коллегой принялись осматривать телепорт и чем-то щелкать по его поверхности. Ева не стала выяснять, что они делают, предоставив им заниматься своей работой. Девушка направилась по дорожке в сторону здания, Рен следовал за ней. Ева с грустью про себя отметила, что яркие цвета снова пропали и сообразила, что вернулись они только в момент телепортации. Интересно, если бы она в своем теле использовала бы это перемещение, краски мира стали бы еще ярче? Пока она над этим размышляла, Рен вздохнул с облегчением и прервал их молчание.
— Фух, в этот раз обошлось, — довольно отметил он.
— Что именно?
— Меня тошнит при телепортации, — признался парень, — Прям выворачивает наружу.
Теперь Ева поняла, почему Рен так странно себя вел в столице в том стеклянном здании. Телепорт не отрывал людям конечности, как тогда подумала Ева, просто Рену становилось плохо при его использовании. Парень сказал, что таких людей не много, во всей Академии их едва наберется десяток, так что сотрудники в синей форме знали тех, у кого были проблемы при перемещении и встречали их с мятными жвачками или конфетами. Почему-то мята благотворно влияла на организм, позволяя ему быстрее прийти в себя после телепортации. Сама же Ева практически не обратила внимания на тошноту, настолько она уже к ней привыкла.
Они прошли до главного входа в здание, провожаемые взглядами людей в сером и черном. Только сейчас, оказавшись ближе к ним, Ева поняла, что все они были студентами Академии и одеты были в одинаковуюуни форму, состоящую из двух цветов. Их униформа была похожа на ту, которую носил Рен, но в черном варианте полоски на одежде были серыми. Ева решила, что цвет выделяет старшекурсников от тех, кто только недавно начал учиться в Академии и раз форма у Рена серая, а учится он здесь не так уж давно, то в сером ходили новенькие. Однако впоследствии Ева поняла, что ошиблась — цвет униформы студентов указывал на то, имелся ли у человека магический дар или же нет и, как следствие, обучался ли такой студент магии. Черная униформа предназначалась для магов, остальные учащиеся носили серую одежду.
Ева и Рен вошли внутрь огромного здания и оказались в большом светлом холле с окнами на всю стену. Рядом со входом стояли многочисленные ящички со сменной обувью. Ева принялась переобуваться, продолжая с интересом поглядывать по сторонам. Вдоль стен стояли уютные диванчики и прочие приспособления для удобного сидения. Например, то, что Ева первоначально приняла за шкаф с двумя большими полками, на самом деле оказался такой двухъярусный диван с мягкими подушечками. И судя по тому, как этот диван-шкаф облепили студенты, весело и непринужденно что-то обсуждая между собой, он пользовался большой популярностью среди них. Таких любопытных сидений было здесь много и все они расположились в холле так, что можно было спокойно сидеть на них и не мешать в проходах, если вокруг дивана собиралась большая группа людей. Ева, переобувшись, последовала по холлу за Реном. По помещению ходили туда-сюда различные студенты, другие сидели на мягкой мебели, кое-где слышался смех, да и в целом было довольно шумно. В общем, жизнь в Академии кипела, как и в любой другой школе. А Ева наивно предполагала, что в таком уважаемом и престижном заведении учащиеся будут вести себя потише.
Рен вывел Еву на широкую лестницу и начал подниматься наверх. На стене вдоль ступенек висело множество картин, изображающих как пейзажи, так и портреты каких-то людей. Причем, картины были не только нарисованные, имелись также и фотографии в красивых деревянных рамках. Рен между делом указал, что здесь висят лучшие работы студентов за все существование Академии. Ева посмотрела на приличное пустое место на стене и подумала, что или тут учатся люди, полные бездари в искусстве, поэтому так мало картин было на стене, или Академия отбирает лучшие работы по очень жестким критериям. И скорее всего имел место быть именно второй вариант. Девушка сомневалась, что среди такого большого количества учащихся было так мало талантливых в рисовании и фотографировании людей.
Рен продолжал невозмутимо подниматься наверх, Ева послушно следовала за ним. Рядом с ними по лестнице спускались другие студенты в черных и серых униформах. Ева заметила, что некоторые из них бросали на нее неуютные, а иногда и откровенно презрительные взгляды, но основная масса встреченных людей смотрели на девушку без неприязни, но и без симпатии. Ева вспомнила рассказ Рена о его друге, которого из-за ложного обвинения теперь боится или недолюбливает большая часть учащихся Академии. Скорее всего, Рен тоже попал в их список, потому что дружил с Августом, но хотя бы не все смотрели на него враждебно.
Рен и Ева долго поднимались вверх по ступенькам, девушка, будь она в своем теле, давно бы испустила дух где-то еще в начале их восхождения, но тело Рена, похоже, было к такому привычно, ибо когда они поднялись на последний этаж, Ева не чувствовала себя выдохшейся, лишь слегка уставшей. И хоть они, по сути, поднялись на третий этаж Академии, складывалось впечатление, что они прошли все девять этажей и это не принимая во внимание еще и то, что приходилось петлять по коридорам, затем снова идти по лестнице, снова в коридор и так далее. Будь Ева одна, она давно бы уже заблудилась, но к ее удивлению, Рен довольно хорошо ориентировался в стенах Академии. На последнем этаже с сужающимся потолком в сторону окон Рен провел Еву едва ли не до самого конца коридора к предпоследней комнате и указал на серую дверь.
— Здесь моя комната, — сказал он и добавил, что ключи от нее находятся у Евы в сумке. Девушка проверила один из боковых кармашков, достала оттуда связку из двух ключей, которые крепились к переплетенной между собой тонкой веревочкой, а затем открыла дверь и вошла внутрь. Комната оказалась очень маленькой, но светлой, благодаря вытянутому окну на противоположной от двери входа. Комната вмещала в себя только узкую кровать, как раз у стены с окном, небольшой письменный стол с полочками над ним и простецким стулом, задвинутым под столешницу, а у кровати стоял худенький шкаф для вещей. Стены были синеватого оттенка, как поняла Ева, остальная же мебель была выполнена из светлого дерева. Пол покрывали темные доски, а сверху на них разлегся довольно симпатичный ковер. Ева застыла посреди комнаты в нерешительности, оглядывая все пространство сразу. Рен усмехнулся и прошел мимо нее до кровати, после чего опустился на нее, не издав ни одного скрипа вопреки ожиданиям Евы.
