id="id29">
ЕВГЕНИЯ ВЕРЕСОВА
Сегодня вечером мне наконец-то было новое видение из прошлого. Я уже и не надеялась, ведь целую неделю видела одно и то же. Хоть Ирвин и говорил, что воспоминания, это сложная и деликатная проблема, и действовать нужно аккуратно и постепенно, но мне не терпелось узнать правду.
Я сильно сомневалась в том, что Эдриан мой отец. Этого просто не может быть. Я не хочу верить в это. Если бы мы были отцом и дочерью, не могло у нас возникнуть такого глубокого и всепоглощающего чувства.
А сегодня, я увидела, как мы с той самой девочкой, сидели на кровати, укрывшись с головой одеялом и секретничали.
* * *
— Знаешь, а я, кажется, влюбилась, — сказала мне девочка очень серьезно.
— Да, ладно, в кого? — удивилась я. — Неужели в этого противного Джейса?
— Фу, да ты что. Он же ябеда, — возмутилась девочка. Я влюбилась в Ирвина, он такой классный, только ты не обижайся на меня.
— Да он же старый, ему уже семнадцать, — ответила я, — И, к тому же, он все время учится, зануда.
* * *
После этого видения, я долго все обдумывала. Если бы та девочка была Айрин, она не говорила бы, что влюбилась в собственного брата, но тогда кто она? Я больше не могла ничего вспомнить, поэтому мне трудно было понять.
Я спросила у Ирвина, были ли у меня еще подруги, на что он ответил: «Нет, вы с Айрин никого не впускали в свою компанию».
И тогда меня осенило, что если я и есть Айрин, сестра Ирвина, а девочка из видений это Камила, дочь Эдриана? Тогда бы и наши чувства были оправданы и разговор из видения, но как же тогда зеркало Камилы, почему оно признало меня? Надо разобраться и узнать всю правду.
Ирвин говорил, что скоро должен приехать его посыльный, который нашел способ с моей помощью найти Айрин. Что ж, подождем, и я сделаю все, чтобы найти ее, ведь только так мы все узнаем правду.
Когда Ирвин ушел, в дверь почти сразу постучали, и я знала, кто это. Чувствовала сердцем того, кто стоит за дверью. Немного было не по себе, от того, что увижу его сейчас, особенно после моей идеи о том, что он мне все таки не отец.
Все то время, с момента, как Ирвин сказал, что мы отец и дочь, было для нас пыткой. Хоть мы и старались не показывать этого, все равно полностью подобное не скрыть.
Я открыла дверь и пригласила Эдриана войти, но он почему-то отказался, предложив пойти к нему. Мне, в общем-то, было все равно, где говорить, поэтому согласилась. Кисточка осталась в комнате. Не пойму, почему к Ирвину она относится с любовью, а на Эдриана рычит, не злобно, конечно, но будто предупреждает все время.
Пока мы разговаривали, я очень внимательно следила за мужчиной, за его взглядами на меня, его движениями, речью. Я хотела понять, изменилось ли его отношение ко мне, после случившегося или он также воспринимает меня как женщину. Я очень переживала, боялась увидеть в его глазах отцовское беспокойство. Но в ходе нашей беседы я все больше убеждалась, что смотрит он на меня точно не как родитель. К ни го ед. нет
Его горящий взгляд обжигал меня страстью, а ревность добавляла горчинки, но еще сильнее распаляла мои чувства. Я убедилась, что между нами ничего не изменилось, и поэтому больше не хотела сдерживаться, подошла и поцеловала Эдриана.
Я сидела у него на коленях, обнимала его, гладила и целовала, и это доставляло мне такое удовольствие, что не передать словами. Мужчина сначала не двигался, наверно, пребывая в шоке, но потом ответил на мой поцелуй.
Но радость длилась не долго, Эд резко отстранил меня от себя:
— Девочка моя, прости, но мы не можем. Я также, как и ты, хочу этого, и мне стыдно, что, как старший, даю тебе плохой пример, но ты сводишь меня с ума, мои чувства вырываются, как бы глубоко я их не прятал.
Эдриан гладил мои волосы, целовал руки, потом усадил меня на стул, а сам сел на пол, положив голову мне на колени. Так мы и сидели около часа, думая каждый о своем.
Но я теперь была убеждена, что никакой он мне не отец, и я его не оставлю. Рассказать про видение, думаю, пока рано, слишком оно размыто и ненадежно, подождем посыльного Ирвина, но я точно не буду сдерживать свои чувства к Эдриану.
Подумала и улыбнулась.
— Ладно, я пойду спать, — сказала, продолжая поглаживать мужчину по голове, шее и плечам.
Он нехотя поднялся, горько глядя на меня:
— Да, конечно, иди.
На следующий день до обеда я пробегала с заказами, нужно было разнести лекарства и провозилась во дворе. Клумбы с астрами совсем заросли травой. После прополки, надо бы их полить, дождя уже давно не было. Теперь, когда у нас во дворе есть колонка, все гораздо проще, если не считать Кисточку, которая все время хотела улечься в сырую и прохладную грядку.
На обед собрались не только я, Верея и Эдриан. Но также и Ирвин с Малеком присоединились к нам. Кисточка тоже сидела рядом и своими милым глазками выпрашивала вкусняшку. За обедом говорили в основном о насущных делах, заготовках на зиму, я рассказала о холодильнике, все заинтересовались этой идеей, а Эдриан пообещал воплотить ее в жизнь.
Я наблюдала за всеми за столом. Верея почти не говорила, но внимательно всех слушала, Ирвин рассказывал о проблемах деревни, Малек, думая, что никто не видит, подкармливал Кисточку, а Эдриан все больше смотрел на меня. А у меня было чувство, что я дома, среди своей семьи, и от этого на душе было тепло. Пусть у нас много проблем, и пока точно ничего не ясно, но я уверена, что вместе мы со всем справимся.
Ближе к вечеру, когда я сделала все дела по дому и поток клиентов прекратился, решила сходить в кузницу. Я скучала по Эдриану, по нашим с ним разговорам. Да, мы виделись за обедом, но это не то, хотелось побыть с ним наедине.
Я зашла в кузницу, а Кисточка осталась на улице, что-то выслеживать в растущих за углом кустах.
— У тебя еще много сегодня работы? — спросила я у стоящего ко мне боком мужчины, который что-то чертил на большом листе тонкого железа.
— Если тебе что-то нужно, я могу отложить дела, ничего срочного
