— А это Джиллиан и Дэвид, — представила очередную пару Tea, двигаясь по кругу. — Джиллиан — моя дальняя кузина, ведьма, а Дэвид — человек. Они тоже духовные супруги.
Джиллиан была крошечной, со светлыми белокурыми волосами, окружавшими ее головку шелковым облаком, и темно-фиолетовыми глазами. У Дэвида были темные волосы, карие глаза и худое загорелое лицо. Они оба улыбнулись Ханне.
Tea продолжала знакомить ее с остальными:
— Это Ракель и Квин. Ракель — человек… она была охотником на вампиров.
— Я им и осталась. Но я убиваю только плохих вампиров, — холодно произнесла Ракель.
Она была высокой, черноволосой и, казалось, в совершенстве владела своим телом. Глаза ее пылали зеленым пламенем.
— А Квин — вампир, — добавила Tea.
Квин был тем самым парнем, который отметил, что Эрик «всего лишь» человек. Он был очень красив, с правильными чертами лица, резко выраженными, но изящными. У него были черные глаза и такие же темные волосы, как и у Ракель. Он коротко улыбнулся Ханне, и хотя улыбка эта была красивой, в ней чувствовалась что-то раздражающее.
— Квин — единственный среди нас, кто может сравниться с тобой в памяти о прошлом. Его превратил в вампира Хантер Редферн еще в шестнадцатом веке.
На лице Квина снова вспыхнула улыбка.
— Вы, случайно, не жили в колониальной Америке? Может, мы там встречались?
Ханна улыбнулась в ответ, с интересом приглядываясь к Квину. На вид ему было не больше восемнадцати.
— Так вот почему все здесь выглядят так молодо? — спросила она. — Вся прислуга… я имею в виду, Нильсон и другие парни в форме. Они все вампиры?
Tea кивнула.
— Они все превращенные вампиры. Ламии — такие, как Джеймс, — могут взрослеть, если захотят. Но если человек превращается в вампира, он перестает стареть. Причем никого старше девятнадцати нельзя превратить в вампира: их тела уже не смогут измениться. Они просто сгорают.
Ханна ощутила странный озноб. Какое-то предчувствие охватило ее. Но прежде чем она смогла что-то произнести, в разговор вмешался новый голос:
— Ну вот, говорите о ламиях, а что же меня не представляете?
Tea повернулась к окну:
— Извини, Эш, но если ты там заснул, то нечего упрекать нас в том, что о тебе забыли. — Она взглянула на Ханну. — Это еще один Редферн, кузен Джеймса. Его зовут Эш.
Эш был великолепен: высокий, элегантный, с пепельно-белокурыми волосами. Но когда он встал, не спеша подошел к Ханне и взглянул ей в глаза, она вздрогнула.
Его глаза были такими же, как у Майи: их цвет все время менялся. Сходство было настолько разительным, что Ханна не сразу смогла прикоснуться к его руке.
«Он унаследовал гены Майи», — подумала она.
Эш улыбнулся ей и вновь развалился в кресле.
— Здесь, конечно, не весь Рассветный круг, — пояснила Tea. — На самом деле мы самые новые его члены. Мы живем по всей стране… повсюду. Но Тьерри специально собрал нас вместе, чтобы поговорить о принципе духовного супружества и о пробуждении древней силы.
— Это было на прошлой неделе, перед тем как он узнал о тебе, — сказала медноволосая Поппи. — И прежде, чем он умчался. Но мы говорили обо всем без него, пытались разобраться, что делать дальше.
— Мне бы хотелось помочь вам, — сказала Ханна.
Это всем понравилось. Но Tea сказала:
— Ты должна вначале подумать. Находиться вместе с нами опасно.
— Мы у всех в «черном списке», — сухо заметила Ракель, темноволосая охотница на вампиров.
— Мы восстановили против себя все Царство Ночи, — произнес Эш, вращая своими беспрестанно меняющимися глазами.
— Мы! Ты сказал «мы»! — торжествующе, будто он выиграл спор, воскликнул Джеймс, повернувшись к кузену. — Ты признаешь, что являешься одним из нас.
Эш глядел в потолок:
— У меня нет выбора…
— Но у тебя он есть, Ханна, — прервала его Tea. Она улыбнулась, однако взгляд ее мягких карих глаз был серьезен. — Тебе нельзя подвергать себя еще большей опасности, чем та, что грозит тебе сейчас.
— Я считаю… — начала было Ханна.
Но закончить она не успела: откуда-то снаружи донесся страшный шум.
— Оставайся здесь, — быстро сказала Ракель, но Ханна побежала вместе со всеми к парадному входу. Она услышала свирепое рычание и лай, доносившиеся с улицы… очень знакомые звуки!
Кругом с мрачным видом бегали Нильсон и другие «агенты ЦРУ». Они действовали со знанием дела, быстро, но без суеты. Ханна поняла, что они знают, как справляться с подобными вещами.
Но Люпы нигде не было видно.
Рычание стало громче и перешло в отрывистый лай. Раздался визг, а затем послышался шум драки. После наступившего на миг молчания Ханна услышала звук, от которого у нее по коже побежали мурашки, — дикий и жуткий… Волчий вой! К нему присоединились два других волчьих голоса; сплетаясь в прекрасную и мрачную гармонию, они звучали то повышаясь, то понижаясь. Ханна едва могла вздохнуть, ее всю, с ног до головы, охватила дрожь. Затем вой зазвучал на одной ноте, долго, бесконечно долго. И все стихло.
— Ого… — прошептала миниатюрная блондинка, которую звали Джиллиан.
Парадная дверь открылась. Ханна почувствовала, что смотрит вниз, почти на уровень земли, но никакое четырехногое существо в дом не вошло. Вместо этого на пороге оказалась Люпа с двумя парнями — взъерошенные, возбужденные и ухмыляющиеся.
— Это просто были несколько разведчиков, — сказала Люпа. — Мы их прогнали.
— Разведчиков Майи? — спросила Ханна, превозмогая спазм в желудке.
«Значит, это правда. Майя пытается штурмовать дом, чтобы добраться до меня».
Люпа кивнула.
— Все будет в порядке, — постаралась произнести она помягче. — Но я думаю, вам всем лучше оставаться сегодня в доме. Можете посмотреть фильмы или пойти в игротеку.
Ханна провела весь день, беседуя с членами Рассветного круга. Чем больше она о них узнавала, тем больше они ей нравились. Ее смущало только одно. Казалось, все они слишком прислушиваются к ее мнению, как бы полагая, что она мудрее и лучше их, потому что прожила много жизней. Но Ханна так не считала и поэтому чувствовала себя неловко.
Она все время пыталась не думать о Тьерри… и о Майе.
Но это было нелегко. Вечером она беспокойно бродила по дому и наконец поднялась в маленькую приемную на втором этаже, расположенную над огромной гостиной.
— Не можешь расслабиться? — лениво проговорил кто-то позади нее.
Ханна повернулась и увидела Эша: подтянутый, элегантный, он стоял, опершись о стену. В сгущающемся сумраке комнаты его глаза казались серебристыми.
