— А драконы способны? — хмурюсь я.
— Многие века, — без тени сомнений заявляет она.
— Интересно…
Мы останавливаемся у дверей в тронный зал, и я замираю на миг, боясь, что всё уже произошло без моего участия. Когда я направлялась в свою комнату, чтобы привести себя в приличный вид, то была совершенно уверена, что Тагел дождётся меня, но сейчас сомневаюсь в этом.
С какой стати дракону тратить время?
Собравшись с духом, киваю слугам, и те открывают двери. Вхожу в практически пустой зал и вижу на троне единственного человека, который присутствует.
— Живой, — выдыхаю с облегчением. Ускоряю шаг и громко спрашиваю непривычно бледного и странно молчаливого Леастера: — Я слышала, что прибыл Тагел иен Огаут, и хотела бы засвидетельствовать ему своё почтение.
— Тогда тебе придётся спуститься во двор. — Голос принца скрипит, как несмазанная дверца. — И подождать, когда закончится поединок.
— Подождать чего?! — изумляюсь я.
Что здесь произошло? Оглядываюсь на окно и подбегаю к нему.
Глава 46
Распахнув створки разноцветного витража, выглядываю во двор. Внизу вижу сражающихся на мечах мужчин. Длинные светлые волосы, мужественные фигуры, похожая одежда. Кто из них иен Огаут?
— Тагел, — шепчу я, и один из воинов, будто ощутив мой зов, смотрит вверх.
Наши взгляды пересекаются, и я задерживаю дыхание: это мой дракон! Но в этот миг противник пользуется заминкой, и от удара мечом рубашка иен Огаута окрашивается в алый.
— Нет! — в ужасе вскрикиваю я.
Первый порыв — выпрыгнуть из окна, но так я переломаю себе ноги о выложенный камнями дворик. Я оборачиваюсь и бегу к выходу, чтобы помочь Тагелу, — уж не знаю как. Сделаю подножку Икелу!
Воспользуюсь элементом неожиданности, ведь дамы здесь не вступают в сражения. Тело леди Лексии за время моего пребывания в нём немного окрепло и перестало быть чересчур хрупким. Сказались скачки на лошадях… драконе… прочие жаркие тренировки!
Отвлеку внимание. Я сумею!
Но на пути к заветным дверям меня перехватывают за талию и приподнимают над полом.
— Куда собралась, моя неверная жёнушка? — шипит на ухо Леастер.
— Надо помочь ему! — пытаюсь вырваться я.
— Ты уже помогла, — жёстко смеётся принц. — Теперь, когда властелин Кеола ранен, иен Вудраф справится сам. Он ведь столько лет мечтал о мести! Лучше не подворачивайся под руку, чтобы он и тебя не убил.
Замираю в объятиях Леастера, едва дыша.
— Что?! — Затылок леденеет от догадки. — Так вот что на самом деле случилось с моими родителями!
Тагел не вспомнил ни Риасант, ни их казнь, и всё потому, что на самом деле не сжигал замок. А за планом Леастера точно стоит иен Вудраф, у которого появился веский мотив — месть! Вот откуда деньги на подкуп Зозада и других вассалов короля Грибуна. По замыслу младшего Нибба, он получает корону (или две), а Икел — жизнь моего дракона?
Ну уж нет.
Призвав всё самообладание, сосредотачиваюсь на захвате и с лёгкостью освобождаюсь с помощью ещё в моём мире заученного приёма. Принц выплёвывает ругательства и потирает запястья, а я отталкиваю мужа:
— Почему же Лексия думала, что её замок сжёг Тагел? Ты обманул бедняжку?!
Осекаясь на полуслове, Леастер растерянно моргает:
— Ты говоришь о себе как о другой женщине? — Лицо его на миг мрачнеет. — Совсем умом тронулась? Видимо, это последствия яда. Нуолис предупреждал! Ты очнулась совсем другой. — Неожиданно он белозубо улыбается и подмигивает: — Я уже говорил, что такая ты мне больше нравишься? Бесстрашная, дерзкая и острая на язык. А случай в спальне? Я сначала разозлился, а потом восхитился.
— Отвечай, Леастер, — прервав его восторги, требую я. — Ты обманул Ле. меня?
Уголки его губ опускаются, в глазах снова появляется раздражение.
— Лексия. — Он сжимает мои плечи и слегка встряхивает. — Как я мог обмануть, если ты сама всё видела? И умоляла отомстить! Даже если ты потеряла память. Не важно! Всё вот-вот свершится, и Вудраф убьёт своего крылатого сородича, а потом я прикончу Икела. Уничтожу. Ради жизни!
— Убьёшь дракона? — ужасаюсь я и бросаю беспокойный взгляд на распахнутое окно. Прислушиваясь к звону мечей, шиплю: — Это не я сошла с ума, Леастер, а ты свихнулся. Он первый казнит тебя… И пепла не останется! Но ты и близко не подойдёшь, ведь каждого дракона охраняет колдун!
— Который лишится магии вместе с хозяином, когда умрёт Тагел, — нависает надо мной Леастер. — Ты рассказала мне эту легенду. Тайну, за которую твои родители заплатили жизнью! — Он проводит пальцем по моим губам и просит почти с нежностью: — Любовь моя, вспомни! Убить дракона может лишь его сородич, Лексия. Но за это Имори отвернётся от своего дитя, и тот станет человеком. Слабым, никчёмным. Смертным! Я прикончу его и обрету трон властелина. Всё как ты обещала.
Я с трудом втягиваю воздух в пылающие лёгкие и шепчу:
— Лексия обещала?..
Вырываюсь из его рук и мотаю головой. Созданная мною картина добра и зла рассыпается на глазах. Я едва могу дышать. Озираюсь с недоумением. Неужели хитрый сложный план придумала и с помощью принца воплотила невинная восемнадцатилетняя девочка?!
— Нет. Как такое возможно? Ты же мне смерти желал! Помнишь, как всем рассказал, что видел меня выпавшей из окна спальни дракона?
Лицо принца становится злым.
— Ты же хотела выглядеть невинной жертвой! Я даже подумал, что яд ты приняла для того же, но ошиблась с дозировкой. Или?.. — Прищурившись, он хватает мои запястья, и его пальцы причиняют мне жуткую боль. — .Ты с самого начала решила выставить злодеем меня?
Я снова слышу звон мечей, леденея от страха за раненого Тагела, изворачиваюсь и пинаю принца, пытаясь попасть между ног.
— Ты он и есть! — Но, запутавшись в пышных юбках, едва не падаю. Вцепившись в камзол Леастера, смотрю на него исподлобья и быстро говорю: — Ты планировал убить отца, пусть и чужими руками. Хотел уничтожить короля Фарамана, чтобы заполучить и его трон. Неужели после этого ты невинная овечка?! Кстати, огорчу. Грибун жив и не особо расстроен смертью жены, а вот о твоей мечтает. Угадай зачем?
Принц кривит губы:
— Вот оно что! Плохо, что я раньше не догадался, иначе ни за что не позволил бы спрятать закладную тебе. Но ты жестоко просчиталась, любовь моя.
— Да пусти же!
От безысходности впиваюсь зубами в руку Леастера, но он с лёгкостью разворачивает меня, вжимает в своё тело и пытается поймать губы, чтобы украсть поцелуй. Я с отвращением отворачиваюсь, и принц окончательно приходит в ярость.
— Я уже король, Лексия! Иен Огаут сообщил о гибели моего отца. — Он холодно смеётся:
— Обвинил меня в этом. Меня! Ты на это рассчитывала, дорогая? Что Тагел казнит меня, и ты получишь свободу и выйдешь за Грибуна? Если не желаешь делить трон со мной, то так тому и быть!
Он сжимает мою шею и давит с такой силой, что перед глазами темнеет. Я пытаюсь оттянуть его пальцы, отвоевать глоток воздуха, но меня одолевает слабость. Лишь ногти безвольно царапают кожу принца.
— Жаль, любовь моя. — В голосе Леастера слышу подлинную печаль. — Но ты сама решила, что…
Его слова исчезают в нарастающем шуме, что от нехватки кислорода звучит у меня в ушах. Я постепенно теряю сознание.
В голове полный сумбур: ужас, непонимание, непринятие. А как же страх Лексии? И её любовь? Неужели все эти чувства были ненастоящими? Или они были искренними, но я не так их понимала? Можно ли странные отношения Лексии и принца считать любовью? И что вызвало у девушки такую ненависть к Тагелу? И не к этому иену, а к драконам в целом?
Я никогда не узнаю этого, потому что жизнь медленно утекает из меня с остатками воздуха.
«Жаль, любовь моя». Эти слова жгут сердце, будто калёным железом, но относятся вовсе не к Леастеру. Я скорблю, что нам с иен Огаутом было отмерено так мало времени. Раскаиваюсь, что не рассказала ему о том, кто я на самом деле. Что сомневалась в искренности своих чувств и не призналась в них.
