– Кто пришёл с чистыми помыслами, может пройти в город. Но не у всех у вас чистота в умах.
Что? Да где он видел хоть одно существо с чистыми помыслами?
Был один, но я его убила.
– Нам нужна древняя ведьма, – говорит равк, твёрдо смотря мне за спину.
И в это мгновение веревка, связывающая нас, рассыпается в пыль, и мы летим вниз. Больно ударившись коленом, поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь к ликанам. Шесть огромных мужчин с широченными плечами, в набедренных повязках и только. Их волосы разного цвета и длины, но объединяет их одно. Глаза. Кошачьи, с неправильно повернутым зрачком. Сам зрачок черный, а всё вокруг льдисто-голубого цвета.
Разглядываю всех по очереди и жду, что хоть кто-то ответит равку.
– Только глупцы верят в древнюю ведьму, – говорит один из ликанов.
– Пусть я буду глупцом, – говорит равк, медленно шагая вперед. – Но мне необходимо с ней переговорить, иначе нашему миру придёт конец. Я бы не проделал столь долгий путь, чтобы развернуться и уйти.
– Твои мысли чисты? – спрашивает ликан.
– Да.
Огромное создание переводит на меня взгляд и спрашивает:
– А твои?
Я не знаю, что ответить и поэтому молчу. Что значит "чистые мысли"? Я постоянно о чём-то думаю, и это уже не чистота.
И в момент, когда я моргаю, всего за долю мгновения ликан, тот, что задал вопрос, словно растворяется в воздухе и уже со следующим ударом сердца оказывается напротив меня. Такую скорость я никогда и нигде не видела. Отступаю на шаг назад, а равк, наоборот, встаёт между мной и высоченным ликаном, который смотрит на нас сверху вниз. Даже равк, при всей своей атлетичности, кажется маленьким рядом с огромным ликаном.
– Она охотница, прояви уважение, – с рыком произносит он.
– У нас тут все равны, мы не подносим почести никому и никогда. Только Ей.
– Кому Ей? – спрашиваю я.
Ликан снова переводит на меня взгляд и смотрит, словно на нечто до безумия отвратительное.
– Думаю, Она ждала именно вас.
– Кто Она? – спрашивает равк.
– Древняя ведьма. Я передам ей твою просьбу, и если она решит принять тебя, то так тому и быть.
– А если она откажется? – спрашиваю я.
– Тогда вы все погибните в честном бою с лучшими ликанами нашего времени.
Ликан поднимает руку вверх и к нам подносят две серебряные чаши и два серебряных ножа.
– Ваша кровь скажет Древнейшей всё за вас. В стенах её храма нет места лжи и притворству.
Разрезаю ладонь и наполняю бокал наполовину. Равк делает то же самое, но я замечаю, как он косится на стакан с моей кровью, а потом переводит взгляд на мою руку.
"Даже не думай!"
Забрав чаши, ликаны уходят, за их спинами уже со знакомым мне лязгом опускается скала. Мы остаёмся в ловушке.
– Мы пленники, – говорит Гвиана, расхаживая по каменной клетке, которая после её слов моментально исчезает.
– Всё идет по плану, – сообщает равк и получает от всех, кроме Аргоса и Ромена, косые взгляды.
Колум подходит ко мне и смотрит на свои руки с полнейшей растерянностью.
– Я не чувствую магию. Они что – отняли её у нас? Навсегда?
– Я тоже не чувствую магию, – говорит Меланта и прижимает к своему боку Аргоса.
– И я, – поддакивает Ромен.
– И как ты будешь меня защищать? – спрашивает Гвиана.
– Я обещал не дать тебе упасть со скалы. Я слово сдержал.
Между Гвианой и Роменом снова начинается какой-то спор. Гвиана через чур утрирует свою значимость, а Ромен отвечает односложно и постороннему может вполне показаться, что он совершенно не заинтересован в беседе, но я уже наблюдала его взгляды украдкой, когда маг неотрывно смотрел на бывшую королеву. И в этом взгляде не было безразличия. Колум, Меланта и Аргос уходят в дальний угол и о чём-то тихо переговариваются. На ребенка больно смотреть. Он голоден и хочет пить. Кожа стала практически прозрачной с легким синим оттенком.
Не знаю, сколько проходит времени, но достаточно много. Потому что уже все, кроме меня и равка, спят на каменных плитах нашего заточения.
Сижу вдалеке от всех и, поймав взгляд принца, спрашиваю:
– Почему ты не рассказал мне о том, что…
Я не заканчиваю предложение, да это ведь и не нужно, равк знает мои мысли и меня тревожит то, что каким-то образом моя кровь, которую он испил, связывает нас. Я не понимаю, как и для чего. Мне нужно это узнать.
– Гвиана всё сказала правильно. Древо Жизни было создано с целью объединения семьи. В давние времени, когда королём равков был ещё мой дед, было запрещено пить кровь из первоисточника. За это отрубали голову.
– Почему?
– Потому что эта кровь сродни чему-то феерическому. Ты привыкаешь к ней и тебе уже неважно, что будет с твоей семьей, родиной. С каждым употреблением крови из одного источника, ты привязываешься к самому источнику, а он привязывается к тебе. И нет ничего более желанного, чем… быть вместе.
Быть вместе…
– Почему ты меня не предупредил?
– Не был уверен, что ты согласишься.
Вспоминая свои переживания, когда я думала, что на берегу лежит тело принца, я тут же отвечаю.
– Я бы не дала тебе умереть.
И это чистая правда.
На лице принца не прослеживается улыбки, в голосе нет ни единой нотки сарказма, а его взгляд пригвождает меня к месту.
– Почему ты ненавидела меня?
– Ты меня предал. Ты специально заманил меня в замок и ждал, когда твоя нареченная прибудет с подмогой, чтобы поймать меня.
– Это не так. Я ничего не подстраивал.
Какие глупости.
– Для чего тогда ты вообще всё это задумал? Нарядил меня, как куклу, и пригласил к себе? Делал подарки и помогал найти Аргоса?
На какое-то время равк уходит в свои мысли. Не отвожу от него взгляда и жду ответа. Мне почему-то важно узнать настоящие его мотивы. Возможно, на крошечную долю я могу предположить, что он не настолько отвратительный, каким я его считала.
– Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Войны и сражения. Балы и приёмы. Знать и крестьяне. Порой она была рутиной и однобокой. Я пользовался привилегиями своей семьи, хотя не должен был. Не имел права. Ведь меня и моего брата объединяет только отец и его кровь, что течёт в наших венах. Матери у нас разные, и моя никогда не была королевой. Она была слугой, которая понравилась королю. Я уже никогда не узнаю, были ли их встречи любовными или насильственными. Я всю жизнь старался защитить честь короны и привнести в царствование моего брата что-то новое. Новые земли, новые колдуны и люди. Расширение границ и приумножение власти. В какой-то момент это стало обыденностью. Я отдыхал от этого в компании женщин. Разных. Часто. Но все они, как одна, были рады разделить со мной постель и получить что-то взамен. Я и к этому привык. Жизнь шла и шла. Она продолжала течь своим чередом, а потом в лесу я увидел охотницу. Наглую и необузданную. Я прогнал её и был уверен, что более никогда не увижу, ведь близилась ночь, и ей одной противостоять суртурам было бы непросто, – равк переводит на меня взгляд и продолжает, а я ловлю себя на мысли, что с замиранием сердца жду его следующих слов. – Ты не представляешь моё удивление, когда я снова увидел эту девушку во дворце самого короля равков. Она расхаживала по залу с высоко поднятой головой и отлично делала вид, что имеет на это право. В тот момент мне стало интересно. Обычный интерес приевшегося ко всему принца к чему-то необычному. В этот же вечер на приёме я и охотница танцевали. И это был не милый или соблазнительный танец. Это была жгучая баталия двух острых умов. Маленькая охотница язвила и не пресмыкалась передо мной, хотя уже знала, кто я и на что способен. Мало того, она ещё и нож пронесла в тронный зал короля. В тот вечер к интересу, безусловно, прибавилось желание. Ведь охотница привлекательна и соблазнительна. Дальнейшие наши встречи только привносили что-то новое и необузданное. Ты готова была поцеловать меня, но в итоге чуть не убила. Ты дала мне "слово", но ненавидела. Ты язвила и всегда отстаивала себя. И никогда за всё время, что я тебя знаю, ты не стала похожей на других. Ты, Эва, – особенная.
