— Ты должно быть сладкоежка…
— Сладкоежка? — Улл бросил на нее смущенный взгляд.
— Я заметила, что тебе действительно нравится хунаджа. Это похоже на то, что у нас на Земле называется медом. Это очень мило, — она наблюдала, как румянец заливает бледное лицо Улла.
— Хунаджа — редкое лакомство в Торнианской Империи. Его можно найти только на моей родной планете Бетельгейзе.
— Тогда я рада, что они включили его в состав запасов с припасами на «Искателе». Каждый человек заслуживает иметь что-то, что напоминает ему о доме.
— Этот… «мед» на вашей планете — тоже большая редкость?
— Было время, когда это было так. Популяция пчел внезапно начала сокращаться из-за нескольких факторов, но, к счастью, мы смогли справиться с этим. Теперь медоносные пчелы живут в достаточном количестве, так что у нас достаточно запасов меда.
— Точно так же, как у вас есть достаточно женщин.
— Мне никогда приходило в голову такое сравнение, но в каком-то смысле да, — она осторожно положила на стол столовые приборы. — Я хочу сказать тебе кое-что, пока могу, но не хочу, чтобы это прозвучало снисходительно или чтобы ты воспринял это таким образом.
Улл отложил лепешку, только что намазанную им хунаджа, в сторону.
— Ты можешь говорить мне все, что хочешь, Триша, и я выслушаю и приму это.
— Когда я впервые встретил тебя…
— Когда я похитил тебя, — поправил Улл.
Она слегка улыбнулась ему.
— Когда ты похитил меня, я искренне верила, что ты — самый высокомерный, упрямый, неприятный пришелец, которого я когда-либо встречала.
— Я был тогда единственным пришельцем, которого ты когда-либо встречала.
— Верно. — Кто бы мог подумать, что у Улла есть чувство юмора? — А теперь перестань меня перебивать.
— Прошу прощения.
— Я также полагала, что если ты был лучшим из тех, кого мог послать твой Император, с твоим ужасным характером и агрессивным отношением к женщинам, то не было бы никакого способа достичь соглашения.
«Вот видишь, она в тебя не верит. Она никогда не верила в тебя».
Внезапно снова возник в его голове мрачный голос, и мужчина напрягся.
Триша заметила, как потемнели его глаза, и положила руку ему на плечо.
— Ты же сказал, что выслушаешь меня.
— Продолжай, — прорычал он.
— Как я уже говорила, ты были резок и агрессивен и, казалось, обижался, когда у меня и мыслей не возникало тебя чем-то обижать. Но по мере того, как я узнавала тебя, как ты был воспитан, и узнавала о вашем обществе, я начала тебя понимать.
— Понимать?
— Что хотя наши культуры очень различны, как и многие наши взгляды и убеждения, мы гораздо больше похожи, чем кто-либо из нас думал.
— В каком смысле?
— Если разобраться, по сути, все, чего мы хотим, — это чтобы нас любили такими, какие мы есть. Не из-за того, кто наша семья или каково наше положение, которое мы занимаем в обществе, а за то, кто мы есть, как личности.
— Это было бы правдой, но, похоже, ты веришь, что со мной этого никогда не случится.
— Что?! О чем ты говоришь? Я никогда этого не говорила!
— Ты сказала, что с моим резким и агрессивным отношением ни одна женщина никогда не захочет соединиться со мной, не говоря уже о том, чтобы и вовсе потом остаться.
— Это не то, что я имела ввиду, — ударив ладонями по столу, она вскочила на ноги. — Но я упустила из виду упрямство, которое ты сейчас демонстрируешь! Боже, мужчины так бесят, особенно когда ты пытаешься просто сделать им комплимент!
Улл поднялся вместе с ней и уже собирался выскочить из комнаты, но ее слова остановили его.
— Комплимент?
— Да. Комплимент, идиот!
Улл быстро пересек комнату и прижал ее к своей груди. Наклонившись и почти касаясь губами ее губ, он прошептал:
— Какой комплимент ты хотела мне сделать, моя Триша?
— Что… что я гордилась тобой сегодня, — прошептала она, положив руки ему на грудь, — ты прислушался к тому, чем озабочены наши лидеры и нашел решения возможных проблем. Может быть, не идеальные, но решения. Ты был честен с ними, даже когда это было не в твою пользу. Ты рассказал им, с чем они и ты столкнулись, и никогда не терял самообладания. Ваш Император выбрал именно того мужчину, которого нужно отправить на Землю.
— И ты больше не считаешь меня высокомерным? — он легонько поцеловал ее в уголок рта. — Или упрямым? — он проделал то же самое с другой стороны ее рта. — Или агрессивно настроенным? — и после этого вопроса он завладел ее губами жадным поцелуем, приподняв ее в воздух.
Пальцы Триши инстинктивно вцепились в грудь Улла, когда он приподнял ее и позволил погрузиться в поцелуй. Боже, всего несколько мгновений назад она думала, что он уходит из ее жизни навсегда, но теперь он целовал ее так, словно никогда не отпустит, и она хотела этого.
Скользнув пальцами вверх по твердым, выпуклым мышцам его груди, затем по широким плечам, она наконец погрузила их в его волосы, усиливая поцелуй. Боже, как же она хотела его, хотела потеряться в этом поцелуе и в Улле. Ей так хотелось забыть обо всем и обо всех. Но она не могла… И не из-за того, как это может повлиять на всех остальных, а из-за того, как это повлияет на Улла.
Боже, как она хотела его, хотела затеряться в Улле и в том, что он заставлял ее чувствовать, и забыть обо всем остальном мире. Неужели она хотела слишком многого? Всего лишь немного счастья для самой себя.
* * *
— Мне очень жаль, Стив, но я должна положить этому конец.
— О чем ты, Патрисия, почему? Нам хорошо вместе, и я нравлюсь Трише.
— Я знаю, и ты прав. Мой ребенок любит тебя, но я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Ты мне небезразличен, Стив. Но Мартин всегда будет единственным мужчиной, которого я люблю, и ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь того, чтобы найти кого-то, кто полюбит тебя. Ты слишком хороший человек, и я не могу допустить этого.
* * *
Триша оторвала свой рот от губ Улла, задыхаясь от нахлынувших на нее воспоминаний. Ей было восемь лет, когда ее мама начала встречаться со Стивом Эйблом, коллегой-адвокатом. Они встречались уже почти год, и в глазах юной Триши это время было самым счастливым. Ее мама и Стив ходили на свидания. Триша даже думала, что ее мама могла бы выйти замуж за Стива. Ровно до той ночи, когда она встала, чтобы выпить воды и невольно подслушала тот разговор.
Она потом снова легла в постель, но Стив исчез из их жизни. Когда она спросила свою маму об этом, все, что та ответила, что рабочий график Стива стал весьма загруженным, но однажды они снова увидятся с ним.
И они сделали это почти год спустя.
Они тогда были с мамой в парке, когда Стив прошел мимо, обнимая за плечи другую женщину. Он остановился и представил женщину как Шелли, свою невесту. Ее мама поздравила их и пожелала им всего хорошего.
После этого Триша больше никогда не видела Стива, вплоть до дня похорон ее мамы. Он, его жена и трое их детей пришли тогда, чтобы проститься.
Ничего этого не случилось бы, если бы ее мама не была честна со Стивом и не поставила его желания и потребности выше своих собственных. Она познала настоящую любовь и хотела, чтобы он тоже ее испытал.
— Триша?
Озабоченный тон Улла вырвал ее из воспоминаний.
— Что случилось? Разве я причинил тебе вред?
— Нет, — успокоила она его, но все же убрала пальцы с его волос и слегка прижала их к груди, безмолвно прося отпустить ее. — Но мы не можем этого сделать.
— Но почему? — зарычал он, отказываясь отпускать ее.
Триша посмотрела в его прекрасные серые глаза и не смогла удержаться, чтобы не погладить его по щеке.
— Ты такой красивый.
От этих слов глаза Улла распахнулись от удивления. Никто никогда раньше не говорил ему ничего подобного, и то, что это была Триша, значило для него еще больше. Повернув голову, он нежно поцеловал ее ладонь.
