— Ну давай, Женевьева, говори! — сердито повторил Кендрик. — Он красивый?
— Довольно таки… — как будто он сам этого не знал.
Он зачерпнул воздух и спросил более мягким тоном.
— Высокомерный?
Она снова улыбнулась.
— Очень.
— Несносный грубиян?
— Не всегда, — сказала она, задумчиво улыбаясь. — Когда ему захочется, он может быть очень милым.
— Женевьева, — сказал Кендрик внезапно охрипшим голосом. — Любовь моя, у тебя уже есть твой волшебный замок. Он здесь, под твоими ногами. И у тебя есть твой рыцарь. Если он тебе по душе.
Женевьева медленно повернулась. Никогда еще она не хотела так сильно оказаться в мужских объятиях. Она прильнула к стене и подняла глаза на Кендрика. Лунный свет мягко освещал их фигуры, оставляя лицо Кендрика в тени. Но было достаточно светло, чтобы увидеть нежное выражение его лица и искренность во взгляде.
— Мне убить всех драконов, миледи?
— Ох, Кендрик…
— Да или нет. — Он протянул руку и тотчас же в ней оказался его меч, блестевший в лунном свете. — Мой меч готов к бою, миледи. Станешь ли ты дамой моего сердца, чтобы я мог за тебя сражаться?
Женевьева безмолвно смотрела на него. Вот они, ее мечты, ставшие реальностью, а она не знает, что и подумать. Сколько раз она смотрела в звездное небо и просила послать ей того, кто любил бы только ее. Молва гласила о том, что звездная пыль имеет колдовскую силу исполнять все твои желания, но сама она никогда в это не верила.
До этого часа.
— Ох, — сказала она, вытирая слезы, — мне бы очень этого хотелось.
Меч пропал. Кендрик поднял руку и поднес ее к щеке Женевьевы. Тень сожелания исказила его черты, и он бессильно уронил руку. Но не отодвинулся.
— Если бы у меня хватило сил, — прошептал он, — я целовал бы тебя до тех пор, пока ты не запросила бы пощады.
От этой мысли она задрожала.
— Ты замерзла, — сказал он и сделал шаг вперед, как будто хотел согреть ее своим телом.
— Не совсем, — выдохнула она. Вовсе не холод был причиной этой дрожи.
Несколько мгновений Кендрик задумчиво смотрел на нее. Потом он улыбнулся такой печальной улыбкой, что она чуть снова не расплакалась.
— Давай спустимся вниз, — тихо сказал он, — у меня нет с собой плаща, чтобы укутать тебя от холода. Если ты хочешь спать, я приду пожелать тебе доброй ночи.
Она кивнула и последовала за ним вдоль ограждения.
— Ты споешь мне на ночь? — спросила она.
— Все, что захочешь.
— Ту песню, которую ты пел вчера утром.
— Какую именно? — притворился он, что не помнит.
— Ты знаешь. Про развязную девицу, которая спаивает рыцарей, потом забирает все их оружие и продает его. Эта песня мне очень нравится.
Кендрик тяжело вздохнул, когда они стали спускаться по лестнице.
— Если ты дашь мне обещание, никогда не вспоминать об этом при Ройсе, когда вы познакомитесь.
— Почему?
Кендрик послал ей озорную улыбку.
— Потому что это случилось именно с ним.
Женевьева улыбнулась ему в ответ, и когда Кендрик запел, она задумалась.
Что за ирония судьбы. Наконец-то она нашла мужчину, который ее уважал. И кем он оказался? Призраком. Таким же неуловимым, как и рыцари в сверкающих доспехах, о которых она мечтала всю жизнь.
Но она ни капельки об этом не жалела.
Женевьева открыла глаза и, довольная, потянулась. Она отлично выспалась. Никаких кошмаров. Никаких призраков, размахивающих боевыми топорами и грозящими ее убить. Единственным оружием, каким пользовался ее галантный призрак в течение прошедшей недели, были двусмысленные шуточки и нежные улыбки.
Нет, называть его «ее личным призраком» было уже не совсем правильно. Он был ее героем. Ей в голову пришла сумасбродная мысль сшить ленточку, которую Кендрик носил бы на рукаве как подарок от дамы сердца. Может, они с Назиром даже проведут показательный рыцарский турнир в ее честь?
Она проснулась среди ночи и обнаружила, что лежит поверх покрывала после длительной беседы с Кендриком, что в последнее время случалось довольно часто. Она лежала, заботливо укрытая одеялом, а Кендрик смотрел на нее с нежной улыбкой. Она испугалась, что такое физическое усилие могло ему навредить, но он, весело подмигнув ей, ответил, что все тщательно спланировал. Ну, как можно спорить с мужчиной, который готов горы свернуть, чтобы укрыть тебя одеялом?
— Кендрик? — громко спросила она.
Да, любимая? Его голос отозвался в ее мыслях нежной лаской.
Где ты?
На крыше. Соскучилась?
Она улыбнулась. И это говорит мужчина, который месяц назад хотел ее убить. Да, здорово все изменилось.
— Да, изменилось.
Она подскочила, услышав его голос рядом с собой. Он материализовался возле нее на кровати. Грешно иметь такой ленивый, довольный вид с самого утра. Взглянув на нее, он улыбнулся еще шире.
— Мечтала обо мне?
— А ты не знаешь?
— Ты же сказала не лезть к тебе в мысли. Я стараюсь вести себя примерно.
— Почему-то мне кажется, что для тебя это понятие растяжимое. Я содрогаюсь при мысли о том, сколько седых волос ты прибавил милой леди Анне.
Кендрик снова заулыбался.
— Моя мать считала меня идеальным ребенком. Это отец кричал на меня, когда я совершал очередную шалость.
Женевьева повернулась к нему лицом. О, она обожала проводить с ним утро! Ей и вставать-то совсем не хотелось.
— Расскажи мне еще, — попросила она.
— Список моих проступков очень длинный.
— Я скажу, когда мне наскучит.
Кендрик подпер подбородок рукой.
— Ну что же, — начал он с серьезным видом, — конечно, ты думаешь, что я был любознательным ребенком…
— Бедокуром, — уточнила она.
— Очень разумным…
— Несносным сорванцом…
— Предприимчивым…
— Бедная твоя матушка, — засмеялась Женевьева.
— Она считала меня очаровательным, — сказал в свою защиту Кендрик. — Она вовсе не огорчилась, когда я разобрал на части первый разводной мост, чтобы посмотреть, как он устроен.
Женевьева от удивления раскрыла рот.
— Это невозможно! Как тебе это удалось?
— Я сделал это ночью, — гордо сообщил Кендрик. — Мне повезло, что никто из наших врагов об это не знал, иначе сейчас рядом с тобой не было бы такого симпатичного рыцаря.
Она пропустила мимо ушей его похвальбу.
— А что сделал твой отец?
— Похвалил меня за любознательность, а потом заорал на меня так, что я чуть не оглох. В тот раз я отделался легким испугом. Когда же я чуть не разрушил кузницу, было похоже, что он не прочь меня выпороть…
