закуталась в плед. Максимус скрылся за дверью.
Пожалуй, он прав. Вылететь из его окна сейчас и быть замеченной кем-то означало рисковать всем, что у нас есть. Тем коротким временем, которое осталось до бала. В душе шевельнулся тревожный комочек. Будто предчувствие, что грядёт буря, что-то неизбежное и пугающее.
Я запихнула свои переживания поглубже, постаравшись о них забыть, когда воздух наполнил аромат душистых полевых трав. Максимус подал мне огромную чашку чая и пару аппетитно выглядевших пирожных. Да уж, у преподавателей явно более разнообразное меню, нежели у кадетов.
Взяв чашку, я поняла, что даже несмотря на плед, замерзла. Тепло чая сквозь фарфор приятно грело руки, а по языку разливался немного горьковатый вкус, напоминающий о прошедшем лете. Я закрыла глаза и с удовольствием наслаждалась чаем.
Дракон примостился рядом, обняв меня за плечи и зарывшись носом в мои волосы. Было тепло и уютно. Как будто я была создана для того, чтобы вот так проводить вечера, в обнимку с Максимусом, в тишине и спокойствии.
— Ты пахнешь солнечным утром, — тихо пробормотал он, поглаживая пальцами моё плечо. — Свежей росой и легким ветерком. А еще сладковатым ароматом клевера.
Я улыбнулась и убрала в сторону чашку. Максимус провел кончиками пальцев по моей щеке, подхватил выбившуюся прядь и заправил за ухо. Не разрывая контакта с моей кожей и вызывая волну трепета во всем теле, он скользнул рукой к основанию шеи, ключицам и под воротник куртки.
У меня вырвался невольный вздох, а глаза Максимуса сначала ярко вспыхнули огнем, а затем потемнели и стали похожи на раскаленные угли. Если до этого мне хотелось согреться, то теперь я сама стала источником жара. Подавшись вперед, ближе к своему дракону, я обхватила руками его шею и зарылась пальцами в волосы.
Он будто ждал этого. Хрипло прошептав моё имя, он накрыл мои губы своими. Максимус целовал медленно, пронзительно-чувственно, заставляя меня задыхаться от наслаждения.
Каждая ласка дракона отзывалась дрожью в моем теле, новой вспышкой силы, которая сумасшедшим огнем разливалась по моим венам, грозя вырваться и сжечь до тла. Я прижалась к нему всем телом, зажмурилась и мысленно заключила свой источник силы в кокон. Жар схлынул, оставив лишь горячее, не менее обжигающее желание.
Моя форменная куртка оказалась на полу вслед за пледом, в который я до этого куталась. Максимус подхватил меня на руки и перенёс на кровать. Его взгляд блуждал по моему телу, прикрытому лишь тонкой нательной рубашкой. Следом за его взглядом, очерчивая изгибы, скользнула горячая ладонь, заставив меня с тихим стоном выгнуться ей навстречу.
Сила бушевала, пыталась прорвать выстроенный кокон, чтобы поглотить. Сдерживая ее из последних сил, я тянулась к Максимусу, с головой ныряя в новые для меня ощущения.
Я не сразу поняла, что произошло, когда дракон с тихим рыком оторвался от меня. В дверь стучали.
Сквозь дымку неги, которая только что обволакивала меня, я начала понимать опасность своего положения. Кто бы это ни был, если он увидит меня полураздетую, растрепанную в комнате Максимуса, сразу всё поймёт.
Дрожащими руками я натянула на себя покрывало и отползла к спинке кровати. Дракон встал, сверкая глазами. Я заметила, как на его шее появилась и тут же исчезла золотая чешуя. Не только мне было сложно вернуться в состояние равновесия, но у него с концентрацией было явно лучше.
Максимус поднял с пола свою куртку и отряхнул. Когда я умудрилась снять её? Он поправил рукава рубахи и я впервые заметила то, что он тогда, после первого нападения гарпий, показывал эну Фиорну. Темно-красный узор, схожий с тем, что покрывал моё плечо. Метку.
Стук повторился, только стал ещё более настойчивым. Эн Гордин надел куртку и открыл дверь, перегородив собой проход так, чтобы меня не было видно.
— Максик! — противно растягивая гласные пропел женский голос. — У тебя сегодня наверняка был сложный день. Я решила тебе помочь и сделать массаж.
Что она решила? Поразительное самопожертвование! Сила, которую раздразнили, не дали выйти, а потом еще и лишили подпитки бурлила внутри, рискуя не то что поджечь наряд Берты, вообще поджарить её. Что-то кровожадной я начала становиться…
— Берта, что ты тут делаешь? — рыкнул Максимус. — Как ты вообще здесь оказалась? Здесь запрещено находиться кадетам.
— Другим запрещено, а невесте ректора всё можно, — промурлыкала она, а я закусила губу, чтобы как-то сдержать силу и рвущиеся наружу эмоции.
— Ты придумала себе эту помолвку. Её нет, не было и не будет, — с предупреждением в голосе сказал эн Гордин. Он снял куртку и накинул ей на плечи. — Прикройся и иди в казарму. И чтобы без формы я тебя больше не видел, иначе подниму вопрос о твоём отчислении.
Максимус закрыл перед ней дверь и недовольно прошагал через всю комнату. Берта несколько раз стукнула и пригрозила, что эн Гордин пожалеет об этом. Но он проигнорировал крики девушки.
— Ани, мне нужно сходить в душ. Не жди меня, засыпай, — сказал дракон и скрылся в ванной.
Стало внезапно одиноко. Он даже не стал объясняться. Я понимала, что он раздражён, но то, что он решил вот так, не объяснившись, не успокоив, оставить меня одну, оставляло терпкое ощущение предательства.
Непонятная тревога, которая серым туманом клубилась в груди, закрутилась с новой силой. Над нами сгущались тучи. И прийти гроза могла откуда угодно.
Я забралась под одеяло, как была, не раздеваясь и, свернувшись в клубок, заснула.
Геральд, канцлер короля
Геральд не видел, чтобы Аниела возвращалась к себе в комнату. Либо она успела прошмыгнуть так, что он не заметил, либо ночевала она сегодня в другом месте.
От этой мысли ледяная сила начинала расползаться по венам и превращала воду в воздухе около него в мелкие снежинки. Геральд долго тренировался контролировать свои способности, чтобы никто не знал. А теперь эта дрянная девчонка своим упрямством умудрялась выводить его из себя и провоцировала на выплеск силы.
Зайдя в гостиную преподавательского крыла, он раздражённо бросил плащ на кресло и собирался налить себе чего-то крепкого, чтобы хоть немного заглушить холод внутри. Но у двери новоиспеченного ректора увидел молодую ведьмочку, в неприлично коротком платье, почти открывавшем её колени и куртке эна Гордина на плечах.
— Ты пожалеешь, Максимус! — прокричала она, стукнув по двери кулаком. —
