— Вы хотите стать драконоборцем? — вдруг спросила она.
— Я… — Батист смотрел на раскрытую страницу, на заголовок шедший поперек листа «Властители мира». Первозданного мира, добавил он про себя, разглядывая малоприятные, но завораживающие необычными пропорциями силуэты драконов. Чудовища всех мастей запестрели перед ним чередой, обитатели пещер, рек, болотные твари, повелители погоды, летающие властелины небес, хранители кладов, горные охотники, поджигатели городов. В памяти возникла страшная картина горящего города, мимо которого Батист проезжал однажды. Все там было точно таким же, как на иллюстрации в книги, даже грязно-оранжевые столбы огня, взметавшиеся ввысь к мрачным ночным небесам. О причине пожара путнику намеренно не сказали, только посоветовали гнать коня, как можно быстрее, и никогда не возвращаться. Батист тогда так спешил, что счел нужным последовать совету, к тому же, при виде пожарища, горящих тел и пепелищ его пробрал неприятный леденящий страх, но не перед огнем и даже не перед смертью, а перед чем-то сверхъестественным, необъяснимым и непостижимом. Тайну такого внезапного озарения не смогли бы ему раскрыть никакие книги из университетского архива.
— Вы сразились бы с ними, чтобы отомстить за ту, что была вам дорога? — рука феи взмахнула над ярко проиллюстрированной страницей.
Батист взглянул на отвратительные физиономии гивров, вивернов, геральдических драконов. Попытался оценить одним взглядом силу амфитепра и линдворма, ощутил неприятный холодок при взгляде на мутно-зеленые туловища драконов, распространявших чуму. Что ему все это капище зла, смрадные, извивающиеся твари, их зловонное огненное дыхание? Что такое их сила перед его жаждой мщения?
— Да, я бы победил их, — смело заявил он. И это была вовсе не бравада, он готов был драться не на жизнь, а на смерть. Хоть сейчас, прямо на улицах Рошена в объятиях ночи, на ныне пустынной площади костров, где днем свершаются казни, а сейчас нет ни души.
Как безрассудно ты вершишь в свою судьбу, говорили погрустневшие глаза феи, но вслух она произнесла совсем другое. Ее тоненькие длинные пальчики ловко отстегнули от корсета брошь и положили поверх страницы. Какое роковое противопоставление! Над нарисованным смрадным болотом хищников, одержимых самыми низменными страстями теперь извивался изящными кольцами сверкающий золотой дракон. Не брошь, а символ нерушимой власти и таинственной красоты. Блестящие туловище свилось живописным затейливым орнаментом, вместо глаз сверкали два крошечных аквамарина, над продолговатой головой висел то ли венчик, то ли корона — еще один символ могущества чудовища. Но сколько в этом монстре величия, силы и, как это ни странно, очарования.
— С ним ты готов сразиться? — сурово, как на допросе поинтересовалась фея.
Батист хотел с благоговением погладить золотую брошь — дракона, но поспешно отдернул руку, будто забоялся обжечься.
— Да…наверное, — пробормотал он.
— Ты не уверен?
— Это его тень я видел на стене в своих снах и в реальности? — Батист с надеждой посмотрел на фею, будто от ее ответа зависела его судьба.
— Ты сам должен узнать его в лицо, таковы правила игры. Я не могу выбрать за тебя. Кого ты хочешь видеть своим противником демона или человека?
— Демона в облике человека? — с языка невольно сорвалось то предположение, которое не смог бы выдумать сам Батист. Это чужак в рваном плаще заставил его произнести слова. Горло заболело так, будто его сдавили ледяные пальцы.
— Я бы предпочел сразиться с чудовищем, — поспешно сказал он, ничуть не опасаясь, что фею насторожит такая быстрая смена мнений. Как она может быть честна с тем, кто не откровенен с ней самой.
Фея прочла его мысли и, кажется, поняла, почему он растерян и смятен.
— Знаешь, иногда охотник сам становится жертвой, — предостерегла она. — Ты можешь погнаться в чащу за одним волком и вдруг попасть в окружение к целой стае. Я знала одного человека, настоящего рыцаря, который решился уничтожить хищника, и не в одиночку, а во главе целого отряда единомышленников, но так увлекся, что сам не заметил, как попал в ловушку.
— Со мной все будет иначе, — уверенно возразил Батист.
— Поживем, увидим, — она лениво облокотилась о стол. — Так ты готов побороть дракона?
— Да, если он причастен к смерти Даниэллы, — от бравады Батиста не осталось и следа, он, не отрываясь, смотрел на золотую брошь, и она казалась ему неким роковым символом. Чем-то, что связано с предначертанием его собственной судьбы.
— Я помню горящий город, — произнес он, как будто для самого себя. — Помню крики, запах гари, ведра воды и водовозов, бессильных потушить огонь. Мне кажется, я успел заметить золотую тень, взметнувшуюся в небесах, наподобие кометы. Не мог же пронестись над пожаром метеор. Я вступлю в единоборство с драконом и сгорю, если проиграю?
Батист вновь просительно посмотрел на фею, ожидая ответа, но она только неопределенно пожала плечами.
— Кто знает? — тихо произнесла она, будто вздохнула. — Сгореть можно и не в огне. Нас жгут изнутри собственные необузданные чувства, ненависть, зависть, гнев, жажда мести и любовь. Никогда не влюбляйся, Батист, иначе сам можешь стать рабом демона. Того самого демона, которого преследуешь.
Она наклонилась, чтобы закрыть книгу, и на ее губах уже не играла улыбка.
— Помни о моем предостережении, — повторила фея, и переплет книги, закрываясь, громко хлопнул, будто отгораживая путь к отступлению. Все решено, и нельзя уже шагнуть назад. Батист знал это, но не огорчался, он никогда не шел на попятную.
— Ты сжег за собой все мосты, — подтвердила она. — Возможно, ты еще увидишь не один пылающий город. Может быть, тебя ждет неминуемая смерть и одно страшное открытие, а до этого стоит повеселиться. Раз уж ты так уверен в неизбежности смертельной схватки, то надо развлечься в последний раз. Ты хочешь на маскарад?
— На маскарад? — Батист не хотел сейчас никуда идти, но живая веселость и задор в ее голосе были слишком заразительны.
— Я смогу провести тебя без приглашения на любой прием, но там уже будешь заботиться о себе сам. Договорились?
— Конечно, — он уже забыл о списке жертв и предположениях. Следствие может подождать. Батист думал только о том, где в такое время можно раздобыть маску.
— Мы одолжим маску у кого-нибудь, — беспечно сообщила она. — Добыть костюм это не проблема, деньги для этого не нужны, по крайней мере, пока ты в нашей компании.
— В нашей? Вы не одна? С вами пришел кто-то еще?
Противный, заливистый смех раздался за стеллажами, ему вторило хихиканье под окном, длившееся всего лишь миг, но от него у Батиста пробежал мороз по коже, он чуть было не раздумал идти. Нельзя же так опрометчиво спутываться с нечистью.
