на вид около трех!
– Эльфийские дети растут медленнее, – пояснила Ола. – И рождаются значительно меньше людских – в килограмм веса. Полтора – уже крупные.
– Да? – поразилась я. – А почему так?
– Ну мы… в смысле эльфы, ведь и живем дольше. И кости у нас другие. У человеческих женщин таз шире, эластичней, и кости более толстые. Эльфу же, хоть и довольно гибкие, хрупче.
– То есть, если меня подобрали люди и решили, что мне года два, я могу быть старше?
– Примерно пять лет, наверное, – сказала Ола, с интересом меня разглядывая. – Или четыре. Наверное, пять. Ты невысокая. Эльфы обычно покрупнее. Но это нормально. Ты ведь свой род не знаешь?
– Зеленый с голубым, Ника говорит.
– А! Лесное Озеро, Озерный край! – кивнула Ола. – Ну да, там все маленькие. Это на границе да ближе к горам высокие.
Она поднесла руку ко лбу, словно пытаясь нащупать следы родовых знаков, но там не было никаких следов татуировки. Она слова погрустнела, ушла в себя.
Пять лет! Да я могу быть уже совершеннолетней, или почти совершеннолетней! Может, мне вернуться в Цитадель?
– Не стоит, – тихо сказала Ола. – Там нехорошо, в Цитадели.
Я говорила вслух?
– Что значит «не хорошо»? – настороженно спросила я.
– Не уверена, – задумчиво ответила Ола. – Но что-то темное грядет. Тебе туда не надо.
– Очень надо! – воскликнула я. – Там мои друзья, там Оскар!
Она покачала головой, но сказать ничего не успела. В комнату влетел Аарон.
– Галла! – с облегчением вздохнул он. – Ты тут!
– А ты знаешь, что эльфийский ребенок в пять лет выглядит как человеческий в два? – поинтересовалась я. – Я старше на три года. Мне полвека. Юбилей, можно сказать.
– Не знаю, – удивился эльф. – Я никогда с детьми не общался, у нас не принято малышей показывать до скольки-то лет…
– Вот Соле, например, уже почти семь!
Эльф изумленно посмотрел на меня, потом на Олу. Ола, перехватив его взгляд, сжалась в комочек.
– Аврора! – изумленно выдохнул Аарон. – Получается, ты Аврора! Больше некому! Ну конечно, восемь лет!
Глава 24. Эльф из рода Багряного листа
Ола глубоко вздохнула, её лицо стало серым.
– Аврора! – возбужденно повторил эльф. – Пропавшая девушка из рода Багряного Листа! Все были уверены, что она умерла! Ужасное преступление, волны от которого прокатились по всему королевству! Вырезана целая семья эльфов, не пожалели детей и домашних животных… Потом дом сожгли. Преступников так и не нашли…
– Мы жили в отдалении, – медленно заговорила Ола. – Моя сестра родила сына. Она не хотела, чтобы её беспокоили. Родители, брат с супругой, сестра с мужем и сыном, я и мой муж… Мы только что поженились, хотели уединения… Дом был большой. Дом на берегу реки… Белые колонны… Огромные окна… Мой муж оказался трусом. Я не проронила по нему ни слезинки. Он молил о пощаде, даже не пытаясь защищаться. Брат и отец сражались как львы. Мама… мама с двумя клинками положила десяток нападающих. Её убили быстро, в спину. Сестру с мужем и сыном зарезали спящими. Он был особенным, мой племянник. Он был из семьи Судей, где иногда рождались Водящие Души. Все ждали, что у него будет дар. Отца и брата сожгли заживо. Я слышала их крики. Их связали и подожгли дом. Я была самой младшей в семье, неожиданный и очень любимый ребенок. Меня защищали до последнего. Брат был старше меня на пятьсот лет, сестра на триста. У меня были три пары родителей. И я в одну ночь потеряла их всех. Я не знала тогда, что беременна. Орки… я им понравилась. Они утащили меня с собой. Я их всех убила… потом. И не сожалею об этом. А потом еще убивала. И воровала. И грабила. Я из семьи фехтовальщиков. Я с детства владею холодным оружием. Я убила эльфа, который хотел убить меня и ребенка. Я не сожалею об этом. Я защищалась.
Ола-Аврора обвела нас вызывающим взглядом.
– Я не стану прежней. Никогда. Но я не темная и не ведьма. Я не получаю удовольствия от зла. Если бы меня судили, выслушали, дали шанс – я бы пришла сама. Но долг каждого гражданина – уничтожить меня.
– Это так, – признал Аарон. – И мой долг тоже. Но теперь ты замужем, и твой муж отвечает за тебя. Старый глупый закон, который никогда не применялся к эльфам.
– Это временно, – кивнула Ола. – Рано или поздно они придут. Мои же родные. Они обязаны уничтожить меня, и ни за что не признают брак с человеком.
– Я могу, – несмело сказала я.
– Что? Что можешь? – холодно взглянула на меня бывшая эльфийка.
– Я могу вернуть тебя к свету. Я – Водящая Души.
Ола ахнула, побледнела.
– Водящая Души? Ты? Но это невозможно! Каждый с таким даром работает на Трибунал! Откуда ты взялась – без родовых знаков и с даром? Из другого мира?
Мы с Аароном переглянулись.
– Никто никогда не пытался вытащить эльфа, – неуверенно сказал Аарон, – или об этом молчали… Пока есть время, можно и попробовать.
– Это сложно? – спросила Ола. – Это больно?
– Это всегда больно, – ответила я. – Чем больнее, тем действеннее. Но ты молодец – сама потихоньку уже начала. Твой якорь – дочь.
Ола беспокойно оглянулась на дочь, которая увлеченно копалась в корзине с лоскутками, совсем не обращая на нас внимания.
– Я должна буду оставить её?
– Хорошо бы, – ответила я. – Но, боюсь, для неё это будет тяжело.
– Мы живем очень долго, – немного помолчав, сказала бывшая эльфийка. – У нас будет еще много времени. Вопрос в том, будет ли оно, если я попаду к своим в лапы.
– Кто у тебя остался? – спросил Аарон сочувственно.
– Бабушка, дедушка… Тетки и дядья… И прапрабабушка.
– И сколько ей лет, интересно?
– Чуть больше тысячи, – усмехнулась Ола. – Она глава клана.
– Она в твердом уме? – поинтересовался Аарон.
– Более чем. Я её всегда страшно боялась.
Ола неожиданно улыбнулась и стала такая красивая!
– Аарон, – задумчиво сказала я. – Сделаем ставку на прапрабабку? Патриархи – они такие… принципиальные… Если мы её убедим, мало кто пикнуть посмеет. Только вот рога и хвост её вряд ли обрадуют. Ты как целитель сможешь их того?
– Я как целитель вообще не имею права… того, – резко возразил Аарон.
– А мы никому не скажем, – уговаривала его я. – Никто не узнает.
– Бог узнает! – фыркнул эльф.
– Вот! – обрадовалась я. – Ты абсолютно прав! Сходи в храм, поставь свечку там или еще чего, узнай Его мнение. А может, Он даст добро? Что ты теряешь?
Аарон хмыкнул, задумался.
– Я схожу, – протянул он. – Если Аврора
