. Но пусть он делает это в другом месте – на ней любимое белое платье, а брызги крови плохо выводятся.
Шутка вышла довольно резкой, но собравшиеся восприняли ее с энтузиазмом, и даже страдалец выдавил из себя улыбку.
– Кажется, отец что-то замышляет, – склонилась к моему уху Джорджи. – Он давно должен был объявить начало бала, но раз он тянет, то… Ладно, не стану тебя отвлекать!
Потому что моя бальная карточка, в которую благородный Густав дважды вписал свое имя, тоже начала постепенно заполняться.
На четвертый танец меня неожиданно пригласил лорд Расмуссен, показавшийся мне вполне милым, хотя был старше меня раза так в три. На пятый – страдающий ухажер Джорджи, и я не стала ему отказывать, чтобы не вызвать еще больше страданий.
Девятый и десятый попросили оставить за ними братья Дунканы – рыжеволосые и добродушные.
Светские комплименты им не особо поддавались, но за душой у братьев водились огромные земельные владения на севере Аглора, откуда они экспортировали древесину по всему миру, так что были далеко не просты. Зато в общении приятны и открыты.
Третий мой танец, отчаявшись добиться благосклонности принцессы, попросил лорд Питер Сегерин.
Конечно же, я его вспомнила – нашу встречу на улице Виенны, когда его друг спас нас с Молли от большой беды. Собиралась было расспросить его о Мэтью Шенноне, но не стала.
Питер выглядел удрученным из-за отказа Джорджи, в чьей карточке давно закончились свободные места, и я решила, что ему не до меня с моими вопросами.
К тому же принцесса оказалась равнодушной ко всем его комплиментам, принявшись с энтузиазмом выспрашивать братьев Дунканов о Братстве Ночных Охотников, в составе которого те регулярно патрулировали городские улицы.
Но убивать себя из-за отказа Питер Сегерин не собирался. Вместо этого повернулся ко мне:
– Кстати, леди Кэмпбелл, я бы хотел представить вам свою матушку. – Потому что к нам подошла удивительно красивая женщина средних лет в синем наряде. – Леди Жозефина Сегерин.
У матери Питера оказались открытое лицо и располагающая улыбка. Заодно я подумала, что это так мило, когда сын приходит на бал в сопровождении матушки. Не забывает представлять гостям и постоянно находится в ее обществе.
У нас в Истерброке тоже был такой молодой человек. Он ответственно искал себе невесту под неустанным руководством матери. Ну что же, когда я уезжала в Виенну, тому молодому человеку было давно уже за сорок, невесту он так и не нашел, а мама до сих пор ходила за ним по пятам.
– Это знакомство на будущее, – улыбнулась мне Жозефина Сегерин. – Я вовсе не собираюсь портить серьезными разговорами ваш праздник, леди Кэмпбелл!
– Кэрри, – отозвалась я, недоумевая, о каком серьезном разговоре может идти речь. – Зовите меня Кэрри. Мне будет приятно.
– Тогда и вы называйте меня Жозефиной. Вы, наверное, теряетесь в догадках, Кэрри, почему я попросила сына меня с вами познакомить? Ну что же, я раскрою вам часть секрета, после чего буду скромно надеяться на то, что вы уделите мне немного времени в ближайшие дни. Например, завтра…
– Завтра я вряд ли смогу, – качнула головой, потому что ответила согласием на приглашение герцога Райота. – Но все же, в чем причина вашего интереса?
– Тогда послезавтра, – все еще улыбаясь, произнесла Жозефина Сегерин. – Оттягивать не стоит, Кэрри, потому что… Так и быть, я все-таки вам намекну! Мой брат – совладелец издательства «Конрад, Илсон и сыновья».
Сказав это, она замолчала и уставилась на меня с многозначительным видом, словно предлагала додумать дальше самой.
Мое сердце заколотилось с такой силой, что мне показалось, будто бы я чувствую, как оно бьется о тугой лиф золотистого платья.
Но я молчала, ждала продолжения. Не хотела спугнуть удачу неосторожными словами.
– Мне в руки попала ваша книга, – наконец, продолжила Жозефина, – и я ее прочла.
Тут Джорджи не только навострила ушки, но решительно оставила кавалеров и подошла к нам.
– Книга? – спросила у меня. – Так-так! Значит, существует некая книга, о которой ты ничего мне не рассказала?
– Я написала несколько, – растерянно призналась ей.
– Несколько?! – в полнейшем восторге выдохнула Жозефина. – Это же великолепные новости!
– Но в столицу я привезла только одну и оставила ее в издательстве «Конрад, Илсон и сыновья», – пояснила я Джорджи. – А дальше…
Дальше ко мне подошла Жозефина Сегерин и…
– Поговорим обо всем послезавтра, – произнесла она с заговорщическим видом.
– Да-да, поговорим! – поддакнула Джорджи. – Перед встречей с леди Сегерин мы все обсудим между собой. Например, побеседуем о том, что я, твоя подруга, ни сном ни духом не знаю о твоих книгах!
Не успела я придумать, что ей ответить, как по Бальному Залу разнесся усиленный магией голос распорядителя. Я-то думала, что наконец-таки объявят об открытии бала; кто-то из мужчин в окружении Джорджи станет на один танец счастливее, а я отправлюсь в центр зала вместе с Густавом…
Или же не отправлюсь, потому что принца нигде не было видно.
Значит, вместо этого скромненько спрячусь за колонну, которых здесь было довольно много. Или же, еще лучше, поговорю с Жозефиной Сегерин, получив у нее ответы, и мы ничего не станем откладывать на послезавтра.
Вместо этого нас всех позвали в Тронный Зал, так как король собирался сделать объявление.
…Там-то я его увидела – Мэтью Шеннона, того самого темноволосого мага, который спас нам с Молли жизнь, успокоив перепуганную лошадь.
В парадной одежде, он стоял возле тронного возвышения, на котором сидели король и безразличный к происходящему кронпринц Конрад Дорсетт.
– Интересно, что здесь делает Шеннон? – раздался удивленный голос Питера. – Не ожидал его увидеть!
Зато я увидела кое-кого другого. В нашу с Джорджи сторону направлялся лорд Нейтан Велмор в парадном черно-золотом камзоле. И я, заметив герцога, почему-то почувствовала себя… Корнелией Виззман.
Потому что на него было невероятно приятно смотреть. Настолько, что где-то глубоко в груди зародилась теплая волна, после чего она пробежала по всему телу – от макушки до кончиков пальцев, наполняя меня светом и теплом.
При этом я понимала, что здесь я далеко не одна такая, кому приятно посмотреть на герцога Райота. В переполненном Тронном Зале у меня было нескольких сотен конкуренток, почему-то решивших, что Нейтан Велмор явился именно по их душу.
Корнелия Виззман тоже была тут как тут, хотя она вряд ли могла быть дебютанткой этого сезона. Бесцеремонно распихав остальных, она появилась словно из ниоткуда и встала у герцога на пути, после чего уставилась на него с таким видом, что мне стало ясно: своего леди Виззман ни в коем случае не упустит.
– Зря он сюда пришел! – пробормотала Джорджи, и ее голос прозвучал сочувственно. – Неужели не понимает, что это опасно для жизни? Его попросту растерзают на маленькие кусочки. Густав, например, прячется – и правильно делает! – Покосилась на меня. – Кстати, интересно, почему дядя сюда пришел? И почему он шел к нам? Скажи мне, Кэрри?
Но я не сказала.
Пожав плечами, с трудом, но все же отвела взгляд от разноцветной щебечущей толпы, окружившей Нейтана Велмора. Вместо этого принялась смотреть на Мэтью Шеннона, со скучающим видом стоявшего возле трона.
Тут распорядитель попросил у гостей тишины, и король заговорил.
– Я собираюсь представить присутствующим главу Особого Отдела, вот уже много лет занимающегося вопросами безопасности Виенны и изучением нашего общего врага – магических аномалий. – Голос у короля был глубокий, солидный. – Речь идет не только о той, которая появилась возле Виенны, но и об остальных, время от времени терзающих территории Аглора.
