Но долго так стоять я себе позволить не могла. Где-то за поворотом в конце коридора хлопнула чужая дверь, что заставило меня, надеясь на удачу, повернуть ручку и протиснуться в темную комнату, как только стало понятно, что на ночь огневик и некромант не запираются.
Темно было хоть глаз выколи. Мне приходилось с усилием вглядываться в окружающее пространство, напрягая глаза. Могла бы зажечь огонек на ладони, но так рисковать я не желала.
А в комнате почти царила тишина. Усмехнувшись, я медленно подошла к источнику храпа, но на пути мне попалась какая-то вещь, о которую я успешно запнулась. Что это было — плащ, штаны или рубашка, рассмотреть в темноте не получилось да и не сильно хотелось. Главное, что я не упала на спящего, разбудив тем самым его и, наверное, весь этаж.
Просто, если бы я спала, и кто-то вдруг свалился на меня, кричала бы я долго и упорно, время от времени отбиваясь от нападавшего.
Всмотревшись в лицо спящего парня, я поняла, что храпит никто иной как Леу. Его голова лежала на подушке, подбородок был задран, а руки закинуты назад. Создавалось впечатление, что он вот-вот намеревался начать спортивные упражнения. Не хватало только согнутых в коленях ног.
Вторая кровать стояла у стены ровно напротив первой. Сделав шаг вперед, я вдруг подумала о том, что сонный порошок нужно было подсыпать и огневику тоже. Если он проснется до того, как я уйду, объяснить свое нахождение здесь точно не смогу.
Навряд ли его устроят слова о том, что он меня сам приглашал.
Достав баночку с краской и кисточку, я сделала еще один шаг вперед. В моих планах были закрученный усы, как у одного мужчины, с которым я случайно столкнулась на улице. Еще я хотела нарисовать под углом широкие брови в форме прямоугольников и, наверное, треугольную бороду — большая борода на подбородке Ио точно не поместится.
Замечтавшись, я пропустила тот момент, когда некромант открыл глаза.
— Ты что тут забыла? — спросил он строго, а я не только растерялась, но и испугалась.
Потому что добрым Ионтин не выглядел даже в темноте.
— Леу приглашал меня в гости. — произнесла я то, что использовать в качестве отговорки вроде как не собиралась.
— И ты решила прийти ночью?
Ответы у меня закончились. Отвинтив крышку с баночки одним движением, я взмахнула рукой, но краска и не подумала выливаться. Видимо, загустела от времени, а может засохла — я ее состояние заранее проверить не додумалась.
Прекрасно осознавая, что вот сейчас меня просто убьют — как только Ио отойдет от моей наглости, я просто бросила в него банкой и пустилась из комнаты наутек. Бегать я умела очень хорошо, но не учла одного маленького факта.
Ио бегать тоже умел, а после прошлой нашей погони, видимо, еще и тренировался.
Он настиг меня на стеклянном мосту между мужским общежитием и главным зданием академии. Просто схватил за плечо и дернул что есть сил в сторону, бросая на стеклянную стену. На то, чтобы понять, как действовать дальше, у меня была всего секунда, но ее не хватило ни на что, потому что, как и в прошлый раз к стене меня в буквальном смысле прижали.
Его черные глаза сверкали злостью, пока я задыхалась от быстрого бега, пытаясь справиться с нервно колотящимся сердцем. К моему глубочайшему сожалению, я не обнаружила на лице некроманта ни пятнышка синей краски — у меня не получилось отомстить, уязвить его самолюбие. Этот забег с препятствиями я проделала зря.
Молчали. Ионтин тоже приходил в себя после преследования своей жертвы. Наверное, сейчас он придумывал кары, которые мог бы обрушить на мою голову. Лично я именно этим и занималась — размышляла над способами членовредительства в сторону одного конкретного мага.
Ну и еще испытывала непреодолимую потребность что-нибудь сказать, глядя ему в глаза. Но стоило мне только придумать вопрос, а именно “Ты почему не спал?” — самое глупое, что вообще могло прийти мне в голову, причем тон обязательно должен быть обвинительным, как Ионтин прижался к моим губам.
Ощутив чужие губы у себя на губах, услышав чужой болезненный стон, я словно отупела на мгновение. Просто стояла растерянно, ошалевшая от того, что со мной сейчас происходит, но некроманту этого показалось мало.
Его язык толкнулся в мои сомкнутые губы.
Тут-то я и задергалась в его руках, но выбраться из тесных даже не объятий, тисков, у меня не получилось. Меня по-прежнему с силой прижимали к стеклу, не давая толком дышать.
Крепко сжав ладонью мой затылок, врываясь пальцами в мои волосы, он лишь усилил напор, почувствовав сопротивление, но зубы я сжимала до тех пор, пока парень не сдался и не посмотрел на меня.
— И почему ты такая упрямая? — процедил он, глядя на меня сверху вниз, в то время как тело его сотрясало от ненависти.
Я не ответила. Во-первых, считала, что он не имеет никаких прав на возмущения в отношении меня, а во-вторых, для того, чтобы ответить, нужно было открыть рот, чего я в присутствии некроманта больше делать не собиралась ни при каких обстоятельствах.
А Ионтин и не думал от меня отходить. Его вполне устраивало и наше положение, и то, что мне трудно дышать, будучи придавленной.
— Хочешь дать мне пощечину? — его веселье однозначно было злым, как и застывшая на губах усмешка.
О, я бы сейчас многое могла ему сказать. И про невесту его, и про него самого, и про всех аристократов разом, но вместо этого обронила всего одну фразу:
— Не угадал. — и что было сил толкнула его в каменную грудь, а после врезала кулаком в глаз, все-таки оставляя на его лице синий, несмываемый как минимум несколько дней, рисунок.
На этот раз я не дала себе ни секунды на промедление. Сбежала до того, как второкурсник пришел в себя и не останавливалась до тех пор, пока не ворвалась в санузел на нашем этаже.
Не знала, сколько простояла у раковины. Сначала губы мои покраснели — так сильно я их терла, а потом посинели от ледяной воды, что, впрочем, меня не остановило. Умывшись напоследок, я взглянула на свое отражение. Выражение моего лица как никогда сейчас передавало всю ту гамму чувств, что я испытывала.
Растерянность и раздражение. Страх и злость. Стыд и отчаяние.
От переполняемых меня эмоций, мне казалось, что я просто взорвусь, а потому неудивительно, что прежде, чем уснуть, мне пришлось как следует повертеться с бока на бок, пытаясь найти удобное положение и выбросить из головы все ненужные мысли.
Уснуть-то я уснула, но проспала едва ли больше часа, когда меня настиг мой давнишний кошмар. Все было как раньше, ничего нового, но пробирал он меня до самой души. Я даже будто огонь свой чувствовала, что объял ладонь и пальцы…
С кровати я слетела быстрее, чем вообще осознала, что действительно горю. Ладонь моя пылала ярким оранжевым пламенем. Его отголоски сейчас намеревались поджечь одеяло. Скинув его на пол, я потопталась по подпалине как следует и, схватив полотенце, выбежала в коридор.
Мне нужно было срочно в воду, но кроме душевых так близко я ее нигде раздобыть не могла. Туда и рванула, пока не запылала полностью.
Сердце колотилось словно сумасшедшее. Я прекрасно осознавала, что огонь вот-вот вырвется наружу. Ощущала его буйство в себе, его страсть, его желание свободы. Удушающая горячая волна скопилась в груди и давила, не давая нормально дышать.
Раньше я всегда в таких случаях сбегала на реку через поля, что находились за Домом Покинутых, а сейчас могла разве что утопиться в фонтане. Но в этом случае меня точно кто-нибудь заметит, а потому искренне надеялась, что воды из душа хватит.
К тому моменту, как я крутанула вентиль, мое тело пылало уже наполовину. Огонь охватил волосы и голову, прокатился от руки до шеи и стремительно спускался вниз, уничтожая пижаму. До тапок у него добраться не получилось — холодная воды хлынула раньше, но так просто сдаваться мой дар не собирался.
Напротив, он разгорелся еще ярче, отчего комната начала заполняться паром.
