— Все и всегда хотят быть на моем месте. О чем ты говоришь?
— Теперь ты дух-проводник. Должна исполнять пожелания всех, но в особенности — его, медиума.
Я вся похолодела.
— Нет, — покачала я головой.
Девчонка в платье раздраженно вздохнула.
— В последнее время просыпалась в непривычных местах?
Я уставилась на нее. Я не просыпалась на дороге со вчерашнего утра. Сегодня очнулась достаточно близко от нее, но не… Я очнулась в машине Киллиана.
— Ты там, где он, так ведь?
— Но это не значит…
— Ты связала себя с ним. Ты его проводник. — Глаза девчонки неприятно поблескивали от удовольствия. — Он уже начал тебя призывать?
— Что?
— Если он усиленно подумает о тебе, сконцентрируется на мыслях о тебе, то — пуф! — где бы ты не была, что бы не делала, в тот же миг окажешься рядом с ним.
Мне стало нехорошо. Это может быть правдой?
Лизель посмотрела на небо, постукивая пальцами по подбородку. — Как там нынешние детки говорят? Ах да. Ты его сучка, его загробная сучка. — Она радостно рассмеялась, довольная своей шуткой.
— Эй, Лизель, какая-то ты худенькая сегодня, тебе не кажется? — спросила я. — И вроде стала прозрачней?
Ее смех оборвался, и она принялась разглядывать себя.
— Нет, я не… Это правда? О боже! Эрик, где ты? — Она выскочила из очереди, ища кого-то, кто бы подтвердил, что она не исчезает.
— Это было не очень хорошо, — укорил меня дед Брюстера.
Я на секунду задумалась.
— У тебя… замечательные здоровые волосы, — крикнула я ей вдогонку.
Дед Брюстера пораженно взглянул на меня.
— Это лучшее, что я могу сказать, оставаясь при этом искренней. К том же, она первая начала.
Он открыл рот, чтобы запротестовать, но затем пожал плечами.
— Справедливо.
— Она правду сказала? — спросила я.
Дед Брюстера колебался достаточно долго, чтобы мне стал не нужен его ответ.
— Неважно, — твердо сказала я. — Загробная или нет, я не чья-нибудь сучка.
— Я бы совершенно точно не выразился так, — проговорил дед Брюстера. — Это неуважительно. Но…
— Никаких но. Я не принадлежу Киллиану.
— Ты отрицаешь вашу связь? — небрежно спросил дед Брюстера.
— Я… — До меня медленно дошло, что если я скажу «да», то они, скорее всего, в тот же миг ринутся в школу и начнут доставать Киллиана. Его выкинут из школы, после чего засунут в психушку, а я навечно застряну здесь. С другой стороны, если ему понравится иметь духа-проводника, то я опять же могу застрять здесь навечно. Но он обещал мне помочь. Вопрос только в том: верю ли я ему?
— Ну так? — выдал свое нетерпение дед Брюстера.
Посмотрим на это с эгоистической точки зрения. Если я не помогу Киллиану с этими ребятами, то он не сможет помочь мне, даже если будет этого хотеть. Конечно, это еще не значит, что он вообще мне поможет, хотя ранее явно был готов это сделать. И потом, даже если он изменит свое решения, я могу быть очень-очень настойчивой. В этом часть моего очарования.
— Нет, — наконец ответила я. — Не отрицаю.
Очередь недовольно зашумела.
— Да утихните вы, — рявкнула я.
— Ну хорошо, — вздохнув, сказал дед Брюстера. — Тогда как ты хочешь нас выслушать? В порядке живой очереди? По алфавиту?
— О нет, — покачала я головой и вытянула вперед руки в классической позе: «стоп». — То что я назвала Киллиана своим, — не собираюсь даже думать об этом с позиции Киллиана, — не значит, что я должна иметь дело с вами.
Мое заявление заставило всех на секунду заткнуться.
— Ты поворачиваешься спиной к таким же, как ты? — ошарашено спросил дед Брюстера.
— Среди вас нет таких, как я… кроме, может быть, ее, — я кивнула в сторону хорошенькой блондиночки с косичкой в юбке солнце-клеш с изображением пуделя, нетерпеливо постукивающей ножкой в двухцветной кожаной туфле. Она стояла где-то в середине очереди. — Если ее одеть получше.
— Некоторые из нас ждали годы, десятки лет даже, чтобы высказать свою просьбу, — сказал дед Брюстера. — Думаешь, нам нравится то, что мы здесь застряли?
Я нахмурилась. Теперь, когда он упомянул об этом…
— Нет, наверное нет.
— Ты хочешь лишить нас единственного шанса все исправить? — спросил он. — Такие люди как Уилл, особенные люди, встречаются очень редко.
Я почувствовала укол вины. Никто не говорил мне, что подобное входит в работу телохранителя. — Вы даже не знаете, сможет ли он вам помочь. Он сказал, что не знает, почему одни застревают здесь, а других забирает свет.
— Но ты даже не хочешь выслушать нас, — заметил дед Брюстера.
— Ну почему это должна быть я? — Надеюсь, прозвучало раздраженно, а не хныкающе. Поверьте, между тем и тем есть небольшое, но разительное отличие.
— А что ты собираешься делать? — поинтересовался дед. — Шпионить за живыми? Тебе это быстро надоест.
— Нет, мне есть чем заняться. У меня есть жизнь. Хоть и загробная.
— И в чем она заключается? — с весельем в голосе спросил дед. — В том, чтобы опрокидывать вещи и издавать страшные звуки, до смерти пугая живых?
— Откуда вы знаете это?
— Поверь мне, милая, если у кого и есть мстительный блеск в глазах, то как раз у тебя.
— Ох. Спасибо?
— Знаешь, со всеми этими выходками и розыгрышами ты быстренько превратишься в ничто, — предупредил дед Брюстера.
— Я знаю это… теперь.
Я плюхнулась на скамейку, не удосужившись скрестить ноги, чтобы никто не заметил ямочки на моем левом бедре. Все это ввергало меня в депрессию.
— Помоги своему парню, помоги нам, — попросил дед Брюстера. — Это лучше, чем сидеть сложа руки, наблюдая за живыми. К тому же, это доброе дело. Может быть, тебе всего-то и нужно сделать что-то очень хорошее, чтобы наверху тебя заметили и послали свет.
Я подняла на него глаза.
— А Лизель сказала…
Дед махнул рукой.
— Не слушай ее. Она встречала одного духа-проводника, когда застряла с Клэр в Пуэрто-Рико, и считает себя экспертом. Кроме нее никто из нас до вчерашнего дня не встречал говорящего с призраками. Никто не знает, как это все работает. Все наши знания базируются на ходящих на этой стороне слухах. Ну и на том, что мы видели по телевизору. — Он пожал плечами. — У тебя есть шанс помочь себе. Не упусти его.
Я вздохнула.
— Ладно. Я попробую. Что мне нужно делать?
В обычных условиях нахождение в крохотной жаркой и редко используемой комнатке, в которую каждый десять минут заглядывает Брюстер, показалось бы мне кошмаром. Особенно, когда дед Брюстер и другие призраки в курсе того, кто я и как можно привлечь мое внимание. Хватило бы и четверти часа, чтобы я съежился под столом, защищаясь от их толчков и пихов. Брюстер бы после этого точно меня в покое не оставил.
