Несомненно, он переживал за свою мать. Но так же безотчетно верил и в необоснованность всех домыслов и слухов, то есть — в ее полную невиновность. И готов был в любой момент прийти к ней на помощь, стоило ей лишь словом или даже взглядом попросить о ней.
Ведь это была его мать! Его прекрасная и неповторимая мама, самая чудесная и добрая на свете женщина, которая своей мудростью и нежностью скрашивала самые неприятные минуты его пока что непродолжительной жизни и давала веру в то, что она не может быть неправой или слабой.
Но сегодня он уже во второй раз почувствовал себя беспомощным. Он снова не мог ослушаться ее и привычно подчинился. К тому же его беспокойство явно разделяла лишь Лиа, а вот Далия и Инг уже вернулись к игре. Они доверяли сероглазым братьям и не видели ничего особенного в просьбе Свена поговорить. И хотя Ран был уверен — если тот и задумал что-то дурное, то Сигурд не допустит даже малейшей грубости, — все же беспокоился и волновался.
И тут младший брат совершенно беззаботно спросил:
— А как вы думаете, когда уже мама выйдет замуж?
Сразу три пары глаз скрестились на мальчике, а рука, в которой Далия держала фигурку, на секунду замерла в воздухе над доской, на которую девочка собиралась ту поставить.
— Инг… — неуверенно начала Лиа, — А ты хочешь, чтобы мама снова вышла замуж?
— Ну… — мальчик внимательно вгляделся в игровую доску, будто задумавшись над следующим ходом, а не над вопросом служанки, — Я раньше об этом не думал. Но она нравится Свену и Сигурду. А они нравятся мне. Почему бы и нет? У меня появится братик или сестричка, и я перестану быть младшим…
— Ты хочешь братика? — недоуменно спросила Далия, неверяще поглядев на Инга.
— Или сестричку, — подтвердил мальчик, кивнув, — Или обоих. Было бы здорово!
Ран усмехнулся. Он-то как раз прекрасно понимал порыв младшего брата, ведь сам был старшим. И ему нравилось это ощущение, ведь он был наставником и примером для подражания для Инга и даже Далии. Но перед этим…
— Инг, — позвал он брата, — Но ведь у нас появится новый отец. Разве ты этого не боишься? Я перестану быть старшим мужчиной в нашем роду и нам придется подчиняться воле другого человека.
— Я не против, — рассеянно дернул плечом мальчик. И повторил, — Мне нравятся Сигурд и Свен. Но кто из них нравится маме?
— Кого бы она не выбрала, главное, чтобы мама была счастлива, — отметил Ран, пытливо взглянув на Далию.
Но та довольно спокойно кивнула и вроде как снова задумалась об игре, а не о поднятой семьей теме. И Ран тоже посмотрел на доску, одновременно чутко прислушиваясь к звукам, которые могли раздаться из коридора.
***
Воспользовавшись тем, что она шла впереди, Анифа не остановилась на второй этаже, а спустилась вниз и прошла в светлицу, где женщины иногда занимались совместным рукоделием. В это время суток комната пустовала, и лишь пара масляных ламп освещала небольшое помещение со скамьями, ткацкими станками, прялками и веретенами.
Но, оказавшись наедине с мужчинами, она поняла, что совершила ошибку. Очень большую ошибку. Потому что, по сути, сама загнала себя в самую настоящую ловушку и лишилась и малейшего шанса на отступление.
Ведь одно дело — разговаривать с каждым из братьев по отдельности. И иметь возможность убежать в любой момент. Сейчас же такой возможности не было. Она оказалась одна, напротив мужчин, желающих ее с одинаковой силой и страстью, и ей придется ответить за все свои действия. И если инициатором этого случайным образом оказался Свен, это не значит, что она не была виновата.
Была, еще как была.
Но ведь за все и всегда приходится расплачиваться. И, наверное, она неожиданно оказалась к этому готова.
Поэтому, приняв строгий и неприступный вид, она заговорила первой:
— Я слушаю, Свен. Ты хотел поговорить.
Мужчина решительно шагнул в ее сторону, но Сигурд оказался быстрее и ловко обошел его, чтобы не дать тому пройти дальше. И даже выставил вперед руку, чтобы схватить того за предплечье. Свен раздраженно ругнулся.
— Твою мать, Сигурд! Руки убери! — прошипел он с яростью.
— Не сейчас. Ты же не в себе.
— Да ничего я не сделаю!
— Отпусти его, пожалуйста, — попросила Анифа, вызвав у старшего из братьев недоуменный взгляд. Но Сигурд действительно отступил, но лишь для того, чтобы обойти женщину и встать за ее спиной.
Свен сделал еще шаг навстречу Анифе и тихо, но с напряженными нотками в голосе проговорил:
— Как долго ты еще собираешься с нами играть, женщина?
Анифа болезненно поморщилась. Ей не понравилась подобная постановка вопроса, но, к своему сожалению, должна была признать правоту Свена. Со стороны это выглядело именно так.
— Я не играю, — негромко произнесла она, — Прости. Но мое решение неизменно. Я не выйду замуж.
— Но почему?! — взревел разъяренный мужчина, и от звука его голоса Анифа шарахнулась назад, упираясь в грудь Сигурда. Хорошо знакомый и приятный запах любовника обволок ее, подобно легкой ткани, и немного успокоил ее, и она тихо перевела дыхание.
— Анифа, — мягко и глухо прошелестел над ее ухом голос старшего брата, а его пальцы аккуратно обхватили ее плечи. — Свен прав. Я не хотел больше давить на тебя, не хотел ставить ультиматум, но брат не так терпелив, как я, ты же видишь. И если мы сейчас здесь… Решай.
— Ты бегаешь от нас… — вновь заговорил Свен, но как-то неразборчиво, невнятно, — От нас обоих. И спишь. С обоими. Ты хоть представляешь, как это выглядит?!
“Конечно, представляю! — с отчаянием подумала Анифа, вспыхнув, — Но зачем тогда вы терпите это?!”
— Тогда почему вы не оставите Торхилд? — будто заразившись его яростью, воскликнула она, — Почему не оставите меня?! Почему настойчиво добиваетесь взаимности и преследуете меня, вы оба, если вас не устраивает мой отказ?! Уезжайте! И хватит уже мучить меня!
От болезненнего ощущения глубоко внутри, что наждачкой прошлось по всем органам и натянутым, как тетива, нервам, женщина скривилась и инстинктивно дернулась. Но руки Сигурда держали ее надежно и крепко, а шагнувший к ней еще ближе Свен заставил тут же податься назад и вжаться в мужское тело позади себя.
— Ты права, маленькая, — неожиданно проговорил Сигурд негромко, наклонившись к ее уху, — Мы сами поставили тебя в такое положение. Мы терпеливо ждем твоего решения и хотим услышать ответ.
— Я уже дала его вам! — почти вскричала Анифа, — Но вы упрямо не хотите услышать меня! А я всего лишь женщина! Женщина, слабая и беспомощная, и просто пытаюсь отстоять хоть что-то! А вы не желаете слушать меня! Вас может устроить только один ответ!
— Анифа…
— Но я не могу его дать! Я не могу выбрать между вами, понимаете?!
Выпалив это, женщина испуганно охнула и пораженно распахнула глаза.
Сказала!
Она все же сказала это!
Теперь ее окончательно воспримут шлюхой и брезгливо отвернуться. Боги, а дальше?! Вдруг они разнесут это по поселению и скажут Тормоду?! Нет-нет, не должны, мужская честь для них не пустой звук, так что это вряд ли…
Но вдруг?!
Растерявшись, Анифа даже не увидела, что Свен недоуменно наклонил набок голову, а Сигурд ошарашенно замер, задержав дыхание. А после жаркий шепот Сигурда обжег ее ухо:
— Объяснись, маленькая.
Анифа судорожно выдохнула. И, извернувшись, выскользнула из мужских рук и отступила в сторону. В безотчетном порыве она обхватила себя за плечи и не заметила, как по ее щекам потекли слезы. Но мужчины и шагу не сделали в ее сторону, застыв на месте. Но спустя несколько секунд они переглянулись, но больше всего ошеломленным по-прежнему выглядел Свен.
В этот момент Анифа снова почувствовала тошноту. Но это была лишь брезгливость к самой себе и еще что-то, очень близкое к ненависти. Только что она наконец-то призналась самой себе — самым неожиданным образом эти сероглазые воины из Рагланда стали близки ей, несмотря на всю ту какофонию чувств и эмоций, что они вызывали у нее. Она страстно и горячо желала их обоих, а согласие на брак с одним означало отказ от второго. Она не готова была пойти на это. Лучше уж отказаться от от братьев вовсе.
